Федор Кандыба - Сестры Горские

А молока все не привозили. Стало совсем темно. Уже не было видно леса, а был лишь слышен его таинственный шум. Дождь перешел в ливень. Вода ручьями стекала под навес.

Вымокшая Женя старалась как можно тесней прижаться к стенке киоска, но и это помогало мало. Деньги вымокли, кувшин наполнился водой.

Испуганная и промерзшая, Женя плакала, крепко прижав к груди кувшин с дождевой водой. До дома было далеко, дороги не было видно, было темно, мокро и страшно…

Когда пошел дождь, Шура и Лена вспомнили о сестрах и забеспокоились.

— Да где же они, бедняги? Неужели им пришлось так долго дожидаться молока, а теперь они где-нибудь прячутся от дождя?

Такое рвение показалось им несколько излишним. Лучше было обойтись совсем без молока, чем мокнуть из-за него под дождем.

Однако дождь прекратился, а Раи и Жени все не было. Теперь сестры перепугались: не случилось ли с ними чего-нибудь? Шура осталась дома на случай, если они сейчас вернутся, а Лена побежала на розыски. Но сестер, к своему ужасу, она нигде не обнаружила. Молочный киоск был закрыт, и около него не было ни души. На дороге, в саду и в окрестностях дачи тоже было пусто.

Может быть, они зашли в гости к Мишке Гольфштрему и рассматривают его новые корабли? Нет, их не оказалось и там. Лена только напрасно разбудила рыжего Мишку. Быть может, они уже успели вернуться, пока она бегает и ищет их? Но нет, дома Лену ожидала лишь одна перепуганная Шура.

Испуг сестер перешел в панику, когда вернулась из города Рая и сказала, что она была на технической станции и сделала там цепную передачу для своей машины, а Жени даже не видела и не имеет никакого представления, где она может быть.

Теперь уже на розыски Жени побежали все.

Мишка Гольфштрем, пришедший узнать, вернулись ли Рая и Женя, присоединился к сестрам. Они разделились на партии и побежали во все стороны. Даже белесый мальчик Эдуард забыл о своей вражде с сестрами и помчался с Шурой в лес, куда в другое время не пошел бы ночью ни за какие сокровища.

— Женя! Женя! Где ты? — кричали сестры и мальчики.

Но Женя не отзывалась или отвечала так тихо, что никто ее не слышал.

Рая, которая побежала на станцию и к молочному киоску, никого не нашла и решила, что Женя уже дома и пьет чай вместе с сестрами. Искать дальше было бесполезно, и Рая направилась домой…

Александра Михайловна вернулась в обычное время. Она остолбенела, увидев, что ждало ее дома.

Двери оставлены открытыми, в комнатах невероятный беспорядок, постели не застланы с утра, и самое главное — нигде никого нет.

Квартира была пуста и безжизненна. Лишь ветер, сквозняком ворвавшийся в комнаты, гнал бумажки по полу и переворачивал страницы забытой кем-то на окне книги.

«Что случилось? Куда исчезли девочки? Что с ними могло произойти?» тщетно ломала себе голову Александра Михайловна, остановившись на пороге.

В таком виде и застала ее прибежавшая домой Рая.

— Мама! Женя исчезла… — бросилась Рая к матери.

— Как исчезла? — с ужасом спросила мать.

— Не знаю. Куда-то ушла, и ее нет… Мы все ее ищем. Это я виновата, это все из-за моей машины…

Долго разговаривать было некогда. Александра Михайловна и Рая побежали искать Женю.

Обессиленные напрасными розысками, сестры вернулись домой поздно ночью и тоскливо сидели, не зная, что делать дальше…

Александра Михайловна пришла последней.

— Пока что ложитесь спать, девочки, — сказала она, сделав над собой усилие. — Я дала знать в милицию. На рассвете мы снова начнем розыски. А сейчас я еще раз пойду на станцию и к реке. Может быть, она пошла меня встречать и…

Тут голос у Александры Михайловны оборвался, и она быстро вышла в соседнюю комнату.

Шура и Лена бросились за ней и с плачем обняли ее. Им было жаль и сестру и мать. Больше они уже не могли сдерживаться.

Рая не плакала и оставалась на месте. Она не имела права утешать мать и сестер, не смела дать волю своему горю. Это она была во всем виновата, с начала и до конца. Это она погубила маленькую Женю.

С какой радостью оказалась бы Рая сейчас на месте Жени — в лесу, в поле, где-нибудь в канаве, в грязи, даже на дне речки или на железнодорожном полотне с отрезанными ногами, лишь бы не видеть, что́ она натворила!

Нет, будь что будет, а она сейчас уйдет снова и без Жени домой ни за что не вернется.

Однако это намерение Рае не пришлось осуществить. Яркий свет автомобильных фар прорезал темноту, и веселый звук клаксона нарушил ночную тишину.

Никто из Горских не обратил на это особого внимания, так как все привыкли к поздним приездам профессора.

Но профессор давно уже спал в своей постели. Это был кто-то другой. Звук клаксона раздался снова, и к дому подъехал большой грузовик с бидонами, наполненными молоком. Это была машина молочной фермы. В кабине грузовика на руках у шофера спокойно сидела маленькая Женя.

— Сюда, сюда! Приехали! — сказала она шоферу.

— Ну и прекрасно! — отозвался тот, поставив девочку на крыльцо и вежливо подавая ей кувшин. — Держи свое молоко, вот оно. Ты сама поднимешься или же тебя доставить наверх? — спросил он и, подняв голову, добавил: — У вас еще не спят, — видишь, свет в окнах?

— Спасибо, я сама поднимусь. Я здесь дорогу знаю, — ответила Женя с достоинством.

— Ну вот и хорошо! А то мне еще молоко развозить, и так с тобой задержался. Ну, будь здорова! Всего хорошего! — махнул ей на прощанье рукой шофер и уехал.

А Женя стала потихоньку подниматься по лестнице. Она хотела сделать сестрам сюрприз и шла осторожно, стараясь, чтобы ее никто не услышал.

— А вот и я! Молоко все-таки принесла! — торжественно заявила она, неожиданно появляясь в комнате.

— Женя! Женя! — бросились к ней мать и сестры.

— Женя! Женя! — повторяла Рая, не замечая, что плачет. — Что я с тобой сделала! Нет, никогда больше, ни за что…

А Женя чувствовала себя героем и гордо рассказывала о том, как ей было страшно, как она плакала, пока не нашла сухого места и не уснула возле молочного киоска, где ее и нашел шофер, привез домой и еще дал ей полный кувшин молока…

Дворец пионеров был разукрашен, и в нем гремела музыка. Готовились к важному событию, большому празднику.

Сегодня здесь открывался областной слет юных техников и выставка их работ.

Ребята долго и старательно готовились к этому слету и к выставке. Давно уже решено было, что на выставке будут показаны только самые интересные работы, а на слет соберутся юные техники, которые выполняли эти работы.

Попасть на выставку и слет было большой честью. Однако звания юного техника или какой-нибудь рядовой модели для этого было недостаточно. Большинству участников сегодняшнего торжества понадобилось несколько месяцев упорной работы, чтобы завоевать себе право в нем участвовать.