Дик Кинг-Смит - Найти Белую Лошадь

И третьим источником удовольствия, когда они смотрели скачки, была красота самих животных. Видеть породистых, ухоженных лошадей, построенных на паддоке или бегущих рысью к старту, или мчащихся во весь опор по скаковому кругу, было истинным наслаждением для Мисс Бан и Мисс Би.

В тот день они смотрели состязания, проходящие в Виндзоре, и к концу шестого, последнего, забега обе имели очень хороший результат. У Мисс Бан — три победы и три неудачи, а у Мисс Би хоть только две победы, но зато ещё два вторых и одно третье место, и только одна лошадь, которая не оказалась в числе призёров.

— Молодец, Би, — сказала Мисс Бан. — Вот тебе пульт на весь остаток дня.

— Знаешь, Бан, — сказала Мисс Би, — иногда мне хочется сделать ставку по-настоящему. Та лошадка, на которую я поставила в забеге, начавшемся в половине четвёртого, помнишь, какой красивый был у жокея костюм, с квадратами зелёного и розового цвета, она пришла первой. Ставка сорок к одному, А ведь это означает кучу денег.

— И скоро бы всё потеряла, — сказала Мисс Бан, — Все эти ставки, пари — дурацкое занятие.

— Держу пари, Лаберу бы нравилось смотреть скачки, — сказала Мисс Би.

— Этого мы никогда не узнаем, — сказала Мисс Бан.

— Никогда?

— Слишком мало шансов на то, что он вернётся.

— Сколько?

— Полагаю, тысяча к одному.

Подлетая к Тоддинггон Сервис, Кейти увидела, что грузовик выруливает опять на автостраду. Она спикировала, развернулась и полетела рядом. Из-под брезента на неё смотрели три физиономии.

— Вы едете не в том направлении! — крикнула она, но слова её потонули в рёве мотора.

Грузовик набирал скорость. Водитель приготовился обогнать старенькую легковушку, которая тащилась в медленном ряду. Он глянул в боковое зеркало и начал обгон. Когда кабина оказалась под некоторым углом к трейлеру, водитель с изумлением увидел, что в придачу к мясным консервам для собак везёт самих собак да ещё и кошку, а рядом летит почтовый голубь, и клюв у него открыт, будто он что-то говорит этим животным.

На секунду-две водитель остолбенел. Он оторвал взгляд от дороги и в результате выехал на быструю полосу. Раздался неистовый сигнал мчащейся на большой скорости машины; водитель грузовика рванул руль назад, прицеп задёргался, завизжали тормоза, и «Дж. Дэвидсон—Ночные рейсы—Лидс—Лондон» сложился, как складной нож.

Трейлер закачался, накренился, и, когда он ударился о заграждения разделительной полосы, верёвки, фиксирующие брезент, лопнули, брезент взвился, как полощущийся парус, и двадцать картонных коробок катапультировались, перескакивая одна через другую, на встречную полосу. Все коробки лопнули от удара, и мгновенно воздух сотрясся от скрежета тормозов, автомобильных гудков, брани водителей, так как огромное количество консервных банок высококачественного мяса для собак «Бонзо», бешено крутясь, покатились по ведущей на север магистрали М1.

Все водители были столь поглощены тем, чтобы увернуться от банок и друг от друга, что едва ли заметили двух собак и кота, ринувшихся наперерез, к спасительной обочине, и летящего над ними голубя.

Каким-то чудом, но кровь не пролилась, хотя в результате всей этой катавасии было растрачено немало времени и нервов и покорёжено несколько автомобилей. А вот что действительно пострадало, так это чувства водителя грузовика.

— Никогда не было у меня никаких аварий, — сказал он полицейским, когда патрульная машина прибыла на место происшествия. — Никогда, за все годы, что работаю.

Полицейские посмотрели на сомкнутые, как складной нож, грузовик с трейлером и на скопление легковых машин, фургонов, грузовиков, недвижных в окружении консервных банок.

— Ну, — сказал один из них, — зато сегодня вы с лихвой наверстали. Дорога сухая. Вы заснули или ещё что?

— Да нет! — сказал водитель. — Я только что выехал с Тоддингтон Сервис.

— Выпил там?

— Чаю, шеф, чашку чая и всё.

— Как же тогда всё это произошло?

— Да так вот. Я посмотрел в зеркало и увидел, что рядом с бортом летит голубь, а из трейлера высунулись сиамский кот, коричневая с белым собака и рыжая собака!

— Подумать только! — сказал полицейский, — А розового слона там не было? Ну-ка, дуньте в этот приборчик. [5] Прибор для измерения количества алкоголя в крови.

А друзья тем временем пустились наутёк. Вдоль шоссе тянулось ограждение, и выскочить за него возможности не было. Но Кейти быстренько разведала, что неподалёку через автостраду перекинут мост, и они по обочине ринулись в том направлении.

Сквинтэм рассчитывал, что на перекрёстке дорог можно будет найти проход и выбраться за ограждение. Надежды их не оправдались. Однако Сквинтэм, отчасти потому, что был самым наблюдательным из них, а также потому, что ростом он был ниже собак и как бы ближе к земле, кое-что заметил. Под забором был проложен бетонный водосток, и проволочная сетка в этом месте была продлена, чтобы перекрыть дренажную трубу и преградить таким образом путь на шоссе барсукам, лисицам и прочим животным.

Сейчас здесь было совершенно сухо, но ненастные зимы сделали своё дело, и Сквинтэм заметил на проволочной сетке ржавчину. Он поскрёб в этом месте, и на землю осыпались ржавые хлопья.

— Видишь эту проволоку, Лабер? — спросил он.

Лабер посмотрел и сказал:

— Она ржавая.

— Верно, — сказал Сквинтэм, — и, значит, некрепкая. Можешь ты представить себя бараном?

— Бараном? — переспросил Лабер. — Не понимаю…

— Бараном-тараном, — сказал Сквинтэм. — Прошиби её, Стоит попробовать, а? Ты здорово тогда расправился с дверью в Собачьем Приюте, помнишь?

— То было стекло, — сказал Лабер.

— Ну что ж, — сказал Сквинтэм как бы небрежно и отвернувшись, — если ты боишься пораниться… Жаль, это наш единственный шанс… Но если ты предпочитаешь быть трусливой кошкой…

— Трусливой кошкой, да ты что! — вскричал Лабер, — С дороги! — Он разбежался и жахнул головой в проволочную сетку.

Осыпались хлопья ржавчины, но сама сетка устояла, а Лабер, взвыв от боли, был отброшен назад. Нос у него кровоточил.

— О, бедный мистер Лабер, — запричитала Кейти, сидевшая на перилах моста, — Ему с ней не совладать, мистер Сквинтэм.

Сквинтэм ничего не сказал, а Коллин вышла вперёд и нежно лизнула Лабера в морду.

Поджатый было хвост Лабера распушился, пёс потряс своей мохнатой головой (чтобы в ней прояснилось), отошёл подальше, разбежался и снова ринулся вперёд.