Марина Соколова - Происшествие в Великом Устюге

«Прибываем завтра утром, – отбарабанил Леший. – Меня тоже будешь испытывать?» «Нет, тебя не буду, – примирительно сказал Дед Трескун. – И так видно: зипун вывернут наизнанку, не подпоясан, на голове рога. Одно непонятно: ты почему до сих пор не провалился сквозь землю? Чего это вдруг так припозднился?» «Приглашение получил от Деда Мороза, – затараторил Леший. – Поздравлю его с днём рождения – и сразу же провалюсь». «Тогда другое дело, – кивнул головой Дед Трескун. – Ждите – скоро вернёмся. Любавочка, уважь старика, проводи до расписания да помоги в нём разобраться: последние двести лет жалуюсь на зрение».

Неожиданно для Любавы Дед Трескун повёл её не к расписанию, а в тамбур. «Не удивляйся, девонька, – зашептал непредсказуемый старик. – Нам с тобой надо поговорить, да так, чтобы никто не мешал». «О чём поговорить?» – напрягла слух девочка. «О твоей безопасности», – таинственно пробормотал Дед Трескун. «И кто же мне угрожает?» – улыбнулась Любава. «Как – кто? Баба-Яга и Леший», – зловещим шёпотом произнёс старик. «Не смешите меня, дедушка», – рассмеялась Любава. «Больше мне делать нечего! – рассердился Дед Трескун. – Разве ты их не боишься?» «С какой стати? – недоуменно спросила Любава. – Все Бабы-Ёжки смешные, а Лешие – жалкие и несчастные». «Где же ты таких видела?» – поинтересовался Дед Трескун. «В кино, конечно. Где же ещё?» – снисходительно ответила девочка. «А эти не из кино. Баба-Яга – из Кукобоя, а Леший – из Тридесятого царства». «Я как-то не подумала», – призналась Любава. «Тогда слушай и думай, – наставительно произнёс волшебник. – Настоящий Леший живёт не в кино, а в глухой лесной чащобе. На Ерофея он расстаётся с лесом и проваливается сквозь землю, где зимует до весны. А перед зимовкой Леший беснуется и свирепствует. Ты думаешь, почему он добреньким прикинулся?» «Почему?» – затаила дух Любава. «Заманивает тебя добрым отношением. Наверняка хочет украсть. В действительности он злой и опасный. Может закричать ужасным голосом, а может и зверем обернуться». «И что же мне делать?» – испуганно спросила девочка. «Есть один способ развеять его чары», – с этими словами Дед Трескун переобулся, надев правый валенок на левую ногу, а левый – на правую. Любава тотчас последовала его примеру. «Это всё?» – с надеждой в голосе спросила девочка. «Более-менее, – сдвинул брови Дед Трескун. – Хотя полной безопасности не обещаю». «И что же мне делать?» – повторила вопрос Любава. «Доверься мне, милая, – потребовал старичок. – И тогда я тебя огражу и от Лешего, и от Бабы-Яги». «Неужели Баба-Яга такая же страшная?» – засомневалась девочка. «Она во сто крат хуже, – уверенно сказал Дед Трескун. – „Яга“ означает „болезнь“. Смотри не притрагивайся к её покойницкому угощению, а то временно умрёшь для живых». У Любавы от страха начался нервный тик. «Не пугайся раньше времени, девонька, – успокоил её старик. – Делай, как я, – и останешься жива и здорова».

Любава наклонила голову и зашаркала вслед за спасителем. За закрытой дверью купе они услышали какой-то шум, за которым последовал дикий крик. «Леший бесится», – многозначительно произнёс Дед Трескун. Девочка с опаской заглянула вовнутрь и увидела следующую картину. Охая и причитая, совсем не страшный Леший тщетно силился вытащить левую ногу из-под тяжеленного баула. «Притворяется», – подмигнул Любаве Дед Трескун и, приговаривая: «Ай-яй-яй, узелочек упал», устремился к баулу. С завидной лёгкостью он приподнял свой неподъёмный «узелок» и ловко забросил его наверх. «Даже не знаю, как тебя благодарить», – расчувствовался Леший. Старичок скромно потупил глазки, а возникшей паузой воспользовалась Баба-Яга: «Кушайте, касатики. Вон сколько всего наготовила». Любава взглянула на «покойницкую» еду – и к её горлу подступил тошнотворный комок. Положение спасли Снегурочки, которые своим холодным сиянием разрядили обстановку. «Приглашаем всех в вагон-ресторан на викторину», – сияя, объявила Снегурочка из Тольятти. «Победителей ждут призы», – подхватила Снегурочка из Югры. «Пошли, лесной маг. Ты у нас умный», – призывно сказала Баба-Яга и потащила напарника в ресторан. «Не отставай! – Дед Трескун протянул Любаве иссохшуюся кисть. – Пойдём посмотрим, что они удумали».

