Кейт ДиКамилло - Спасибо Уинн-Дикси

— А как можно поумнеть?

— Поумнеть — значит узнать самое главное.

— Самое главное? — переспросила я. — А что это такое?

— У каждого человека оно разное. Каждый открывает его для себя сам. Но важно запомнить: нельзя судить людей по тому, что они делали раньше. Судить надо по тому, что они делают сейчас. Вот, например, Отис. Каким ты его видишь? Он играет чудную музыку и жалеет зверье, которое сидит в клетках. Вот и суди об Отисе по тому, что ты знаешь о нем сегодня. Договорились?

— Да, мэм.

— А мальчишек этих, братцев Дьюбери, ты тоже не суди слишком строго. Ладно?

— Ладно.

— Ну вот и хорошо, — сказала Глория Свалк и пошла прочь. Уинн-Дикси ткнул меня мокрым носом и завилял хвостом, но, увидев, что меня не так легко сдвинуть с места, сам устремился за Глорией. А я осталась, где была, и снова стала рассматривать дерево. Интересно, у моей мамы тоже есть дерево ошибок? А я, наверно, являюсь ей как призрак из прошлого? Ведь порой и она мне кажется призраком.

ондиционер в Мемориальной библиотеке имени Хермана У. Блока работал не очень хорошо, а вентилятор там вообще был только один, поэтому, едва мы переступали порог, Уинн-Дикси оккупировал этот вентилятор целиком и полностью. Он устраивался перед струей воздуха, поочередно подставлял бока, чтобы ему раздувало шерсть, и вилял хвостом. Шерсть у него и так не слишком густая, а новая вообще была тонкая и легкая словно пух. И мне все казалось, что она вот-вот слетит с него как пух с одуванчика. Меня все это сильно тревожило — и что он никого не подпускает к вентилятору, и что он может вовсе лишиться шерсти, но мисс Фрэнни велела мне не волноваться попусту. Пусть пес наслаждается прохладой сколько душе угодно. А то, что ни одна собака пока не облысела от вентилятора — это точно.

Иногда, когда мисс Фрэнни рассказывала мне очередную историю, у нее случался припадок. Не сильный такой припадок, и длился он недолго, но… все-таки. Она вдруг забывала, что хочет сказать. Просто смолкала и начинала трястись мелкой дрожью, точно листок на ветру. И всякий раз, когда у мисс Фрэнни начинался припадок, Уинн-Дикси тут же отходил от вентилятора, садился возле нее и сидел — такой высокий, внушительный, — охраняя старушку. А уши у него стояли торчком, неподвижно, как солдаты на посту. Но стоило мисс Фрэнни прийти в себя и снова заговорить, Уинн-Дикси, лизнув ей руку, опять отправлялся к вентилятору.

Припадки мисс Фрэнни очень напоминали мне поведение самого Уинн-Дикси во время гроз. А грозы в то лето случались очень часто, и я здорово наловчилась удерживать Уинн-Дикси. Я обнимала его крепко-крепко, гладила, нашептывала на ухо добрые слова и даже баюкала. Короче, успокаивала — точь-в-точь как Уинн-Дикси успокаивал мисс Фрэнни Блок. Только его еще надо было держать, обязательно держать, чтобы не убежал ненароком.

В грозу и во время припадков мисс Фрэнни я всегда вспоминала о Глории Свалк. Ее, наверно, тоже нужно успокаивать, когда бутылки на ее дереве звенят особенно громко и являются призраки — напомнить обо всем плохом, что она сделала в жизни. Мне так хотелось помочь ей, успокоить, утешить. И однажды я решила, что почитаю ей книгу, сама, вслух. Может, это заставит призраков держаться от нее подальше?

И я сказала мисс Фрэнни:

— Вот у меня есть друг… взрослый… взрослая… У нее очень плохо со зрением, поэтому я хочу почитать ей вслух. А какую книгу выбрать? Вы можете дать мне совет?

— Совет? А как же! Конечно дам! Почитай ей «Унесенные ветром».

— Это о чем? — спросила я.

— Ну как же?! Это замечательная книга о Гражданской войне.

— О какой войне?

— Только не говори, что не знаешь, что в Америке была Гражданская война. — Мисс Фрэнни чуть в обморок не упала от возмущения. И стала обмахиваться своими сухонькими ручками, точно ей не хватало воздуха.

— Я знаю про Гражданскую войну, знаю, — поспешно заверила я. — Это война между Югом и Севером за отмену рабства.

— Верно, — кивнула мисс Фрэнни. — Северяне хотели отменить рабство, а еще там были замешаны вопросы о правах отдельных штатов и, разумеется, деньги. Это была ужасная война. Там сражался мой прадедушка. Совсем еще мальчиком…

— Ваш прадедушка?

— Так точно, милочка. Литтмус У. Блок. О, его биография — целая история.

Уинн-Дикси широкошироко зевнул и со вздохом плюхнулся на бок. Могу поклясться, что он давно выучил, что означают слова «целая история». И знал, что в ближайшее время мы никуда отсюда не уйдем.

— Расскажите, мисс Фрэнни. Ну, пожалуйста, расскажите! — попросила я и устроилась на полу около Уинн-Дикси, скрестив ноги по-восточному. Я даже попыталась слегка его подвинуть, чтобы на меня тоже дуло из вентилятора, но пес притворился, будто спит. И с места не сдвинулся.

Тем не менее я чудно устроилась в ожидании замечательной истории, как вдруг хлопнула дверь и вошла Аманда Уилкинсон со своим кислым, скукоженным личиком. Уинн-Дикси сел и внимательно осмотрел пришелицу.

Попытался ей улыбнуться, но она и не подумала улыбнуться в ответ. Тогда Уинн-Дикси лег обратно.

— Я готова взять следующую, — заявила Аманда и бухнула прочитанную книгу на прилавок мисс Фрэнни Блок.

— А вы не согласитесь подождать? — спросила мисс Фрэнни. — Я как раз рассказываю Индии Опал историю о моем прадедушке. Вы, разумеется, тоже можете послушать. Это не займет много времени.

Аманда вздохнула — громко и нарочито — и уставилась куда-то мимо меня. Она делала вид, что просто ждет, а рассказ ей совсем не интересен. Но я-то знала, что это не так.

— Проходите, садитесь, — предложила мисс Фрэнни.

— Спасибо, я постою, — ответила Аманда.

— Как пожелаете. — Мисс Фрэнни пожала плечами. — Так на чем я остановилась? Ах да… Литтмус. Литтмус У. Блок.

о время обстрела форта Самтер Литтмус У. Блок был еще совсем мальчишкой, — начала свой рассказ мисс Фрэнни Блок.