Аделаида Котовщикова - Сплошные неожиданности

Теперь Димка тащил Карину за руку.

Увидев Димку с Кариной, инспектор сказала:

— Садитесь, ребята.

Они сели на стулья у стены. Карина с любопытством озиралась.

— Важное сообщение! — хриплым шёпотом сказал Димка. — Секретное!

Раздался звонкий голос Карины:

— Девочку украли из детсада! А они не замечают!

Ох, эта Каринка! Димка нарочно говорил потихоньку, а она на всю комнату.

Димка дёрнул Карину за рукав:

— Чего орёшь? Сообщники услышат…

Инспектор спросила спокойно:

— Какую девочку? Из какого детсада?

— Таню Крылову! — чётко ответила Карина. — Номер детсада мы не знаем. — И поспешно назвала улицу.

— Так, — сказала инспектор. — И кто же украл Таню Крылову?

— Очень подозрительная бабка! Сперва высматривала, — Димка торопился, чтобы Карина не опередила его, — потом конфету давала. А тут — хвать! — и на такси увезла. Я сам видел!

— Да, он сам видел, — подтвердила Карина. — Если, конечно, не померещилось ему…

Димка так посмотрел на Шлыкову, что ясно было: если б в другом месте находились — стукнул бы. А здесь всё-таки неудобно…

Инспектор всё записала, а также их имена, фамилии и адрес:

— Выясним. Спасибо, что сообщили.

— Пожалуйста! — ответила Карина.

На другой день Карина подошла к Димке в раздевалке и заявила:

— Если ты и не выдумал про похищение, то чего-то ты не понял. Таню Крылову никто не украл.

Вместе они вышли из школы, вместе шли по переулку. Под ногами хлюпало, как будто осень наступила.

— Уж так ты всё точно знаешь, — насмешливо сказал Димка. — Милиция ещё, наверное, выясняет, а уж ты… нашлась знаток! Детей в детсаду куча. Они не заметили…

— Как можно не заметить пропажу ребёнка? — спокойно сказала Карина. — Хотя бы и одного из сотни. Они же отвечают за детей. Можно не заметить в первый момент, но уж во второй… Ребёнок ведь не старая галоша. Но я действительно знаю, что Таня не украдена. Знаю, а не предполагаю!

— Откуда?

— Мне об этом сказала инспектор из этой самой… инспекции по делам несовершеннолетних. Я ей позвонила по телефону.

— Ну-у? Правда — позвонила?

Всё-таки что ни говори, а Каринка — девчонка не промах. Он вот не догадался позвонить, а она позвонила. Телефона у Димки в квартире нет. Но автоматы-то на каждом углу.

— А номер телефона где взяла?

— По справочному узнала. Инспектор сказала: «Не беспокойся, девочка, с Таней Крыловой всё в порядке, её никто не украл». Не верить ей я не могу, но… — Карина вздохнула.

— Что такое? — насторожился Димка.

— Понимаешь… это как-то странно. Дело в том, что в детсаду Тани нет.

— А это ты откуда взяла?

— Просто проходила мимо детсада… А если честно, то не «проходила», а нарочно пошла, хотела эту Таню рассмотреть, она мне тоже понравилась. Может, даже поговорить с ней. Дети гуляли. Но Тани не видать. Я долго всех разглядывала…

Вдруг Карина схватила Димку за плечо:

— На той стороне… Видишь?

По другой стороне улицы шла старушка-похитительница. Шла, понурившись, грустная-прегрустная.

Карина побежала через дорогу. И вот она идёт рядом со старушкой и что-то ей говорит. Димка тоже перешёл улицу, потащился позади старушки с Кариной. Прислушался.

— Значит, как сейчас поживает Таня, вы не знаете? — спросила Карина.

— Нет, деточка, не знаю. — Старушка тяжело вздохнула.

Не врет ли? Хитрющая, наверное. Димка не выдержал и брякнул:

— Вы ее украли или нет?

