Владимир Добряков - Зуб мамонта

— Ты мало ошибся в оценке, — хладнокровно констатировала красивая Динка. — Я сейчас спросила у Валерия — он сказал, что ты выбросил кучу денег.

— А тебе-то что до этого? — Алька разозлился еще больше. Вот уж не ожидал такого от Динки!

— Мне, разумеется, дела никакого нет, — в свою очередь обиделась Динка. — Только я считала тебя умней.

— Зато у тебя ума — палата! У Гарика своего набралась! Миллионера! — Алька до того разволновался, что махнул в сердцах рукой и ушел от Динки.

Он и на уроках сидел сам не свой, ничего не слышал — все переживал обидный и неприятный разговор с Динкой. Ну и красотка! Что сказанула! Главное, у Валерки она спрашивала! Нашла консультанта!

У него был такой растерянный вид, такую чушь писал в тетрадке, что Галка несколько раз стукала его под партой коленкой. Но это не помогало. Тогда пустила в ход испытанное оружие:

«Что с тобой происходит?????»

Целых пять вопросительных знаков! Такими крупными сериями она еще не пользовалась. И снова — никакого впечатления.

На промокашке появилась новая, еще более выразительная строка:

«Ведь все было хорошо. Что с тобой???????

И семь вопросительных знаков не возымели действия. Алька просто отвернулся и смотрел в окно.

Галка подняла руку и сказала, встав с парты:

— У Костикова очень сильно болит голова, я провожу его к врачу. Можно?

Все учителя привыкли доверять благоразумию бывшей звеньевой первого звена, а теперь председателю совета отряда (выбрали три дня назад). Учительница биологии понимающе кивнула:

— Пожалуйста. Идите.

Алька хотел возмутиться таким произволом. Если выбрали председателем совета отряда, то может делать что захочет! Однако Галка так сжала его локоть и так посмотрела на него, что Алька подчинился.

В коридоре она зловещим шепотом потребовала ответа.

Но тут уж Алька взял верх:

— Чего ты пристаешь? Из класса выводит! Мало ли какое у меня может быть настроение. Отчет должен давать? Кто ты такая, подумаешь! Воображаешь тут!

Алька лишку хватил. Галка жалобно посмотрела на него:

— Ну, Алик, ведь все было так хорошо. И вчера вечером. И утром, когда отвозили рыбок… Ну, пожалуйста, не сердись. Скажи.

Алька наморщил лоб, пожевал губами и сказал:

— Не могу. Честное пионерское, не могу… Слушай, если уж ты сказала учительнице, что у меня голова трещит, то принеси мой портфель. Мне, понимаешь, очень надо сейчас уйти…

— Ну, а потом-то скажешь? — с надеждой спросила Галка.

— Хорошо, потом когда-нибудь… — сосредоточенно думая о чем-то своем, пообещал Алька. — А сейчас принеси портфель. Вот как нужно! Веришь?..

Пока торопливо шел, почти бежал к дому, решение его лишь укрепилось, приобрело ясную и четкую простоту.

Открыв дверь, он вошел в комнату, взял серого пуделя и сильно встряхнул его. Тяжелое нутро собаки отдалось слабым звоном. Алька сдернул бант, посмотрел в узкую щель. А что увидишь? Он перевернул пуделя вверх ногами — все заделано крепко, основательно. Больше Алька не колебался. Отыскал в кухонном ящике молоток, коротко размахнулся и ударил по копилке. Не так уж все было основательно сделано. Твердь железа вошла в хрупкое, картонное тело пуделя.

Алька расстегнул портфель, выложил тетрадки, учебники и, не считая, вытряхнул туда всю скомканную массу бумажек и монет. Не теряя времени и не испытывая никакого волнения, Алька запер входную дверь на ключ и поспешил к автобусной остановке…

В универмаге он тотчас прошел на второй этаж и дальше, в отдел фототоваров.

Алька терпеливо обождал, пока кудрявая продавщица проверит кинопроектор «Луч-2», упакует его, выпишет чек. Когда она все это сделала, он, чуть робея, показал рукой на подзорную трубу и сказал:

— Я хочу купить ее.

— У тебя есть столько денег? — Альке показалось, что кудрявая продавщица иронически улыбнулась.

Он раскрыл портфель.

— У меня на трубу хватит.

— О! — заглянула она в портфель. — Целое состояние. Твои?

Неужели она думает, что он взял чужие, украл?

— Я очень давно коплю… — Алька покраснел, так ему было неудобно произносить это «коплю».

— Тебе показать подзорную трубу? Будешь смотреть?

— Но ведь она хорошая, новая?

— В этом не сомневайся… Значит, выписывать чек?

Алька кивнул. Пока в сторонке он считал мятые рублевки, трешки, серебряные рубли и полтинники, продавщица все же проверила красивую, бежевого цвета трубу, положила ее в желтый деревянный футляр, и, когда взволнованный Алька подал чек, она вручила ему покупку.

— Желаю открыть новую звезду! — сказала она, и Алька в ее улыбке не заметил иронии.

Теперь ему все казалось мучительно долгим. Долго не было автобуса, а когда автобус наконец подошел и Алька, сжимая громоздкий футляр, устроился в углу площадки, то начались новые пытки. Автобус шел поразительно медленно, долго стоял на остановках, у красных светофоров задерживался на целую вечность. И все-таки Алька был счастлив. Он бы даже не вспомнил, когда еще в своей жизни чувство радости и счастья было таким острым.

И как ни длинна казалась дорога, наступило время и ему выходить. Алька спрыгнул с подножки, и ему стоило больших усилий, чтобы не пуститься бегом к своей улице.

А вот и она. Уже недалеко и дом его № 10. Но Алька идет дальше, еще дальше. Здесь. Вот скамейка, вкопанная у палисадника с мальвами. Кот Тимофей лежит, с опаской поглядывает на мальчишку, который кроме обычного портфеля несет и незнакомый странный предмет.

Алька нажимает белую пуговку. Звонок дребезжит приглушенно, где-то в тихой пустоте дома.

Котя выкатывается. Опять брови нахмурил.

— Открой, — поспешно говорит Алька.

— А это что у тебя?

— Много будешь знать…

— …скоро состарюсь? — Видно, любопытному Коте не раз говорили такое. — Правда, что это?

— Открывай — увидишь.

Еще раз Котя просить себя не заставил.

— Покажи!..

Алька уже не слышит. Передняя, коридорчик (не раз бывал здесь), комната… Алька снимает ботинки и входит в комнату.

Не знал Алька раньше, не замечал, что у Толика такие большие, просто огромные глаза. А какой бледный… Рука поверх одеяла, толстущая, в гипсе.

— Здравствуй! — Толик улыбается не совсем своей, слабой улыбкой.

Альке надо было бы поздороваться, куда это годится — не ответить на приветствие своего лучшего друга да еще больного, но Алька забывает об этом.

— Знаешь, что я принес?

— Не знаю.

— А хочешь взглянуть?

— Я хочу! Я! — Котя нетерпеливо топчется возле Альки.

— Да ты свалишь его! — сказал Толик брату.

Алька двумя руками положил футляр на кровать Толика и, отстегнув крючочки, вынул подзорную трубу.

— Ух! — выдохнул Котя.

И Толик слабо выдохнул: