Брайан Джейкс - Клятва воина

Не ожидая ответа, заяц зарычал:

— Еулалиа-а-а-а-а! — и рванулся к врагу.

Там бросился в поток. Течение подхватило его, вода захлестнула нос и глаза. Не обращая на это внимания, Рэкети Там МакБерл клялся в этот момент исполнить завет храброго капрала.

К счастью, Там не видел, как умер отважный боец. Пронзенный несколькими клинками, он сломал рапиру и швырнул ее во врага. Повторить боевой клич капрал не смог, потому что впился зубами в горло визжащего от боли горностая.

Войско Лог-а-лога осилило наконец настырную иву, но с потерями: тяжелый комель придавил нескольких не успевших отскочить бойцов. Одновременно повернуть оба конца тоже не удалось. Сначала под воздействием рычажного усилия сдвинулась крона. Потом течение развернуло ствол, но не снесло его. При повороте и погибли землеройки. Веревки ушли под воду и запутались в ветвях и корнях. Проход для логоходов был, однако, открыт. Тоги носился взад-вперед, рассыпал распоряжения, и лодки наконец подготовились к дальнейшему следованию по реке.

Прежде чем землеройки успели достать тела погибших товарищей, из воды появился Командор:

— Лапы, братцы! Надо спешить!

Вытащив Командора, землеройки увидели, что он ранен.

— Что стряслось? — спросил Лог-а-лог, прикладывая ил к ране.

— Засада, — сообщил Командор, выдувая фонтан воды. — Некогда рассказывать, не стоит терять время, Тоги, Гуло на хвосте. Вот и остальные. — Он показал на реку, несущую зайцев. Длинноухих втащили в лодки. Издали донеслись вопли преследователей.

— Вон МакБерл! — вытянул лапу Командор.

МакБерл плыл сосредоточенно, сжимая меч Мартина и стараясь все время держать голову над водой. Нечисть, старавшаяся поспеть за ним по берегу, не скупилась на стрелы, падавшие в воду с недолетом. Вот прямо перед ним возникло протянутое с лодки весло. МакБерл последним усилием вонзил в весло меч и, держась за него обеими лапами, дал втянуть себя в лодку.

Скалистые берега вздымались все выше, зажимая реку и ускоряя течение. Вскоре быстрая река переродилась в ревущий поток. Лодками никто не управлял, они неслись меж пенных всплесков, подчиняясь течению, время от времени скреблись друг о друга и о скальные выступы.

Вернувшиеся лучники застали Гуло сидящим на упавшей иве и нянчащим дырку от уха.

Ейсей указал луком вниз по реке:

— Господин, они ушли по реке. Течение быстрое, скалы высокие. Мы не смогли догнать их лодки.

Гуло спрыгнул с ивы.

— Мой брат Аскор с ними?

Ейсей на всякий случай попятился.

— Нет, господин.

Гуло горящими глазами вглядывался куда-то сквозь разведчика.

— Прячется, трус. Залег в лодку. Но я его поймаю. Ты, ты и ты… все! У нас свое судно. Гребете копьями. Живо столкнуть это дерево в воду! Мы их догоним еще до Рэдволла. Веревки срежьте!

Ейсей хотел сказать о быстринах, но не осмелился. Поговоришь тут!

И вот громадный ствол понесся по реке. Забыв о ране, Гуло встал во весь рост, возбужденный опасностью гонки по бурной воде. Глаза светились бешеным блеском. Пнув ближайшего горностая, Гуло гаркнул:

— Греби! Живее! Живо! Живо! Живо!

Юфус сплел поводок для Бродячего Камня — Булыганчика. Яркая бело-сине-красная веревка заканчивалась мягким ошейником, подогнанным по шее Бульки. Диджети степенно прогуливалась со своим любимцем по плоту. Дуги сидел на руле и наблюдал за плавными движениями парочки.

— Он, должно быть, никогда и никуда не торопится. И вряд ли вообще в состоянии торопиться.

Юфус погладил животное по голове:

— Да, он у нас все делает медленно, степенно. И жует тоже. Смотри, вон рукав, в котором я спрятал меч и флаг. Слева. Дай-ка руль.

Дуги уступил руль Юфусу и уселся на барабан.

— А ты уверен? Ты нас уже в два тупика загнал.

— Уверен, уверен. Я знаю эти леса как личико моей дорогой женушки.

Дуги поднялся и остановился между Юфусом и Диджети.

— А вот скажи-ка ты мне, друг, какого цвета глаза у твоей жены?

Юфус вдруг утратил уверенность.

— Э-э… голуб… то есть зеленые… ну, в общем, серые. Голубовато-зеленовато-серые, да, точно.

— Ах ты негодник! — возмутилась Диждети. — Глаза у меня карие с ореховыми крапинками, вот!

Юфус спрятал поводок в рукав, хихикнув:

— Конечно, сливка сахарная, разумеется. Я настолько забываюсь, глядя в твои очаровательные глаза, что забываю запомнить, какого они цвета.

Диджети подбоченилась:

— Я вот сделаю обед для нас с мистером Дуги, а про тебя забуду. Я тоже забывчивая.

Рукав реки оказался намного у же главного потока. Над водой сплелись ветви деревьев, растущих на противоположных берегах, по поверхности расстилался зеленый ковер водорослей.

Дуги подошел к Булыганчику:

— Ох, опять он завел нас не туда. Как ты думаешь, друг?

Булыганчик закрыл глаза и спрятал голову.

— Вот и я говорю, — согласился Дуги, привязал Булькин поводок к барабану и пошел под навес, где Диджети готовила ужин и куда уже пробрался Юфус.

Надежды Дуги оправдались. Диджети захватила в путь запас колбасок. Она завернула их в тесто и поджарила на медленном огне. Костерок Юфус развел на плоских камнях, уложенных в середине плота.

— Закатанные рулетики, Дуги. Прелесть! Никто не готовит лучше моей женульки. Сумеешь закатить рулетик, Дуги?

Дуги откусил и сосредоточенно принялся жевать, не отвечая на глупый, по его мнению, вопрос.

— Очень просто, — не унимался Юфус. — Спусти его с горки, вот он и скатится, куда-нибудь закатится.

Дуги не нашел в этой шутке ничего смешного, но мистер и миссис Легкая Лапа покатились со смеху:

— Ха-ха-ха… Хи-хи-хи-хи-хи…

Дуги впился зубами в следующий рулетик. Когда смех супругов утих, горец уставился на Юфуса и серьезно пообещал:

— Если ты нас в этих протоках запутаешь, я не буду скатывать тебя с горки, а швырну с обрыва.

Диджети подвинула к Дуги тарелку с рулетиками:

— Не волнуйтесь, мистер Дуги. Юфус сделает все как следует. Давайте я лучше песенку спою. Может быть, это вас развеселит.

Дуги вежливо улыбнулся и даже умоляюще сложил лапы:

— Очень интересно, мэм, но шутки и песенки не помогут найти флаг и палаш, которые похитил ваш муж. И не приблизят к аббатству.

С видом уверенным и бодрым Юфус продвигал плот, отталкиваясь от дна шестом.

— И вечно он всем недоволен! Уж мне ли леса не знать! Прекрасно помню дорогу.

Но день клонился к вечеру, а обстановка лишь ухудшалась. Ветки склонялись к самой воде, а мутную жижу пронизывало все больше водорослей. Настроение Дуги тоже не улучшалось. То и дело приходилось прорубать дорогу сквозь заросли.