Владимир Степаненко - Компасу надо верить

— При вскрытии карьера находим суглинки желтовато-бурого цвета…

— Опротивели мне эти суглинки, — сказал, подвигаясь ко мне, Баскет. — Насмотрелся, каждый день самосвалы возят.

— Замолчи! — я едва сдержался.

Баскет издевался. Почему он решил, что все постиг и узнал? Спросить бы его о минералах железа. Пусть напишет формулы! Дядя Макарий каждый вечер читает учебники, учит немецкие слова и стихи Лермонтова. И Алешка наверстывает упущенное: занимается в вечерней школе.

Долго я мысленно спорил с Баскетом, приводил все новые и новые факты. Мне казалось, что я успел взобраться на гору, а Баскет остался где-то внизу. И топать ему за мной еще и топать!

— В среднем отделе докембрия мы выделяем семь стратиграфических горизонтов, — продолжал рассказывать геолог.

Я испугался, что не успею записать, и быстро оглядел класс. Чубатые головы склонились над партами. Скрипели перья.

— Повторите, пожалуйста! — попросила Маша Шустикова.

— Я напишу названия горизонтов на доске! — раздался знакомый голос Алешки. Он сильно застучал мелом по доске. — Записывайте. Первый горизонт, — улыбаясь, сказал Алешка и посмотрел на геолога, — слаборудные и безрудные кварциты с прослойками амфиболовых сланцев. Второй горизонт — куммингтонито-магнетитовые кварциты. — Удары стали сильней. Крошки мела веером разлетались по сторонам. — Третий горизонт — гематино-магнетитовые кварциты.

Я старательно записывал в тетрадь. «Когда Алешка все успел выучить?» — думал я.

Колька Силантьев передал Баскету свернутую записку. Баскет принялся отмечать попадания противника по его флоту: линкорам, канонеркам, дредноутам и подводным лодкам.

Многие выстрелы Кольки не достигали цели, и Каланча весело хихикал.

Я отвлекся и перестал записывать. Вспомнил пожилого шофера, с которым недавно возвращался из карьера. «Был я на Урале, — рассказывал он. — Срыли там гору Благодать. А здесь руды хоть отбавляй. Высчитал, сколько придется возить». — «Много вышло? — «Куда больше! На двести лет есть работа. Мне возить не перевозить, мой сын будет работать, для внука и правнука руда еще останется, если каждый день будет работать по тысяче машин!»

— Скажите, пожалуйста, — я высоко поднял руку. — Когда дойдут до руды?

Геолог снял очки. Близоруко прищурясь, посмотрел на меня.

— Железная руда уже рядом!

— Когда же ее достанут? — спросила Маша Шустикова.

— Месяца через два.

— Раньше, — сказал Алешка и загадочно улыбнулся.

— Я тоже так думаю, — оживился Колобок. Большим круглым шаром он подкатился к учительскому столу. — Был я сегодня в парткоме. Сказали приятную новость. Шофер Лутак вывез на своей машине сто тонн вскрыши.

— На первом месте идет! — подтвердил Алешка.

Геолог разложил на столе образцы. Все сразу узнали мел и песок. Кварциты и сланцы пошли по рукам.

По-разному знакомились ребята с породами. Колька Силантьев бил по образцу перочинным ножом. Если удавалось высечь искру, хохотал. Баскет тут же гремел раскатистым басом. Кочерга нюхала песок. Маша Шустикова пробовала писать кусочком мела на крышке парты.

Сбор окончился, а никому не хотелось расходиться.

— Алексей Мартынович, давайте поздравим Лутака с трудовой победой, — сказал Колобок. — Ему будет приятно! Я тоже пойду!

— И красное знамя возьмем! — закричал Федя Зайцев.

Никогда бы я не подумал, что такая хорошая мысль может прийти Зайцу. Здорово пройтись по поселку с красным знаменем. Пусть развевается! Идет пионерский отряд!

— А горн возьмем?

— Пойдем с горном и барабаном! — сказал Алешка.

Мы так громко крикнули «ура», что с чердака сорвались зобастые раскормленные сизари. Ребята бросились в пионерскую комнату. Колька Силантьев споткнулся и чуть не упал. Баскет легко обогнал маленького Федю Зайцева и первый схватил круглое древко знамени.

— Отдай. Я знаменосец! — сказал Заяц. — Алексей Мартынович назначил меня знаменосцем!

— Больше ничего не захотел? — Баскет резко дернул, и Федя отлетел в сторону.

— Знаменосца бить? — Я сжал кулаки и пошел на Баскета. Никогда еще он мне не казался таким противным.

Баскет выпустил знамя: сильный удар пришелся в грудь. У меня перехватило дыхание. Через секунду я пришел в себя и смело бросился на противника.

Ребята кинулись защищать меня. Баскет испугался и отступил.

— Юрка, ты попадешься еще!

Я взял горн, а Ваня Касьянов — барабан.

Мы вышли во двор победителями.

…Федя Зайцев поднял высоко красное знамя. Я затрубил изо всех сил, а Ваня Касьянов застучал по тугой коже барабана точеными палочками.

Громкие звуки горна и дробь барабана встревожили Зеленую улицу.

Распахивались окна, из дворов выбегали малыши.

Мы прошли по Зеленой улице, потом торжественно промаршировали по улице Ленина. Федя Зайцев никому не уступал знамя. Я убедился, что он развил руки и стал сильным.

Подошли к дому Лутака. За высоким забором злобно разрывался Джек.

— Отряд, слушай мою команду! — выкрикнул Алешка. — Равняйсь! Кругом! Смирно!

Мы громко закричали:

— Лучшему шоферу Лутаку слава! Слава!

Потом я затрубил в горн, а Ваня Касьянов принялся бить по барабану.

Когда я впервые услышал слово «коммунист»? Сколько мне было лет? Пять, семь, десять? Нет, не могу точно вспомнить. Мои любимые герои Павка Корчагин и Жухрай были коммунистами. Коммунистом был летчик Чкалов, челюскинцы и папанинцы.

Папа все время казался мне слишком обыкновенным человеком. Но он был коммунистом. Он храбро и честно воевал. Я не имею права его забывать ни на один день, ни на один час!

Дядя Макарий настоящий коммунист. Я в этом уверен. Он, как командир, идет все время впереди, заботится, чтобы не растерять людей. Несет ответственность: за Кузьмичева, Сергея Даниловича, Алешку, Элю Березкину, Андрея Петровича, Настю и меня. Для одних припасены ободряющие, ласковые слова, для других — суровые приказания. На него нельзя обижаться, а надо помогать. Надо строить коммунизм!

Получил письмо от Витьки. Хорошо, что у меня характер неунывающий. Верил я ему. Здорово жить на свете, когда есть настоящие друзья! Новость! Витьку с ребятами называют следопытами! За то, что они ходят по местам боев, ищут трофейное оружие и беседуют с жителями. Мы тоже должны все узнать о своем бронебойщике. Будем следопытами!

Витька пишет, что с ними теперь ходит учитель географии Денисов. Он воевал. Вернулся без руки.

В балку я не заглянул, а зря! Ребята отыскали там снайперскую винтовку. На прикладе шестьдесят зарубок. Витька думает, что снайпер убил шестьдесят фашистов. Правильно! Одна зарубка — фашист! А еще ребята отыскали три больших окопа. Но Витька не знает, в каком стоял папин танк.