Вагон-ресторан был битком набит разодетым народом. Этому необычайному зрелищу мог позавидовать любой показ мод. В центре внимания находилась Золотая Рыбка, которая, сверкая чешуёй, старалась угомонить возбуждённую публику. Когда в ресторане, наконец, установилась тишина, Рыбка царственно огласила условия конкурса: «Жюри в составе двенадцати братьев-месяцев будет оценивать быстроту реакции, точность ответа и грамотность изложения». Все присутствующие, как один, приготовили правые руки, а Баба-Яга переложила метлу из правой руки в левую. Золотая Рыбка сделала плавником плавный жест – и объявила первый вопрос: «Как зовут Ямальского Деда Мороза?» Баба-Яга толкнула Лешего в бок – и его правая рука машинально подскочила вверх. Потирая ушибленную ногу, на полусогнутых, Леший выдавил из себя ответ: «Я… это… он… это…

Ири Ямал». Братья-месяцы совещались несколько минут, после чего слово взял Ноябрь-месяц: «Жюри сочло ответ недостаточно чётким. Есть ещё желающие высказаться?» Со своего места поднялся латышский богатырь Лачплесис, затмив могучей фигурой всех сказочных героев: «Заранее извиняюсь за ошибку, но я бы привёл резоны в пользу Ямал Ири».

Общее мнение высказал Декабрь-месяц: «Ответ богатыря Лачплесиса нас вполне удовлетворил. Ему присуждается первое очко». «Постойте! Погодите! – яростно взвилась Баба-Яга. – Это несправедливо! Это форменное безобразие!» «Советую не хулиганить, – охладил её пыл студёный Февраль-месяц. – Нарушителей порядка будем выводить из ресторана». Баба-Яга нахохлилась, а Леший, напротив, развернул плечи.

«Второй вопрос, – со спокойным величием произнесла Золотая Рыбка. – Назовите любимую еду Деда Мороза из Великого Устюга». Каким-то чудом корявая рука Лешего тут же взлетела под потолок. «Господин Леший скажет», – снизошла Золотая Рыбка. Лесной дух во плоти возвысился над всеми и громогласно отчеканил: «Великоустюгский Дед Мороз с удовольствием ест сахарные снежки и сладкие сосульки. Но предпочитает перуанское блюдо севиче». Строгое жюри единогласно присудило Лешему одно победное очко.

Когда в вагоне-ресторане смолк одобрительный гул, Золотая Рыбка с достоинством огласила третий вопрос: «Скажите: где Дед Мороз живёт во время жары?» На сей раз Премудрый Леший мог не спешить с ответом. Когда он всё же поднял руку, то оказалось, что во всём ресторане она была одна-единственная. «Мы все превратились в слух», – не выдержала Золотая Рыбка, жестикулируя плавниками. Леший медленно вытянулся во весь немалый рост и произнёс в звенящей тишине: «Летом Дед Мороз живёт в криогенной камере». Июнь-месяц громко захлопал в ладони – и через секунду стены ресторана сотрясались от рукоплесканий. «Какой умный – совсем как мой Папа», – восхищённо подумала Любава и впервые пожалела о том, что не взяла с собой родителей. «Ничего особенного – просто магия», – презрительно скривился Дед Трескун. Золотая Рыбка сделала очередной плавный жест – и аплодисменты как рукой сняло. С заключительным словом выступил Октябрь-месяц: «Два очка из возможных трёх заработал господин Леший. Он получает гран-при: чашку с портретом Деда Мороза и с его автографом. Богатырь Лачплесис заслужил приглашение на наш новогодний костёр».