Андрей Жвалевский - Я хочу в школу

– Ладно, – директор одним глотком выпил чай, – декабристы – это… прилично. Вроде бы скандала быть не должно.

Таня старательно закивала.

– И умойся ты, – совсем уже миролюбиво сказал директор. – А потом можешь накраситься. Чуть-чуть, без фанатизма!

Секретарша чуть не расплакалась от благодарности, но ограничилась писклявым «спасибо».

Шум получился на славу. Жена декабриста, да еще любимого местными историками Костевича, – это круче любого флэшмоба. Женька легкомысленно дал свой телефон в качестве контактного, и сто раз потом пожалел. Мобильник верещал не переставая, звонили и из бульварных газет, и из научных изданий, с радио, от имени каких-то интернет-сообществ. Особенно доставала суматошная тетенька из Фонда Костевича (оказалось, есть в городе и такой). Она настаивала, чтобы бесценную находку передали в Фонд, где идеальные условия хранения и отличные специалисты, в частности сама суматошная тетка.

– Да мы тут причем? – охрипшим голосом отвечал Женька. – Это вам в музей надо обращаться, письмо там…

– А я обращалась! Но они бюрократы и крючкотворы! Вы их попросите, хорошо? Я за вами сейчас заеду! Куда заехать?

– У меня школа!

– А я отпрошу! У кого отпросить?

– Не нужно ни у кого отпрашивать! Я все равно не поеду…

– Дело в деньгах, да? Вы не волнуйтесь, наследники Костевича живут в Париже, они хорошо финансируют наш фонд…

К вечеру Женька малодушно отключил телефон, но энтузиастка каким-то образом раздобыла номер Анечки. И тут нашла свою погибель. Птицы как раз обсуждали, как быть дальше, как теперь заставить не сносить школу, когда тетка дозвонилась до Ани.

Это было похоже на тушение пожара встречным палом – это когда на стену огня пускается встречный огненный вал. Огонь сталкивается с огнем – и пожар выдыхается.

Первые две минуты Анечка внимательно слушала, а потом, видимо, собеседница сделала паузу.

– Так вы из Фонда Костевича! – затараторила Аня. – Это здорово! Вы-то нам и нужны! Понимаете, нашу школу хотят снести, а теперь ее сносить нельзя, раз там жена Костевича жила, правда…

Потом какое-то время они звучали параллельно: воодушевленная Аня и пулеметный голос в трубке. Потом голос замолчал, и было слышно только Аню. А потом раздались короткие гудки.

Но, ко всеобщему удивлению, энтузиастка Фонда Костевича оказалась не только балаболкой, но и человеком дела. На следующий день перед зданием 34-й школы уже шумел пикет из бодрых, хотя и бледных людей. Перед собой они держали плакат: «Не дадим убить историю!». Среди пикетирующих выделялась маленькая рыжеволосая женщина, которую Женька даже издали узнал по голосу. Подойти поздороваться, как предложила ехидная Кошка, он наотрез отказался, но признал:

– Теперь точно не снесут.

У всей этой истории оказался еще один побочный, но полезный для Жени эффект: у него напрочь вылетела из головы Вика.

Птицы, словно настоящие представители «оперённых, теплокровных, яйцекладущих позвоночных», не ходили, а летали. Парили и порхали. Даже Молчун вдруг поймал себя на том, что почти не задумывается, перед тем как ответить на самый неожиданный вопрос. За Анечкой, как привязанная, ходила Полина и требовала новых развлечений – Аня к взаимному удовольствию их придумывала. Скоро и другие подтянулись, наслушавшись восторженных Полининых рассказов. Димку звали покурить за школу старшеклассники, где обсуждали с ним свои «взрослые» проблемы. Дима старательно изображал курение взатяжку, чтоб не обижать пацанов. Женька, который вдруг понял, что может смотреть на Вику без сердечного еканья, огляделся – и наткнулся на застенчивый взгляд Оли Старкиной. Той самой, что при первом появлении новенького пыталась засмущать его, да засмущалась сама. Улыбнулся и пригласил на концерт. Старкина вспыхнула так, как умеют только натуральные блондинки, – и кивнула. Краем глаза Женька отметил, как поджала губы Вика, но не почувствовал даже торжества мести.

Кошка с Димой практически не общались. С самого начала они договорились, что самостоятельные проверяют по очереди. Однажды Кошка свою очередь пропустила – и Димка, чтобы не подводить Впалыча, отработал за нее. Юля потом сообразила, позвонила Диме, даже извинилась. Дима ответил сквозь зубы. Но вскоре снова пришлось работать Диме – Юля уехала на соревнования. Следующую самостоятельную Кошка честно упаковала в рюкзак, поклялась себе, что уж точно проверит, – но тут пришлось отвлечься на добычу гелия, от которого становится такой прикольный голос…

В общем, когда Впалыч на следующем уроке попросил самостоятельные, у Кошки екнуло под ложечкой. Почему-то она сразу не призналась, полезла в рюкзак… и вытащила стопку работ с выставленными оценками! Димка все-таки подстраховал. «Всё! – поклялась себе Юля. – Теперь до конца четверти буду сама самостоялки проверять!» И с облегчением протянула стопку Виктору Павловичу.

Тот взял, бегло пролистал. Затем принялся переворачивать листики более внимательно. Лицо его оставалось бесстрастным. Кошка занервничала.

– Результаты объявлю завтра, – наконец произнес Впалыч. – А сейчас записывайте новую тему…

Весь урок Кошка буравила Димку взглядом, но он не реагировал. Когда прозвенел звонок на перемену, Виктор Павлович небрежным жестом отпустил класс и попросил:

– Юля и Дима, задержитесь, пожалуйста.

Кто-то из любопытствующих пытался понаблюдать, но Впалыч лишних выставил из класса одним коротким взглядом.

– Если вы решили делегировать полномочия, – сухо сказал он, когда они остались втроем, – то подбирайте людей… ну хотя бы грамотных, что ли.

Он сунул Диме и Кошке под нос один из листиков. Пример был решен явно неправильно, но ни одной пометки не было. А под работой стояло размашистая пятерка. Потом показал еще один листок – там верное решение было почеркано красным и красовалась тройка. И еще несколько работ, одну за другой. Димка молчал, только косился на Кошку. Та, естественно, быстро сорвалась:

– Что ты смотришь! Ты специально! Чтобы подставить! А просто сказать не мог?!

У Димки отвалилась челюсть.

– Что сказать? – холодно осведомился Впалыч.

– Да я пару раз свою очередь пропустила! Димке пришлось за меня проверять! Вот он и отомстил…

– Да не мстил я! – возмутился Дима. – Ты же сама забрала самостоятельную! В рюкзак положила! Я когда-нибудь по твоим вещам без спросу лазил?

Юля закусила губу.

– Но если не ты…

– Конечно, не я! Но если тебе некогда, так бы и сказала! Лучше я сам буду проверять, чем потом…