Евгениос Тривизас - Последний чёрный кот

Ничего, выход всегда есть. Бесшумно поднимаюсь по лестнице, нахожу открытое окошко, разбегаюсь, вспрыгиваю на подоконник и, используя свои акробатические способности, залезаю на полукруглый балкон. С него прыгаю на соседний, ещё один — и оказываюсь у нужной балконной двери. Она плотно закрыта изнутри тяжёлыми складчатыми шторами. К счастью, шторы задёрнуты не до конца.

Осторожно оглядываю комнату. Да, всё правильно — это оно, Братство суеверных. На стенах висят картины в золочёных рамах, и на всех — клевер с четырьмя листочками. Вокруг резного стола в форме подковы сидят с суровым видом участники заседания. Их немного, человек десять. Самому молодому нет и тридцати, самому старшему — лет семьдесят на вид. У всех к одежде приколот тот самый значок — с четырёхлистным клевером внутри серебряной подковы.

— Господа! Наше заседание объявляется открытым!

Это говорит немолодой господин в галстуке-бабочке и голубом бархатном жилете — наверное, председатель. Все взгляды обращаются к нему.

— Прежде всего я бы хотел высказать вам свою глубокую удовлетворённость. Действия, которые вы предприняли для того, чтобы наша непростая миссия увенчалась успехом, достойны всяческих похвал. Я уверен, что благодаря преданности делу, упорству и изобретательности мы доведём до победного конца борьбу с последствиями дурных предзнаменований. И в один прекрасный день освободим наш остров от гнёта бед и несчастий, виновники которых — чёрные кошки. Напоминаю вам: через несколько месяцев, к началу тайфунов, на острове не должно остаться ни единой чёрной кошки!

Собравшиеся аплодируют. Один протирает очки белоснежным платочком, другой ослабляет узел галстука.

Что он несёт?! Что за несуразица?! По-моему, у него с головой неладно. «Психиатрическая больница: входите задом наперёд!» — должно быть написано на табличке, а не «Клуб суеверных: входите с правой ноги!»

— Начнём с отчётов, — продолжает председатель, нежно поглаживая заячью лапку, извлечённую из жилетного кармана. — Что нам имеет сообщить начальник отдела преследования и ликвидации?

Наше дело, как и предполагалось, продвигается вполне успешно, — откашлявшись, сообщает знакомый мне человек в белом костюме. — Вчера мы обнаружили семь чёрных кошек и должным образом разобрались с ними. Если добавить их к тем, с которыми мы разобрались на прошлой неделе, общее число составит семьдесят восемь.

Раздаются одобрительные возгласы:

— Превосходно!

— Браво!

— Отлично!

Поздравляю! — улыбается председатель, поправляя бабочку.

— И я рад сообщить, что все семьдесят восемь чёрных кошек были уничтожены методом УХ.

— Напомните-ка мне, пожалуйста, — спрашивает человек с тонкими усиками, которые он постоянно слюнявит и разглаживает, — что это за метод УХ?

Это метод утопления в хамаме. Мы топим их в ваннах уединённого хамама — его любезно предоставил в наше распоряжение один из членов братства.

У меня темнеет в глазах. Чувствую, как дрожат мои усы. О боже, их топят!..

— Помимо метода УХ у нас на вооружении также метод ОК — отравленной рыбьей косточки, метод ДГ — дубинки с гвоздями, метод ВК — взрывающейся канарейки и много других оригинальных и действенных методов, — сообщает человек в белом.

У меня подкашиваются лапы. Я крепко сжимаю зубы, иначе они застучат, как кастаньеты, и я выдам себя.

— Превосходно! — председатель с улыбкой гладит заячью лапку. — Передаю слово начальнику отдела информирования и пропаганды.

— Для наших планов необходимы одобрение и поддержка всего населения, — встаёт сладкоголосый господин средних лет с двойным подбородком, волосатой бородавкой на кончике носа и блестящей лысиной. — Не будем забывать, что многие хозяева чёрных кошек попытаются их защитить. Домашние чёрные кошки — не такая лёгкая мишень, как бездомные. Поэтому мы подготовили плакаты, воззвания и листовки. Будем разбрасывать их с аэростата. Кроме того, мы наняли опытных лекторов и знаменитых ораторов, чтобы они убеждали в необходимости избавить наш остров от чёрных кошек, приносящих несчастья. Будем добиваться, чтобы в нашем проекте приняли участие и другие известные люди, может, даже видные политические деятели.

Мне плохо. Голова кружится, как волчок на полированном паркете. Какой кошмар! Они собираются уничтожить всех чёрных кошек. Всех до единой. И семьдесят восемь уже утопили...

Далёкий раскат грома заставляет меня подпрыгнуть в испуге. Если меня обнаружат на этом балконе, я рискую покинуть наш мир при помощи метода УХ, или ОК, или ДГ. Пора бежать! Прыгаю с балкона на балкон, теряю равновесие, едва не падаю. Нет, стоп, так нельзя, не следует поддаваться панике. Я должен узнать как можно больше о планах котоубийц. И я снова поднимаюсь — со всеми предосторожностями — на балкон клуба.

— В заключение нашей встречи давайте исполним гимн борцов с несчастьями, — объявляет как раз председатель.

Все встают, скрещивают пальцы и запевают. Лысый толстяк подыгрывает на трубе.

От их мерзких голосов у меня звенит в ушах. Нет, не могу я это слушать!

Снова слышатся раскаты грома. Один из заседающих подходит к балконной двери — посмотреть, не начался ли дождь. Внезапно он замечает меня. Наши взгляды скрещиваются. Он подаёт знак остальным. Десять пар глаз впиваются в меня, как стрелы. Плохи мои дела! Сейчас с меня спустят шкуру. Я спрыгиваю на выцветший тент нижнего балкона, потом на следующий — и покидаю Клуб суеверных.

Серое небо разрывают молнии, а потом разражается ужасная буря. Я бегу как можно дальше от этого места, насквозь промокая под проливным дождём. А вода потоками льётся с крыш, ветер бушует, и молнии без конца сверкают в почерневшем небе.

На следующее утро под дикой смоковницей в одном заросшем травой саду я сообщил во всех подробностях невероятные новости своему другу Куцему. Поначалу он решил, что у меня нервное расстройство и что рассказанное — плод моего воображения. Но я смог убедить его в том, что всё это правда. Ужасная правда.