Кристина Рой - Пробуждение

Наше издательство "Свет на Востоке" продолжает публикацию произведений словацкой писательницы Кристины Рой (1860-1937). Сегодня читательский спрос на христианскую художественную литературу весьма велик, поэтому мы подготовили к изданию новую серию книг, среди которых есть и автобиография под названием "И стал Свет". Надеемся на то, что читатель, уже знакомый с некоторыми произведениями К. Рой, с теплотой воспримет и эти работы, впервые издаваемые на русском языке. Творчество К. Рой оптимистично. Герои ее рассказов обычно находят Бога, как нашла Его и сама писательница. С тех пор ее жизнь и творчество посвящаются Тому, Кто взял на себя ее грех, подарив прощение и вечную жизнь. "Жить для Иисуса, с Ним умирать" - и сегодня мы поем ее гимн, наполняющий наши сердца утешением и желанием трудиться для Него, как трудилась К. Рой.

Татьяна Лимаренко

Релиз подготовил Ростислав Бабенко. Любая христианская книга современности или вашего детства в fb2. Заявки, предложения и тексты присылайте на kharkiv_smirna@ukr.net

Электронная версия книги "Пробуждение" создана исключительно в ознакомительных, не коммерческих целях.

Торжественно, плавно и печально плыл вечерний звон колоколов над тихой деревушкой, расположившейся среди цветущих садов сказочной красоты.

Был субботний вечер. Из углового дома, огороженного высоким забором, вышли две женщины с серпами и мешками для травы. По-видимому, они торопились заготовить на воскресенье еще немного зеленого корма для скота. Бодро шагая, женщины завернули за угол и пошли вдоль соседского дома, мимо широко раскрытых ворот, через которые можно было видеть большой двор с хозяйственными постройками. У амбара сидел мужчина и точил косу. Старшая из проходивших женщин поздоровалась с ним.

- Добрый вечер, Матьяс, уже готовишься к понедельнику?

Он поднял голову, поблагодарил за приветствие и утвердительно ответил на вопрос. Женщины пошли дальше.

- Тетя, - спросила женщина помоложе, когда они прошли, - почему вы этого соседа всегда так сердечно приветствуете? Он ваш родственник?

Она повернулась и посмотрела на мужчину, который как раз встал и, облокотившись на косу, смотрел им вслед. Он, конечно, стоил того, чтобы заходящее солнце его освещало! Высокий, стройный, он стоял, как одинокое дерево в лесу. Всмотревшись в его лицо, молодая женщина вдруг почувствовала сострадание к нему и невольно вспомнила песню: Солнце садится за вершину горы, Так и не увидев у нас счастья...

Этому человеку было едва за сорок, и белокурые волосы еще вились над его светлым лбом. На лице лежала печать мира, того состояния, когда душевные бури уже далеко позади, но скорбный жизненный опыт оставил на его лице также и неизгладимый печальный сл ед: губы были сомкнуты, а запавшие синие глаза смотрели устало и отрешенно.

- Нет, Дора, он не из нашей семьи, - ответила женщина постарше, оборачиваясь, - но мы вместе росли. Матьяс Янковский только на четыре года старше меня. Наши дома и сады стоят совсем рядом; детьми мы играли вместе, потом вместе ходили в школу, и не ра з он переносил меня на руках во время гололедицы, чтобы я не упала. Люди думали, что из нас когда-нибудь получится славная пара... и его мать этого желала. Но именно из-за нее-то я и не хотела тогда идти в их дом, хотя парень мне очень нравился. Да, хороший сосед - что близкий родственник, и соседские дети - что братья и сестры.

Но, как говорится, от судьбы своей не уйдешь. Пока Матьяс был на военной службе, вернулся, отслужив, твой дядя, Мартын Ужеров, - он нам приходится дальним родственником. Мои родители тогда уже нуждались в помощи, а рассчитывать они могли только на ме ня и брата Егора. Жена Егора умерла, оставив двух малых детей.

Брат же был такой болезненный, что с трудом обрабатывал свой надел. Одним словом, моим родителям срочно нужен был зять. Мы с Мартыном нравились друг другу, и вскоре была сыграна свадьба. Люди говорили, что мы хорошая пара. Когда вернулся Матьяс, он порадовался за нас, как брат, и со- общил мне по секрету, что у него тоже есть невеста на той стороне Вага. Сказал, что она сирота и с девяти лет воспитывается у своей крестной матери, бездетной вдовы. Я спросила Матьяса, красивая ли у него невеста, и он указал на яблоню, которая в это время стояла вся в цвету: "Моя Марийка как этот яблоневый цвет".

И она действительно была такой. В этом убедилась вся деревня, когда он через несколько недель привел жену в свой дом. Вот уж ладная пара была: он - молодой красавец, всеми любимый, пот ому что помогал каждому, чем только мог, и к тому же - отличный хозяин, а рядом с ним - она, прелестная, как цветок. Но все же моя мать и другие женщины жалели молодицу, говоря, что несладкая жизнь ее ожидает у такой свекрови, как мать Матьяса.

Первые месяцы прошли благополучно. Старая Янковская гордилась богатым приданым, которое дали за невестой. Она хвалилась соседям, что у Анны Скале, крестной матери Марийки, хороший дом и много земли и что все это унаследует Марийка, потому что крестная любит ее, как родное дитя, и дорожит ею как зеницей ока.

Но вдруг в один прекрасный день стало известно, что Анна Скале выходит замуж! Вот уж все удивились, вот уж разговоры пошли по де-ревне! Матьяс и Марийка отправились на свадьбу, а старуха осталась дома словно громом пораженная. Она была несносной гордячкой, и люди считали, что это справедливое наказание за ее хвастливые речи. Матьяс же был не корыстолюбив, и брак тещи не беспокоил его. Моя мать спросила его тогда, почему это Анна Скале на старости лет замуж выходит. Матьяс же ответил, что она женщина во цвете лет, а вышла за бездетного вдовца, своего очень дальнего родственника. У них было общее наследство. Раздел имущества предстоял долгий и трудный, судиться они не хотели, и теперь, когда они поженились, дело разрешилось мирным путем и оба успокоились.

Он - пожилой добрый человек, по крайней мере, они будут друг о друге заботиться. Матьяс был рад за них, а еще больше - его Марийка, ведь теперь крестная не так одинока была.

Однако с того дня старая Янковская смотреть не хотела больше на свою сноху, и, раздраженная пересудами женщин, прокляла свою сватью вместе с Марийкой, но больше всего она была сердита на сына - за то, что он был таким дураком и связал себе руки женитьбой "на этой нищенке". Ругани ее не было конца, и Матьяс, желая успокоить мать, на деньги, полученные за Марийкой, купил пару лошадей, чтобы возить бревна из леса на фабрику. За это хорошо платили, и старуха успокоилась, так как Матьяс отдавал ей все, что зарабатывал, а она клала деньги в банк на свой счет. Сыну же приходилось разрываться на части: хозяйство и работа на стороне выматывали все силы.