Альфред Бётхер - Поведение — двойка

Фрау Линден встала из-за стола и задвинула свой стул.

— Для меня это первый случай, когда с моим учеником случается такое несчастье. Вы говорите — рассеянность… Но мы ведь не знаем, так ли это.

Фрау Линден вышла из канцелярии. Она созвала ребят из своего отряда и рассказала им все, что узнала от сестры в больнице. Потом велела им быстро собираться в дорогу.

— Поедем на экскурсию, — сказала она.

Это была веселая экскурсия — ведь большинство ее участников почти не знали Андреаса. Но самой фрау Линден было не до веселья. Она была рассеянна. Гано Блумгольд заметил, что, когда они стали в лесу играть в прятки, она несколько раз крикнула «Андреас!», хотя имела в виду совсем другого мальчика.

Когда она еще раз позвала Андреаса, Гано подошел к ней и сказал:

— Вы тоже, наверно, все думаете, как он сейчас там? Я все время про это думаю. Хоть бы узнать, не сломал ли он руку или ногу…

— Вряд ли у него какой-нибудь перелом, — ответила фрау Линден. — Тогда бы он не смог еще раз встать. Ты ведь его друг, да? Или у него много друзей?

Гано кивнул:

— Много. Но я тоже его друг.

Тогда фрау Линден сказала:

— Хорошо, что у Андреаса есть друзья. Они ему очень нужны. Я так рада, что вы все у него есть. Ведь я не навсегда с вами останусь. Мне придется опять взять первый класс. Но Андреас вместе с вами со всеми — на это я очень надеюсь. И ты ведь тоже, правда?

Гано кивнул. Он размышлял. Он хотел что-то сказать — насчет своей надежды. Но не находил слов. Фрау Линден поглядела на его нахмуренный лоб и положила ему руку на плечо.

…В одиннадцать часов, как раз тогда, когда фрау Линден вошла в игровую комнату, в лаборатории у инженера-химика Гопе зазвонил телефон. Химик Гопе сидел, склонившись над чистым листком бумаги, и мечтал. Он мечтал о новой таблетке, которой еще никогда не было на свете и которая так нужна людям. Он мечтал о лекарстве для здоровых — чтобы они не болели.

Зазвонил телефон.

Не поднимая трубки, химик Гопе сказал телефону:

— Оставь меня в покое. Ты же видишь, что я работаю!

Телефон все звонил и звонил.

— Таких, как ты, надо обливать кислотой, — пригрозил ему химик Гопе и поднял трубку: — У телефона инженер Гопе.

— Моя фамилия Ризе, — сказал в трубке незнакомый голос. — Я хочу передать вам привет от Андреаса.

Инженер Гопе выпрямился. От небрежной позы, в которой он мечтал, не осталось и следа.

— С ним что-нибудь случилось? — спросил он испуганно.

— Он спасся от самосвала…

— От… от чего?..

— От груженого самосвала, который катил по шоссе к Обезьяньей лужайке. Здорово это у него получилось. У него исключительно быстрая реакция. Другой бы на его месте мог попасть под колеса. Правда, отчасти он сам виноват… Врачи здесь, в больнице, только что его об следовали — рентген и все прочее. Ничего не нашли, только голова у него болит. И еще — несколько ушибов и царапин. Но кое-что тут все же не совсем ясно. Он, как видно, что-то недоговаривает. Врачи были бы рады, если бы вы смогли сейчас приехать. Он лежит в хирургическом отделении, на втором этаже. Вторая палата.

— Кто вы? Откуда вы все это знаете?

— Я был свидетелем несчастного случая. Мы с вами еще наверняка познакомимся. Значит, можно передать врачам, что вы приедете?

— Приеду сию же минуту.

Инженер Гопе рассказал о случившемся заведующему отделом и, получив разрешение взять служебную машину, поехал в больницу.

Его встретила фрау доктор Кесельштейн, палатный врач, спокойная молодая женщина в халате из прачечной «Белоснежная лилия». Пожав руку отцу Андреаса, она провела его в приемный покой и рассказала о результатах обследования.

— В общем, он счастливо отделался, — заключила она. — Небольшая рана под коленом и сотрясение мозга. И как следствие этого — потеря сознания, а затем состояние подавленности. Но и это не так уж страшно, поскольку в первый момент после падения он сам поднялся и даже пошел.

— Вам это рассказал человек по фамилии Ризе, который звонил и мне?

— Да. Ризе. И еще представитель автодорожной инспекции. Он приезжал сюда справляться о состоянии мальчика.

— Значит, вам подробно описали, как произошел несчастный случай?

Доктор Кесельштейн ответила на этот вопрос утвердительно и рассказала все, что ей было известно. Потом она добавила:

— Автоинспекция теперь в большом затруднении. Все это могло бы окончиться для вашего сына очень печально, если бы водитель самосвала не вырулил кое-как, рискуя при этом головой. Спасая жизнь мальчику, он врезался в металлическую ограду тротуара. Теперь народная полиция не знает, привлекать его к ответственности или нет. Вообще-то его полагается привлечь.

— Из-за этой лопаты?

— Ну да.

Инженер Гопе некоторое время молчал. Так, значит, он чуть не потерял Андреаса?.. Что-то сдавило ему горло… Потом он заговорил, но все только повторял одну фразу:

— Так вот как это было… Так вот как это было…

Наконец он спросил:

— Это может иметь для мальчика какие-нибудь последствия?

— Надеюсь, что нет. Меня только беспокоит, почему Андреас все время задает нам один очень странный вопрос. Он все говорит про какой-то красный берет, просит, чтобы мы сами пошли на него посмотрели… Если все это только бессмысленные фантазии, то ничего тут хорошего нет. Это может оказаться началом болезни…

— Нет, это не бессмысленные фантазии, — ответил отец Андреаса. — А теперь я хотел бы повидать моего сына.

Доктор Кесельштейн повела его в палату, попросив поменьше говорить с Андреасом и ни в коем случае его не волновать.

Отворив дверь палаты, отец Андреаса увидел сначала мальчика, который дышал через резиновую трубку. На другой кровати лежал Андреас. Отец узнал его по нижней части лица. На голове Андреаса, закрывая глаза и лоб, красовался резиновый пузырь со льдом. Между его кроватью и окном висела простыня, защищавшая глаза Андреаса от яркого света. На тумбочке стоял эмалированный поильник. Воды в нем не было.

Отец Андреаса бесшумно притворил за собой дверь.

Андреас чуть-чуть пододвинул пузырь со льдом, чтобы посмотреть, кто пришел. Увидев, что это отец, он отпихнул пузырь и сказал:

— Папа…

Андреас хотел улыбнуться, но это у него не вышло. Ему было так больно и так обидно, что все его планы рухнули… А сам он угодил в больницу… Губы его задрожали — он готов был расплакаться…

Отец быстро взял Андреаса за руку и сказал:

— Привет, герой. Я бы наверняка сдрейфил. А на тебя посмотреть — так полный порядок. Поцелуемся?

Отец тихонько порычал ему в ухо. Андреас не сразу отпустил отца. Прижав его голову к своему лицу, он молчал. Потом сказал так тихо, что даже мальчик, дышавший через трубку на соседней кровати, не мог бы его услышать: