Дик Кинг-Смит - Найти Белую Лошадь

— Помолчи, — сказал Сквинтэм. — Мы отправляемся в путь!

Все трое не очень-то подходили для совместного путешествия по пересечённой местности. Сквинтэм, например, пролезал через маленькие дырки в заборах или ячейки проволочных ограждений, тогда как Лабер этого не мог.

Лабер мог перепрыгивать через препятствия, продираться сквозь высокую пшеницу или густой подлесок, и тут уж пасовал Сквинтэм.

Кейти, свободная от каких-либо помех в поднебесье, могла продвигаться несравненно быстрее, чем кот и пёс.

Но скоро они приноровились друг к другу.

Голубка летела впереди, так, чтобы кот и пёс не теряли её из виду, потом садилась на верхушку дерева или ещё какое-нибудь возвышенное место и ждала, пока они догонят её. Иногда её перелёты были не более сотни ярдов, но когда местность была открытой, где Сквинтэму и Лаберу бежалось легко, она улетала вперёд на четверть мили и больше.

Вскоре они вышли к просёлочной дороге в том месте, где она соединялась с шоссе. Кейти пролетела немного вперёд, а Лабер и Сквинтэм укрылись в высокой траве, ожидая момента, когда прервётся поток машин. Над их головами указательный столб распростёр четыре стрелы.

Если бы они умели читать, то узнали бы, что на стрелке, указывающей на север (откуда они пришли), было написано ВУДС ЕТС, на южной стрелке было написано ТОРП САЛВИН и ХАРТХИЛ, на восточной — УОРКСОП и на западной — ШЕФФИЛД, АВТОСТРАДА М1.

— Идём! — сказал Сквинтэм.

Они ринулись через дорогу и опять оказались в поле.

Теперь, когда Кейти вела их точно на запад, бежать стало легче, и мили через две они уже могли слышать отдалённый гул автострады. А ещё через милю они увидели и само шоссе, и почти прямо перед собой здание заправочной станции.

Приблизившись, они увидели голубку, которая сидела на крыше ресторана. Они обнаружили также, что станция была огорожена высоким забором из проволочной сетки, и ячейки были так малы, что не пролез бы даже самый поджарый сиамский кот, не говоря уж о большой лохматой собаке.

— Всё огорожено, — сказал Лабер.

Сквинтэм сердито зашипел. «Мне следовало знать, — подумал он, — что всё, имеющее отношение к автостраде, должно быть огорожено от бродячих животных».

Тут и Кейти к ним подлетела.

— Что делать теперь, мистер Сквинтэм? — спросила она. — Всё огорожено.

Сквинтэм опять зашипел, размахивая хвостом. Что делать?

Но тут Лабер, который был зорче, чем кот, сказал:

— Я вижу ворота.

Они осторожно подобрались к бетонной дорожке, и там действительно оказались широкие двустворчатые ворота, на которых была табличка:

Ворота были крепко закрыты.

— Они закрыты, — сказал Лабер.

— У тебя просто талант, — язвительно произнёс Сквинтэм, — сообщать о том, что и без того очевидно.

Всегда добродушный Лабер в этот раз рассердился на то, как это было сказано.

— А у тебя талант, — прорычал он, — отпускать ехидные замечания. Я не так глуп, как тебе кажется. Рано или поздно кто-нибудь откроет их. Видишь ли, для того ворота и делают, чтобы через них проходить. А значит, нам следует только ждать. — И он лёг, положил голову на лапы и заснул.

— А знаете, — сказала Кейти, — мистер Лабер прав. — И она удобно устроилась в ближайшем кустарнике.

Сквинтэм уселся и стал ждать со свойственным кошкам терпением. «Лабер прав, — говорил он себе, мало-помалу успокаиваясь. — Надо просто ждать столько, сколько потребуется».

На самом деле пришлось ждать долго.

Спустились сумерки, автострада засветилась огнями, но никто не проходил мимо того места, где они укрылись. Вдруг проехала машина и остановилась, освещая фарами ворота.

— Быстро! Просыпайтесь! — прошипел Сквинтэм.

Он в нетерпении следил, как человек в синей форме вышел из машины, отпер замок и распахнул ворота.

— Давайте! — тихо сказал Сквинтэм, и, как только полицейский вернулся на водительское место, все трое под прикрытием машины проскользнули внутрь. Они прятались в тени, пока машина проехала мимо и дальше, а потом огляделись, чтобы понять, где находятся. Похоже, что они были на общей автостоянке. Она была ярко освещена, но вокруг было слишком темно, чтобы Кейти могла найти стоянку для грузовиков.

— Летите на крышу, где вы были раньше, — сказал ей Сквинтэм, — а начнёт светать — возвращайтесь к нам.

— Пахнет съестным, — сказал Лабер, когда голубка улетела, — вон там. — И он вытянул морду в направлении здания.

— Там, должно быть, ресторан, — сказал Сквинтэм. — Хочешь заявиться туда, встать на задние лапы и попрошайничать?

— Нет, не хочу, — сказал Лабер, — но снаружи должны быть баки для отходов. Люди выбрасывают много еды.

— У баков есть крышки.

— Их можно сдвинуть.

— Стоит попробовать, а? — сказал Сквинтэм.

Бок о бок они стали красться вдоль забора, когда неожиданно со стороны шоссе появилась машина. Вместо того чтобы, как другие, остановиться около ресторана, она быстро проехала в самый дальний угол стоянки и затормозила. В кабине сидели мужчина и женщина. Мужчина вышел, украдкой огляделся и, никого не заметив, достал из кармана кусок толстой верёвки и открыл заднюю дверь. Из машины выскочила собака и бросилась к нему, она лизала его руки и радостно махала хвостом. Мужчина торопливо привязал один конец верёвки к ошейнику, а другой — к железному столбу. Потом он повернулся и заспешил, можно сказать, побежал к машине. Собака доверчиво пошла за ним к забору, и даже теперь она несколько секунд стояла и помахивала хвостом, глядя вслед хозяину. Но когда завёлся мотор, она тревожно заскулила, а потом, когда машина быстро поехала со стоянки по направлению к шоссе, неистово залаяла. Когда же машина скрылась из виду, раздался, перекрывая неумолчный рёв шоссе, жуткий, душераздирающий вой.

— Подождите! — кричала привязанная собака, натягивая и отчаянно дёргая верёвку. — Не покидайте меня! Вернитесь! О, подождите!

Если бы Сквинтэм был один, он, скорее всего, обошёл бы её стороной, но мягкосердечный Лабер не мог вынести этих причитаний и помчался на помощь.

Когда он приблизился, вой сменился испуганным лаем.

Лабер притормозил и, помахивая пушистым хвостом, приветливо глядя из-под густых бровей, сказал, стараясь утешить:

— Всё будет хорошо, не бойся, старина.

— Я не старина, — дрожащим голосом сказала собака. — И всё ужасно, и ничего хорошего не будет. Мои хозяева… Они только что бросили меня. Почему? Почему они меня бросили?