Евгениос Тривизас - Последний чёрный кот

— Ну как тебе моя секретная лаборатория? — с гордостью спросил Фредерико и положил кусок сахара на блюдечко.

— Пыльно! — ответил я и чихнул три раза подряд.

Паук, который плёл паутину в одном из углов, на миг замер, потревоженный, а затем вернулся к своему занятию.

— А меня пыль вдохновляет, — заявил Фредерико. — Чем больше пыли вокруг, тем удачнее мои опыты. Здесь, друг мой, в этой жалкой подземной лаборатории, скоро произойдёт величайшее открытие века.

— Это какое?

— Сейчас объясню. А ты помешивай, пожалуйста, содержимое этой миски.

Я стал размешивать лапой белую жидкость, с удивлением слушая своего нового знакомца.

— Вот скажи мне, почему нас преследуют люди? — спросил он.

— Потому что мы чёрные.

— И какой из этого следует вывод?

— Нужно бегать так быстро, чтобы нас не догнали.

— Нет, это полумера. Есть лишь единственный радикальный выход.

— Какой?

— Мы должны изменить свой цвет.

— Что-что изменить?

— Цвет. Ну, побелеть.

— Ты в своём уме?

— А что? Если мы побелеем, нас не за что будет преследовать. Разве не так?

Я смотрел на него в замешательстве.

— И как, скажи на милость, мы можем побелеть?

— Представь себе, я изобрёл рецепт побеления!

— Ты всерьёз?

— Я понимаю, тебе трудно поверить, но мне это удалось. Хочешь, скажу, какие нужны ингредиенты? Их семь. И все семь уже есть у меня в лаборатории. А сейчас настал исторический момент... Ты слушаешь меня?

— Слушаю-слушаю, — заверил я его.

Интересно, с кем я имею дело — с сумасшедшим или с мошенником?

— Знаешь, что в этой мисочке? — указал он на жидкость, которую я помешивал.

— Что?

— Кокосовое молоко. Это первый ингредиент. Второй — это капельки росы с белой лилии. Куда я их дел?.. О, вот они!

Фредерико достал пузырёк из гранёного хрусталя, вынул пробку и добавил в миску с кокосовым молоком три капли.

— Третий ингредиент — это белок яйца белого голубя. Он вынул из малюсенькой подставки для яиц голубиное яйцо, разбил его и вылил белок в миску с кокосовым молоком и росой с белой лилии.

— Отлично! — сказал он с довольным видом. — Теперь четвёртый ингредиент. Кусочек сахара. Хм, ты нигде не видел сахара? Куда я его дел?

— Вон, на блюдечке. На коробке.

Фредерико осторожно взял кусочек сахара и бросил его в миску с кокосовым молоком, росой и яичным белком.

— Прекрасно, — сказал он, — прекрасно... Теперь пятый ингредиент.

— И что это?

— Вода от растаявшего снеговика.

Я молча глядел, как он взял жестянку, стоявшую между ручной кофемолкой и подсвечником, и аккуратно вылил немного воды от растаявшего снеговика в миску с кокосовым молоком, росой с белой лилии, яичным белком и уже растворившимся кусочком сахара.

— Приближается великий момент! — объявил он. — Пора добавить в смесь шестой ингредиент.

— Что именно?

— Щепотку тёртого мела. Вот он там, на чаше весов. Я стащил его из школы, когда дети занимались во дворе физкультурой.

Фредерико потёр мел на тёрке и бросил щепотку в миску с кокосовым молоком, цветочной росой, яичным белком, кусочком сахара и водой от растаявшего снеговика.

Итак, остался последний ингредиент. Три ниточки из подвенечной фаты. Вот они!

И он снял с чаши весов белые нитки.

— Где ты их взял? — спросил я.

— О, это целая история... Я схватил фату, пока невеста принимала ванну, ну, перед тем как наряжаться. А убегая, запутался в свадебном наряде. И пока распутывался, когтями разодрал всё платье на лоскутки. Бедняжке пришлось выходить замуж в халате. Что поделаешь, наука требует жертв, — авторитетно заявил Фредерико и осторожно бросил три ниточки из подвенечной фаты в миску с остальными ингредиентами.

— А теперь что? — спросил я, продолжая помешивать.

— Теперь — волшебные слова.

Фредерико наклонился над миской и трижды вдохновенно произнёс:

— Белый снег, белый мел, чёрный котик будет бел! Белый снег, белый мел, чёрный котик будет бел! Белый снег, белый мел, чёрный котик будет бел!

Оказывается, прошло много времени, а я и не заметил. Наступила глубокая ночь. Лунный свет проникал сквозь пыльное окно и окрашивал серебром покрытые паутиной стены подвала.

И что сейчас будет? — спросил я у Фредерико.

— Как что? Я выпью глоток и побелею.

Он наклонился к миске и отпил большой глоток. Потом посмотрел на меня глазами, блестевшими от возбуждения.

— Здесь нет зеркала, поэтому скажешь, когда я начну белеть, хорошо?

— Хорошо, — согласился я.

— Ты смотришь на меня?

— Смотрю.

— Внимательно?

— Внимательнее некуда.

— Сначала может побелеть моё ухо, или хвост, или мордочка...

Я напряжённо всматривался, но не видел ни малейших изменений в цвете его мордочки, ушей и хвоста.

— Ну что там? — спросил он минут через десять. — Я побелел?

— Нет.

— Совсем?

— Совсем.

— Не может быть... Ты уверен?

— Уверен.

— Может, у тебя близорукость?

— Нет.

— Дальнозоркость?

— Нет.

— Дальтонизм?

— У меня всё в порядке с глазами.

Прошло ещё пару часов, но кот-изобретатель так и оставался чёрным.

— Фредерико, мне кажется, ты зря старался, — сказал я ему по-дружески.

Погоди, не торопись! Думаешь, стать белым так просто? Давай хотя бы рассвета дождёмся. Только смотри не усни, а то пропустишь момент превращения.

Я провёл ночь, глядя на Фредерико. Не спал и он. Всю ночь он смотрел мне в глаза и ждал, когда же они заблестят от изумления и восхищения.

— А может, не нужно было пить? — засомневался он под утро. — Может, нужно было обмазаться этой смесью? Окуну-ка я в неё хвост — вдруг побелеет.

Он окунул в миску хвост, но тот остался чёрным.

— Дружище, прости меня, — сказал я, — но, по-моему, ты зря теряешь время.

— Ты просто маловер! В моём рецепте не может быть ошибки. Значит, что-то я сделал неправильно. Может, нужно было капнуть больше росы, может, голубиное яйцо должно быть побольше. А может, правы те, кто считает, что лебеди — это единственный выход. Хотя как их достать? Ну ладно, что-нибудь придумаю... А потом я буду продавать свой рецепт чёрным кошкам и разбогатею.

— Мне пора идти...

— Ладно. Заходи на неделе, если хочешь. Надеюсь, к тому времени у меня всё уже получится.

Он продолжал внимательно изучать свой хвост, а я потихоньку вылез из подвала на улицу.

А хотел бы я изменить свой цвет, если бы это было возможно? — спрашивал я себя, шатаясь по переулкам незнакомого района. И если бы удалось побелеть, это был бы по-прежнему я, или уже кто-то другой?