Яков Давидзон - Орлята партизанских лесов

Наконец староста таки взгромоздился па коня, дал команду и полицаи ускакали.

— Драпанули! — радостно воскликнул Ваня. — Вот так партизаны! Слушай, Семей, махнём в партизаны?

— Не-е, — протянул Семён, — не теперь… Отец узнает, выпорет…

— Струсил?

— А ты-то сам в партизаны пойдёшь? — спросил Семён и испытующе посмотрел на друга.

Баня на секунду задумался — нелегко дать ответ сразу.

— Пойду! — сказал Ваня и испугался собственных слов: если отец узнает…

Ваня вернулся домой. Отец возился на огороде. Старший брат Алексей пилил дрова. Ои внимательно посмотрел на Ваню, но ни о чём не спросил. «Лишь бы сумку мою военную не увидели», — подумал Ваня. Командирскую кожаную сумку он подобрал ещё в прошлом году, когда отступили наши войска. В ней, правда, ничего секретного не оказалось — две листовки с призывом бить ненавистных фашистских поработителей, красный карандаш с золотой надписью «Тактика», фотография военного с девочкой и чистый блокнот. Листовки они с Семёном приклеили клейстером на второй день после появления старосты — одну на ворота его дома, а другую — на столбе посреди сельской площади. В сумку Ваня вложил карту Украины из учебника географии и портрет легендарного комдива Котовского.

Ваня незаметно прихватил в доме краюху хлеба и две луковицы. В сарай он прошмыгнул, когда брат отправился к отцу на огород. Достать сумку, положить в неё пропитание на дорогу и выбежать на улицу было делом минуты.

Вскоре Ваня торопливо шагал по лесной тропе, направляясь на большак Рославль — Мглин.

Где он будет искать партизан, Ваня не представлял.

Напевая песенку из кинофильма «Три танкиста» — «Броня крепка и танки наши быстры, и наши люди мужеством полны…» — шагал Ваня Шкелев, десятилетний пионер и будущий партизан.

Выйдя из лесу, Ваня неожиданно натолкнулся на вооружённых людей. Одни сидели на телегах, другие стояли группками — курили, разговаривали. Бежать было поздно.

— Эй, малец, — поманил Ваню бородатый человек с автоматом. — Пойди сюда!

Ваня смело подошёл.

— Откуда будешь? — спросил бородатый.

— Из Гуты, — ответил Ваня, и вдруг вспомнил, что на боку у него командирская сумка.

— Ты куда это бежать собрался? — спросил бородатый, успев схватить сумку за ремень.

Тут только Ваня обратил внимание, что у некоторых на пилотках были красные ленточки.

— К партизанам! — смело выпалил он. — К вам!

— А откуда ты знаешь, что мы партизаны?

— Чего уж тут! Красные ленточки только у партизан! Возьмите меня с собой!

— А ты кто будешь?

— Иван Шкелев. Пионер.

— Ты здешний? — спросил Николай Зебницкий, командир партизанского отряда имени Дзержинского. Было командиру 23 года, и этот «мужичок с ноготок» пришёлся ему по душе.

— Здешний… — начал было Ваня, да спохватился: а вдруг в село отведут. Поспешил поправиться: — Почти что здешний…

Зебницкий не обратил внимания на его уклончивый ответ. Спросил заинтересованно:

— Ширковку знаешь?

Ещё бы не знать Ване Ширковку! Он туда до войны в школу ходил, товарищей там — не перечесть.

— Знаю! И где полицаи живут, тоже знаю.

— Ого! Да ты, оказывается, шустряк! — рассмеялся Зебницкий. И уже серьёзно спросил: — Можешь незаметно провести к управе? Так, чтобы никто нас не увидел?

— Чего уж проще! Я даже знаю, где в деревне спрятаны винтовки и патроны. Когда Красная Армия уходила, тогда ещё спрятали!

— Ну и хлопец! Ну и молодец! — воскликнул Зебницкий.

— Так возьмёте с собой? — напрямик спросил Ваня.

— Об этом мы после поговорим, — сказал командир и скомандовал: — Мальчика — в голову колонны!

У Ширковки оказались в самый разгар дня. Полицаи меньше всего ожидали нападения. В управе находились лишь дневальные. Остальные разбрелись по домам. Вот когда пригодилась Ванина наблюдательность: он знал наперечёт, где живут предатели. Зебницкий выделил несколько групп и направил их по Ваниным адресам. Сам же двинулся к управе, строго-настрого запретив Шкелеву высовываться под пули. Настроение у Вани под-упало, потому что он рассчитывал участвовать в настоящем бою. Больше того, он как раз собрался попросить у командира хотя бы наган…

— Как только начнут стрелять, — сказал Зебницкий, — лечь под забором и ни с места. Понял?

— Чего там…

— Партизан Шкелев! — строго возвысил голос Зебницкий. — Это приказ командира. Нужно отвечать — есть!

— Есть…

— Это другое дело. Теперь последнее: если пойти к управе во-он за теми домами, никто нас не заметит?

— Никто… Только и вы никуда не дойдёте. Там забор высоченный, и ещё каменный сарай. Нужно вокруг дома с колодцем — видите? — обойти, там калитка прямо к управе выходит.

— Понятно. Заремба, останешься прикрывать нас! — Командир партизанского отряда строго посмотрел на немолодого партизана с охотничьим ружьём.

— Есть, прикрывать, — ответил тот и сказал Ване: — Теперь мы с тобой в заслоне, как бы получается…

Ваня выбрал себе местечко в тени под вишней, устроился поудобнее. С Зарембой в разговор не вступал. Он старался показать, что страшно обижен таким бесцеремонным отношением к своей персоне. Как вывести партизан на управу — Ваня нужен, а как дать наган и взять в бой — пожалуйста, сиди под забором.

Автоматная очередь разогнала сонную послеобеденную тишину. Выстрелы зачастили в разных концах села. Вскоре, однако, всё стихло, откуда-то долетали громкие голоса.

— Конец, — прислушавшись, сказал Заремба. — Пойдём и мы.

Возле управы Зебницкий разговаривал с жителями села. Он набирал новичков в отряд и с каждым хотел поговорить лично. Склад с оружием уже нашли, и командир отряда вручал партизанам винтовки. Заремба шёл впереди, Ваня за ним, чуть приотстав. Это-то его и спасло от неприятностей. Ещё издали Ваня увидел школьного учителя. Кто-кто, а учитель прекрасно знает, кто такой он, Шкелев, на самом деле. Если скажет командиру — прощай, отряд. Ваня юркнул в первый попавшийся двор. Сквозь щель в заборе увидел, как суетится Заремба, хватившись его. Потом старик подошёл к командиру и что-то стал объяснять. Он смешно разводил руками, а Зебницкий, наверное, сердился и выговаривал ему. Наконец командир махнул рукой, и Заремба поспешил уйти. Ване даже стало жаль его: старый уже, а даже винтовки настоящей не имеет. «Ладно, — решил Ваня, — так и быть отдам наш с Сенькой пулемёт, когда в Гуту зайдём». Воспоминание о товарище натолкнуло на мысль, что отец уже, наверное, хватился его, ищет. Стало грустно, но Ваня крепился. «Когда узнает, что я в партизаны пошёл, небось, простит», — решил он.

Вскоре отряд Зебницкого выстроился в походную колонну. Вперёд выслали разведку. Ваня огородами да садами следовал за партизанской заставой, прикрывавшей отход. Когда вступили в лес, Ваня смело догнал партизан.