Старушка живо обернулась. Морщинки вокруг глаз разбежались лукавыми лучиками:

— Хорошо бы украсть! Да не решаюсь.

— И не пробовали? — Тон у Димки был настойчивый.

— Говорю же тебе — не решаюсь.

— Крюков, не задавай глупых вопросов! — строго сказала Карина, хотя по лицу видно было, что вовсе не считает она Димкины вопросы такими уж глупыми. — А где сейчас Танечка? — спросила она осторожно. — Ведь в детсаду её…

— Да больна, больна! — Старушка заплакала.

— Бабушка! — в ужасе вскрикнула Карина. — Ну что вы! Сядьте на скамейку.

Они как раз пересекали сквер. Карина усадила старушку на скамейку.

— Дома сидит, в детсад не ходит… — Старушка вынула из сумочки платок, высморкалась.

— А вы бы её навестили, — посоветовал Димка. — Или адреса не знаете?

Старушка прямо взметнулась:

— Как это — не знаю? Как я могу не знать адреса своего сына?

— А причём тут ваш сын? — спросил Димка.

— А при том, что Танечка — моего сына дочка.

— Как? — ахнула Карина. — Танечка — ваша внучка? Вы её родная бабушка?

— Бабушка, бабушка, — закивала старушка. — Не крокодилица же я! — И опять заплакала горько-горько.

— Дикость! Нелепость! Ужас!

Карина бегала по комнате, сжимала и разжимала руки — так она выражала своё негодование. И зачем-то зажгла все лампы — и верхнюю люстру, и настольную под зелёным стеклянным абажуром, и бра над диваном.

Димка в одних носках, — разулся, чтобы не пачкать паркет, — сидел на диване, бормоча:

— Да уж… действительно…

За окном потемнело от дождя.

Дождь начал накрапывать, ещё когда они сидели на скамейке в сквере. Но никто из троих не обратил на него внимания.

— Конечно, Танечка — моя внучка, — рассказывала старушка. — Папа с мамой у неё в заграничной командировке, в Индию уехали на полтора года. Сын-то мой инженер, и жена с ним поехала. А дочку побоялись с собой взять: климат вредный для северного ребёнка, жарко очень. Осталась Танечка дома со своей тётей, старшей сестрой её мамы. Тётя к ним в квартиру переселилась. Целый год всё шло хорошо. Девочка здоровенькая, в садик ходит, и я часто приходила, помогала — живу недалеко, через две улицы. А месяца два назад Эльвира…

— Это кто Эльвира? — спросил Димка.

— Да тётя Танина! Эльвира… вообще она такая…

— Высокомерная, — подсказала Карина. — Я её видела. Только я думала, что это мама Танечки.

— Да, и высокомерная, и очень самолюбивая — слова против не скажи. Но главное… бессердечная она… — голос у бабушки прервался, перешёл на шёпот, — …обиделась на меня и выгнала, запретила приходить. И ко мне Танечку, как прежде, не пускает.

— За что обиделась? — спросила Карина.

— Очень грубо она обошлась с портнихой. Та ей блузку перешивала, принесла, а Эльвире показалось, что обузила. И так она на женщину накричала, отказалась за работу платить. А женщина немолодая, усталая, даже заплакала от обиды. Я ей потом говорю: «Нехорошо так, Эля, к себе-то ты вежливости требуешь!» А она разбушевалась: «Вы мне давно надоели! Таню балуете! Вон отсюда!» Таня заплакала. Она её отшлёпала… И вот не могу туда ходить: опять выгонит при ребёнке! Только в детсаду Танечку и вижу, чаще — издали. Маленькая, как увидит меня: «Бабуля, когда придёшь? Почему не приходишь? Пойдём к тебе в гости!» А разве я могу без согласия Эльвиры — ведь Таня ей поручена… А ссориться при ребёнке — последнее дело…