Геннадий Блинов - Зона действия

— Садись-ка ужинать — завтра опять чуть свет убежишь, агитатор, — уже спокойнее сказала мать.

Отец улыбнулся, обнял жену и извиняюще сказал:

— Ты на меня не обижайся, Наталья. Принимай меня такого заполошного, какой я есть. Иначе я не могу.

Хромой Комендант выслушал Яшку и сказал:

— Закопать стройматериалы в землю — это, конечно, преступление. Только за него почему-то не судят. А я считаю: зря не судят — это же воровство и расхитительство народного добра.

Комендант вздохнул и полез в карман за сигаретами. Он курил редко, только в особых случаях. Врачи ему строго-настрого запретили курить из-за никудышного сердца, но он так и не мог найти в себе силы бросить курево раз и навсегда. Теперь он начинал дымить, когда очень волновался, и сигареты для него служили своего рода успокоительными таблетками. Правда, Мария Федоровна постоянно старалась внушить старику, что он сам себе враг, потому что глотает яд, пыталась прятать сигареты, но у коменданта, оказывается, всегда был в заначке любимый «Памир».

Савелий Иванович видел, что Яшке тяжело.

— Жизнь, внучек, человека каждый день на испыток берет, — сказал он. — Проявишь слабину — считай, проиграл, крест на себе ставь. У тебя, Яков, думаю, все правильно идет. Недавно слушал по радио: вечный, мол, конфликт отцов и детей наблюдается и нынче. А по-моему, не конфликт это. А просто дети всегда на шаг впереди родителей идут.

Яшка понимал, что старик успокаивает его, хочет поддержать. И он был благодарен Хромому Коменданту.

— Перезимуем, Савелий Иванович, — как можно бодрее сказал Яшка.

— Вот-вот, — закивал старик. — Поживешь пока у нас, а там все образуется.

Комендант не предполагал, что будет втянут во все мальчишеские дела, но он уже не мог остаться в стороне от ребячьих дел и забот.

— Что стар, то мал, — вышучивал себя Савелий Иванович, но делал это только для вида, потому что чувствовал: его поддержка ребятам нужна и что, может быть, не на посту коменданта общежития, а в роли, так сказать, старшего друга мальчишек и девчонок он принесет пользы гораздо больше. Когда Хромой Комендант прослышал о предстоящем «сражении» мехколонцев и отделочников, осуждающе заметил:

— Поганое это дело — драться. Ремнем бы этого вашего рыжего заводилу…

На следующий день Яшка видел, как Хромой Комендант о чем-то долго говорил с командиром саперов и на прощание они пожали друг другу руки. Яшка хотел было выведать у старика, о чем он вел разговор с капитаном, но тот шутливо отмахнулся:

— Военная тайна.

Потом Хромой Комендант зачем-то ездил в Новокузнецк и тоже цель поездки держал в секрете.

И вот пришел день, когда Антошка должен был выступить по радио.

Светило солнце. Около луж устроили игру воробьи. В Нахаловке на лужайке паслась коза, привязанная за веревку. Она подозрительно смотрела на шагающих мимо нее Антошку и Яшку.

Они остановились около радиорубки.

— Главное — не паникуй, — напутствовал Яшка.

Когда Антошку усадили за стол и придвинули к нему микрофон, мальчишку бросило в дрожь. Он никогда не думал, что можно струсить перед таким маленьким неодушевленным блестящим предметом. Сейчас он произнесет первые слова и его услышат сотни жителей поселка: и те, кто остался дома, и те, кто шагает по улицам — на нескольких домах уже давно были установлены динамики.

— Дорогие ребята! — начал читать Антошка. И вдруг здесь, в тесной комнатке, перед микрофоном, все написанное им же показалось сухим и скучным. Он отодвинул листки и, волнуясь, стал говорить:

— Я было написал эту свою речь, но сейчас бумажку отодвинул. На днях я шел в магазин, и вдруг налетел на меня один рыжий пацан. Так наподдал, что с тротуара меня будто ураганом сдуло. Ну и, конечно, синяк такой заработал, что один глаз у меня и сейчас в щелочку смотрит. Я сказал: «Сила есть — ума не надо!», а рыжий мне в ответ: «Бить вас будем!» Значит, стенка на стенку, как в древние времена.

Мне в комсомольском штабе сказали: «Вот ты, Антошка, синяк заработал из-за чьей-то дурости, и тебе, как пострадавшему, мы поручаем: поговори с пацанами, чтобы они глупостей не наделали».

А как я поговорю, если в поселке почти никого не знаю? Вот и решил — по радио!

Я, конечно, прекрасно понимаю, что не начинать драку, если все уже обговорено, трудновато. Но ведь надо все-таки попытаться. Для этого предлагаю через полчаса собраться на танцплощадке. Там вас будут ждать кое-какие сюрпризы, так мне велели сообщить вам в комсомольском штабе.

Когда Антошка вышел на улицу, из-за угла вынырнул Рыжий и направился к нему:

— Попался, который кусался. Ты зачем, несчастный радиошник, растрепался о драке?

Рыжий остановился в двух шагах от Антошки и присвистнул:

— Точно, глаз в норму не пришел. Но ты не обижайся, я же не знал, что ты — нашенский. А вобщем-то это неплохо придумано — собраться на военный совет.

Рыжего, оказывается, зовут Санькой. В поселке он с первых дней — старожил, одним словом. Между прочим, на озере Санька с дружками недалеко от острова, под скалой, нашел пулемет. Говорят, что это во время гражданской войны партизаны сражались с колчаковцами, а из пулемета стрелял тоже, как и они, мальчишка. Потом патроны кончились, и тот мальчишка столкнул пулемет в озеро, а сам прыгнул со скалы в воду.

Пулемет ребята уволокли в школу и решили организовать там музей. Теперь они хотят попробовать разузнать об этом пулеметчике.

— Разузнать нетрудно. Его родная сестра, старая-престарая бабка, живет в деревушке.

Рыжий обрадовался:

— Вот это новость!

К танцплощадке тянулись мальчишки и девчонки. Некоторые из них подозрительно посматривали друг на друга. Антошка догадывался, что они уже встречались в поединках и сейчас не теряют бдительности: мало ли что может выкинуть противник.

Протарахтел мотоцикл. Это приехал Коржецкий. К площадке подошел командир саперов, и мальчишки окружили военного. По тротуару не спеша шагали Хромой Комендант и незнакомый рослый старик в белой рубашке, подпоясанной узким пояском. Голова старика была совершенно белая. Следом за ними шли Марфа Посадница и Яшка, будто адъютанты, сопровождающие генералов во время прогулки.

— Кто это? — спросил Антошка, указывая глазами на незнакомого старика.

— Человек-экскаватор, — шепнула Марфуша.

— Ого! — сказал Антошка. Рыжий ничего не понял, но расспрашивать не стал — показывал свой характер.

Когда человек читает хорошую книгу, смотрит захватывающий фильм, он забывает о времени, он сам как бы становится участником событий. Примерно так случилось с Антошкой. Он слушал незнакомого старика и забыл, что стоит на танцплощадке, что рядом десятки других мальчишек и девчонок. Старик заворожил его. Он говорил тихо и раздумчиво, чуть растягивая слова. Сначала он рассказывал о своем отце-золотоискателе. Отец старика всю жизнь мечтал найти золотину, самородок, чтобы как-то поправить дела. Но сколько не перемыл он песка в ручьях иркутской тайги — счастье от него убегало. Уже умирая, он сказал сыну: