Василий Волков - Тимка-новосёл

— Чем помогать? Ток строить? — взглянув на Юлию, спросил Тимка.

— Да, да, ребята! — спохватилась Ирина Николаевна. — Сегодня мы поможем новосёлам оборудовать ток…

— Папа говорил, что ток может убить насмерть! — важно заявил Тимка.

Павлик прыснул, а самая взрослая девочка снисходительно улыбнулась. Ирина Николаевна попросила девочку объяснить ребятам, что такое ток, который будут оборудовать взрослые. Девочка, заложив руки за спину и глядя на Тимку, объяснила:

— Ток — это большая площадка, на которую машины будут ссыпать зерно. Площадку нужно очистить от травы, а землю хорошенько прикатать. К ней со всех сторон начнут стекаться машины с зерном, потому она и называется током.

Тимка понимающе кивнул головой.

Ирина Николаевна распределила всех ребят по звеньям. Тимка, Юлия и Павлик попали в одно звено. Нужно было выбрать звеньевого. Тимка предложил Павлика, но мальчишка стал настаивать, чтобы звеньевой была Юлия.

— Ну да! — стала отказываться девочка. — Вы ужас какие непослушные!

— Мы будем подчиняться, — заверил Павлик. — Не веришь?

Юлия согласилась быть звеньевой.

На площадку, где оборудовали ток, шли колонкой по звеньям. Юлия в пути сделала замечание Павлику за то, что тот выскакивал из строя и принимался гоняться за сусликами. Выговаривая Павлику, девочка сказала:

— Я так и знала, что мальчишки ужас какие непослушные!

Вот и скошенная трава. Отец тоже оказался на площадке. Он сначала поздоровался с Ириной Николаевной, а потом громко крикнул:

— Здравствуйте, юные помощники!

Тимка первым ответил на приветствие отца, но его голос прозвучал одиноко и как-то пискляво. Юлия фыркнула, а Павлик состроил гримасу.

— Ну, молодежь, теперь за работу! — призвал отец.

Тимка с рвением принялся за дело и быстрее всех нагрёб копнушку травы. Кинув грабли на землю, он разбежался и, перевернувшись через голову, растянулся плашмя на зелёной пахучей траве. Он хотел повторить свой трюк, но Юлия не разрешила; она сказала, что траву мять нельзя, она нужна на корм маленьким телятам.

Подошёл Павлик и предложил заняться ловлей сусликов. Юлия заставила мальчишку взять грабли и сгребать траву… Павлик работал в трусиках. Тимке тоже стало жарко, и он скинул манку. Ирина Николаевна подозвала ребят и приказала им сейчас же одеться.

— Ты посмотри на свои плечи, — сказала она Тимке. — Они же у тебя ещё не зажили.

— У меня кожа крепкая! Без майки буду!

— Мальчики, оденьтесь — строго потребовала Ирина Николаевна и пристально посмотрела на Тимку.

Тимка понял, что перед ним не бабушка, с которой можно поспорить и настоять на своём…

В лагерь вернулись к обеду. Тимка не сразу узнал бабушку: она была в белой полотняной куртке и косынке.

— А ну, работнички, идите к столу! — позвала бабушка.

Вот это обед! Тимка не заметил, как проглотил горячие оладьи.

После обеда Ирина Николаевна попела ребят в степь и разрешила им побегать. Павлик, Юлия и Тимка принялись гоняться за сусликами, но поймать зверька не удалось.

Наступил вечер. Ирина Николаевна сказала, что ребята, живущие на полевом стане, спать будут дома, а в палатке разместятся только те, кто приехал из других бригад с центральной усадьбы.

Такой несправедливости Тимка не ожидал. Разве он не помогал устанавливать палатку, подавая колья и распутывая верёвки?

— В чём дело, Тимочка? — спросила Ирина Николаевна.

— Я хочу в палатке спать! — Тимка указал на раскладушку, на которой сидела маленькая девочка.

— А девочку куда положим? Она же меньше тебя. Ты что же, хочешь обидеть её: прогнать с раскладушки, а сам лечь? — Воспитательница вопросительно смотрела на мальчика.

