Федор Кандыба - Сестры Горские

— Что с тобой, Эдуард? Почему ты так бледен сегодня? — спросила она и, поставив корзинку с покупками на землю, начала внимательно осматривать своего воспитанника, как доктор пациента. Но ничего страшного она не обнаружила и поднялась, чтобы скорей бежать домой, где, наверное, уже давно был готов чай и все ее дожидались.

Однако осуществить это похвальное намерение ей не удалось. То ли хлеб на этот раз, был особенно вкусен, то ли вероломные друзья решили отомстить ей за задержку, но, обернувшись, Лена увидела, что собаки, кошки, куры, голуби и вместе с ними синеглазый гусь. Тюльпан самым предательским образом завладели корзинкой и объединенными усилиями доедают хлеб…

А дома Лену действительно уже давно ждали. Стол был накрыт, и все сидели вокруг него. Из кухни раздался пронзительный свисток.

— Чайник готов! Первый свисток — пароход отплывает! — захлопала в ладоши Женя.

Рая гордо принесла чайник с приспособленным к нему паровым свистком. Когда чайник закипал, свисток подавал сигнал. Это было одно из последних изобретений Раи.

Появившись тихонько в комнате и поставив на стол молоко, Лена снова исчезла и прибежала опять тогда, когда все уже пили чай.

— Где же ты так задержалась? — спросила мать.

— Мне пришлось второй раз бежать за хлебом.

— А куда девался тот, который ты принесла раньше?

— Его… — смутилась Лена, — его съели собаки, пока я разговаривала с Эдуардом.

— Ай да начальник снабжения! Ну до чего же дочери у меня замечательные — прямо одна другой лучше! Ну как мне с вами поступить? — разводя руками, рассмеялась мать.

— Как поступить? — переспросила машинально Шура, прислушиваясь к музыке, доносившейся с нижнего этажа.

— Ну, конечно, отлупить! Отлупить! — ответила за всех обрадованная найденной рифмой Женя.

— Вот и ладно. Как-нибудь специально посвящу этому воскресенье. Буду свободна и возьмусь дубасить наших домашних изобретателей, натуралистов, музыкантов и поэтов. Всем влетит — вот увидите!

Из дому Горские, как всегда, вышли все вместе. Мать повела Женю в детский сад, Шура и Лена направились в школу, а Рая, которая не могла спокойно пройти мимо автомобиля, задержалась около машины профессора.

— Эх! — вздохнула она и с восторгом притронулась к холодной шине. — Ну что еще нужно человеку, если у него есть автомобиль?!

Автомобиль был для Раи Горской самой желанной вещью на свете, и возле каждого автомобиля она могла торчать часами. Но сейчас надо было спешить в школу. С сожалением поглядев на машину, она побежала догонять сестер.

Вечером у Горских все было спокойно и ничто уже не напоминало об утренней суете. Тишина в квартире была такая, что не на что было пожаловаться даже профессору, которому сестры надоедали больше, чем всем остальным жильцам.

Девочки любили эти вечерние часы, когда уроки были уже приготовлены, маленькая Женя спала и, дожидаясь прихода матери, можно было заниматься чем кому нравилось. А нравились сестрам совершенно разные вещи.

Шура жалела, что у них нет рояля, так как любила музыку. Рая была изобретательницей. Она заполняла квартиру своими, хоть и не слишком полезными, но часто забавными и остроумными выдумками. Лена же была горячим и убежденным юным натуралистом, готовым на все ради своих четвероногих и пернатых друзей и в особенности поросенка Эдуарда.

А все вместе сестры представляли достаточно беспокойную и шумную компанию, которая бурно развлекалась и даже в вечерние часы не давала отдыха соседям своими дикими затеями и самодельной музыкой. Однако Рая починяла соседям электричество, ремонтировала утюги, лампы, замки, и в конце концов никто, кроме профессора, не был на сестер в особой претензии.

Итак, вечер проходил на этот раз спокойно. В нижней квартире профессор беседовал с гостем, пришедшим к нему со своими чертежами. Наверху у Горских Женя мирно спала. Лена и Шура читали, и лишь Рая возилась с вентилятором, который сегодня вечером обещала отремонтировать соседке. Повреждение было уже найдено, исправлено, и вентилятор начал работать. Рая была удовлетворена.

— Ну, вентилятор готов! А теперь я возьмусь за изготовление водяных часов, таких, какие делали древние римляне, даже еще лучших. Это будет новый будильник взамен клаксона, который не понравился маме!

Сказано — сделано. Рая достала из кладовой старую ванночку и установила ее на шкафу, на том самом месте, где стоял раньше клаксон. Потом изобретательница приспособила к ней длинную резиновую трубку, к трубке приставила банку из-под варенья с закрепленными на ней чашками и звонком.

Теперь оставалось только налить воды в ванну и так отрегулировать новые часы, чтобы звонок зазвонил ровно через десять часов, как было нужно Рае.

Самой поднять ведро воды на шкаф Рае было не под силу. Однако это ее не остановило. Она поставила стул на табуретку и едва не свалилась, когда влезала на это сооружение с ведром в руках. Тогда она взобралась на шкаф сама, а подать ей воду попросила Шуру. Та охотно исполнила эту просьбу и, не довольствуясь одним ведром, принесла и другое.

Все было бы хорошо, если бы изобретательница не переоценила своих сил.

Едва она успела взять от сестры второе ведро, как оно перетянуло ее и произошла катастрофа.

Потеряв равновесие, Рая схватилась за ванну, та наклонилась и полетела вниз вместе с изобретательницей, увлекая все на своем пути, как лавина в горах.

Банка, конечно, разбилась вдребезги, сильно пострадала ванна; на полу разлилось целое море; вся стена была залита водой; вода захлестнула шкаф и даже налилась в ящик с бельем…

Беседа профессора с его гостем была неожиданно прервана грохотом наверху. Люстра висевшая на потолке, вздрогнула и жалобно звякнула, послышался звук падения тяжелых вещей, звон разбитого стекла, топот ног и взволнованные голоса.

— И вот так каждый вечер! Вы может себе представить? — развел руками профессор, обращаясь к гостю, и гневно посмотрел на потолок…

Однако ничто не могло сломить твердости духа изобретательницы. Мокрая с головы до ног, она поднялась и, держась за ушибленное при падении колено, сказала дрожащим, но полным решимости голосом:

— А все-таки римские часы сделаю!

— Ладно, древняя римлянка, сделаешь, — согласилась Шура, удостоверившись, что сестра почти не пострадала при падении со шкафа. — Но пока что, погляди на современные часы. Уже десять — скоро вернется мама!

— Десять? Не может быть! Значит, придется поспешить.

У Горских давно уже установился такой закон: все игры, затеи и сложные предприятия сестер заканчивать до возвращения матери с работы. Мать преподавала в двух школах и, кроме того, вечером на курсах при тракторном заводе. Она приходила поздно, усталая. К ее приходу все должно было быть на своих местах, в полном порядке и вся домашняя работа закончена. Девочки хотели, чтобы матери при всем ее желании нечего было делать дома. Она и так слишком много работала.