Владимир Длугач - Маэстро Воробышек

— Пойдем?

Тангенс поднялась.

Они прошли несколько кругов молча. Потом Николай сказал:

— Мы только что хорошо поговорили с Терентием.

— Да? — живо спросила девушка.

— Я ему сказал, что согласен. Поеду на соревнования. С тобой поеду…

— Очень хорошо, — проговорила Тангенс.

Если бы Николай не выпил перед этим столько, он почувствовал бы, что в тоне, каким Тангенс произнесла эти слова, уже не было прежней заинтересованности.

Резкая, взбалмошная… С такими или примерно с такими эпитетами связывалось всегда имя Лены. Нет, конечно, все знали, что она хороший, отзывчивый товарищ, любое комсомольское поручение она выполняла не просто, а со всем жаром своего сердца. Но никому из ее школьных друзей даже в голову не могло прийти, что эту крикунью Ленку так скоро посетит такое нежное и вдохновенное чувство, каким считается любовь.

Да, Ленка влюбилась. А сейчас, когда с любимым стряслась такая большая неприятность, к любви прибавилась еще материнская нежность, которая удесятерила это, пусть и неразделенное чувство.

Весь вечер, что бы она ни делала, ее преследовала мысль о несчастной участи, которая ждет доктора. Она повторяла его стихи: «Что сказать про эти щи? Вкуса в них ты не ищи!», «Никуда не годятся биточки! Нельзя подавать их, и точка!»… И точка… Ну, что из того, что в журнале, в котором всегда такие сухие, бездушные, ничего не говорящие ни уму ни сердцу записи, появилось несколько поэтических строчек?! И вот за это на него теперь может обрушиться какая-то комиссия…

Легла спать она взбудораженная. Конечно, ей предстояла тревожная бессонная ночь. Об, этом она знала из художественной литературы, у того же Пушкина, например, бедная Татьяна не спала всю ночь, писала письмо Онегину. Вначале Лену мучили обрывки стихов о котлетах и компотах, но уже через пятнадцать минут она провалилась куда-то в бездну, в небытие. И только среди ночи почувствовала, что кто-то толкает ее в бок и услыхала чей-то сердитый голос: «Ленка, не сопи ты, черт!» Но потом снова все заволокло туманом.

Утром она не могла никак понять, как это случилось, что проспала всю ночь и даже во сне не видела доктора, стреляющегося на дуэли поочередно со всеми членами комиссии. «Значит, любовь моя еще не так сильна, — решила она самокритично. — Любовь и сон несовместимы». — Она осмотрела подушку — нет ли на ней следов пролитых слез. Слез не было.

Это расстроило Лену, но ненадолго. Начинался день, начинались заботы и волнения, которые сразу же отодвинули на задний план все ее переживания. Ведь трудно быть членом совета лагеря и одновременно — влюбленной!

Еще до зарядки, из сводки погоды, которая передавалась по радио, Лена узнала, что предполагается дождь с грозой и ветром. Значит, отменят тренировки, значит, придется отсиживаться по палаткам, значит, надо продумать и подготовить мероприятия, чтобы ребята не скучали.

Делая подскоки и приседания, Лена намечала план действий: Нонне она поручит организовать громкое чтение, сама проведет беседу о дисциплине — это никогда не помешает, а Виктора попросит собрать ребят и потолковать с ними о музыке… Одна девочка, тренируясь на воде, сломала весло. Надо выяснить причину, определить стоимость ущерба, составить акт. А самое главное, надо было срочно подобрать новое весло, ведь соревнования были на носу, а хорошее весло, как известно, не последнее условие для завоевания победы.

На возню с веслами ушло много времени, и Лене пришлось нарушить режим своих тренировок. Но когда она села, наконец, в лодку и сделала два-три гребка, все сразу забылось, все мысли устремились к одному — правильно грести, правильно держать ноги…

Обед еще с утра решили устроить в закрытом помещении. Но, вопреки прогнозам, солнце на безоблачном небе пекло нещадно, и пришлось выносить столы и скамейки снова на свежий воздух. Из-за этого опоздали с началом обеда, суп оказался холодным, а котлеты пережаренными.

После обеда Лена вздохнула свободнее. Она даже полежала у себя в палатке вместе со всеми. А потом снова начались заботы — надо было с Ирочкой, самой маленькой девочкой среди ее гребцов, но зато самой способной, отработать кое-какие движения. И она ушла с ней на реку и не видела, как пришли в лагерь представители ремесленников — Костя и Миша и с ними еще какой-то мальчик.

Они могли бы, собственно, и не приходить сюда сегодня. Как будто уже все спорные и бесспорные вопросы были решены, обо всем договорились. Но Игорь, так звали нового мальчика, был бегуном как раз на те же средние дистанции, на какие бегал Николай. Он недавно приехал в лагерь, узнал, с каким сильным спортсменом ему предстоит соревноваться, и захотел познакомиться с ним.

Николая они нашли у себя в палатке. Он положил на стул свой чемодан, все вещи выбросил на кровать и сейчас аккуратно складывал их снова. На табуретке сидел Олег.

— Здорово! — сказал Николай, увидев входивших в палатку гостей.

— Здорово, — ответил Костя. — Вот познакомься — это Игорь, будет с тобой бежать.

— А-а, — протянул Николай, сворачивая полотенце и укладывая его в чемодан. — Вот, уборочкой занимаюсь.

Олег встал.

— Садитесь, ребята. Двое на одну табуретку, места больше нет.

Костя осмотрелся вокруг.

— А девчонки ваши в другой палатке?

— Нет, вместе с нами, — рассмеялся Олег.

— Ей-богу, кроме девчонок, у него в голове ничего нет, — сердито произнес Миша.

— Слушай, Николай, — проговорил Игорь, — может, вместе побегаем?.. Нет, не сегодня, а как-нибудь поближе к соревнованиям. Как ты на этот счет?

— С тобой побегать? Я не против этого. Даже очень будет подходяще…

— Давай, договоримся насчет дня. Как по-твоему?

Николай подумал, потом неторопливо проговорил:

— Видишь ли, сейчас трудно сказать, когда… Я лучше сам приду к вам, тогда договоримся.

— Можно и так. А то я как узнал, что ты здесь, в лагере, у меня поджилки затряслись.

— И я говорю, — вмешался Миша, — мы бы наверняка выиграли, если бы тебя не было в команде.

— Кроме него, у нас есть сильные ребята, — обиженно сказал Олег.

— Конечно, есть, — словно обрадовавшись, подтвердил Николай.

— А я испугался, когда увидел чемодан, — улыбнулся Игорь. — Думаю, уезжает из лагеря мой соперник.

— Ты должен был бы обрадоваться тогда, — рассмеялся Олег.

— Чего же радоваться? — серьезно ответил Игорь. — Соревноваться хочется с сильным противником.