— Я в вагончик пойду! — согласился Тимка и выбежал из палатки.

Ну и погода! Жара! Степь притихла. Кустовища сухой травы стоят неподвижно. У самого горизонта медленно ползёт трактор. Он похож на большого чёрного жука.

Тимка, Юлия и Павлик лежат в тени палатки. Тимка любит слушать интересные истории. Вот и сейчас Павлик рассказывает о том, как он с отцом и матерью путешествовали по зимней степи.

— Сто! Нет, двести километров ехали на санях. Сани большущие, — вспоминает Павлик. — А на них будка. В будке печка. Трактор тянет сани. Печка топится, и в будке тепло…

— Так уж и тепло… — усмехнулась Юлия. — Когда в степи мороз, никакой печкой не нагреешься! Мы с мамочкой в буран ехали. Ужас как дуло!

Девочка, вглядываясь в пышущую жаром степь, говорит о застрявшей в снегу машине, о том, как она с мамой шла по глубоким сугробам, а кругом выло и свистело; потом её нёс на руках дяденька; у дяденьки на бровях, усах и бороде висели сосульки. Девочка вспоминает и о том, как хорошо было укрыться от жгучего ветра в низком длинном сарае, набитом овцами.

— Это не сарай, а кошара; в ней овец от бурана укрывают, — поправил Павлик.

Юлия, надвинув панамку на глаза, сказала, что такие сараи называют овчарнями.

— Папка их зовёт кошарами, и я буду называть кошарами, — настаивает на своём Павлик..

Тимка, раскрыв рот, слушает спор двух бывалых новосёлов, ведь они приехали в совхоз зимой — раньше его.

На дороге, огибающей четыре кургана-близнеца, появляются тракторы. Один, второй, третий, четвертый…

— Шесть! — вскочив на ноги, кричит Павлик. — Комбайны тянут! За мной!

Побежать навстречу комбайнам ребятам не удалось: из палатки вышла Ирина Николаевна.

— Берите кружки! — сказала она ребятам. — Пойдём за клубникой.

Тимка любит клубнику. Он и в городе ел её, но разве она там такая, как здесь? Правда, здешняя не очень крупная, но зато сладкая и пахучая, и как интересно её искать в траве!

— Я быстрее Юльки наберу ягод! — заявил Тимка.

Ирина Николаевна улыбается.

— Вот и не быстрее! Ты три ягоды кладёшь в рот, а одну в кружку! Я сама видела. — Юлия укоризненно посмотрела на мальчишку.

Тропинка, по которой идут ребята, петляет по степи. Вот она избежала по склону и, перемахнув через вершину кургана, начала спускаться в глубокую балку. На дне балки родник. Ирина Николаевна пьёт воду и разрешает напиться ребятам.

От родника тропинка ползёт по отлогому скату. Юлия этот скат прозвала суслячьим: он весь изрыт, и на каждом шагу попадаются норы сусликов.

Пройдя скат, ребята очутились в густой, как стена, пшенице. Тимке нравится ходить по пшеничным зарослям. Пшеница высокая-высокая; и как бы жарко ни было, здесь всегда прохладнее, чем на открытом месте. А когда по колосьям пробегает ветер, Тимке кажется, что ему на ухо кто-то нашёптывает непонятные слова.

Самый интересный участок пути — это широкий солончак. Большая поляна словно забрызгана извёсткой; тускло поблёскивает под солнцем выступившая на поверхность соль; земля серая, и на ней ничего не растёт; от этого всё кругом кажется скучным и неприветливым; местами тропинка колеблется под ногами, и кто знает, какая глубина скрывается под зыбким покровом солончака. Тимке хочется припустить во всю мочь, чтобы скорее выбежать на зелёный пригорок. На нём земля не колеблется под ногами, а трава мягкая-мягкая; среди зелени тут и там краснеют ягоды. Сейчас их уж не так много, как было в первый раз, когда Тимка ходил за клубникой с бабушкой. Но зато теперь какую бы ягоду ни взял — они красные и сладкие.