Владимир Добряков - Король живет в интернате

И ему отказать нельзя. Драматический кружок уже не одну неделю репетирует пьесу «Приключения Чиполлино».

Даже Иван Акимович покачал головой, удивляясь такому заказу.

— Раз надо — сделаем, — сказал он.

А Митяй, который тоже пришел сюда — не столько работать, сколько потолкаться среди ребят, — спросил:

— А места в первом ряду будут обеспечены?

— Посмотрим, как справитесь с заказом, — важно ответил режиссер.

Наказа Сергея Ивановича о шефстве над Ромкой Андрей не забывал. Он решил занять шалуна каким-нибудь делом.

— Слушай, — с самым серьезным видом сказал Андрей Ромке. — Хочешь, будем делать с тобой космическую ракету?

— Космическую ракету? — замирая, повторил Ромка. — Настоящую?

— Настоящую! — улыбаясь, подтвердил Королев. — Да еще такую, чтобы не сгорела в плотных слоях атмосферы, а опускалась на парашюте на землю. Идет?

О, еще бы! Ромка смотрел на Андрея влюбленными глазами. Он готов был идти за ним куда угодно, делать все, что скажет шеф.

На токарном станке Андрей выточил из деревянного чурбака корпус ракеты и высверлил в нем углубление для стрелы — так, как он видел в «Пионерской правде». Затем они с Ромкой отпилили носовую часть ракеты, выдолбили в ней место для парашюта, закрепили его гвоздиком, а чтобы головка ракеты могла откидываться, скрепили ее с корпусом петелькой и снабдили проволочным противовесом с грузиком.

Ромка два дня не отходил от шефа. Он и столярный клей варил, и чистил шкуркой крылья стабилизатора, и тяжи привязывал к парашюту. А сколько ему пришлось потрудиться, чтобы отыскать космических пассажиров! Было уже холодно, жучки спрятались глубоко в землю, и Ромка целый час без устали орудовал лопатой. Жучков посадили в маленькую кабину и закрыли их там кусочком отмытой фотопленки.

— Они все будут видеть! — радовался Ромка. — Ведь окошко прозрачное!

Из длинной палки вырезали лук, который заменял реактивный двигатель, туго стянули его концы бечевкой и отправились на площадку — испытывать космический снаряд.

Ракета действовала безотказно. Взлетев метров на тридцать — сорок, она переворачивалась, и в ту же секунду над ней вспыхивал красный купол парашюта. Ромка кричал и визжал от восторга. Он и сам пробовал запускать ракету. Получалось не так хорошо, но Андрей успокоил Ромку:

— Ничего, натренируешься — до Луны долетит!

Скоро на площадку, где они запускали ракету, сбежалось много ребят. Среди них Андрей вдруг увидел черноглазого Сеньку.

— Ну, ты сам тут осваивай! — быстро отдав Ромке лук и ракету, сказал Андрей и поспешил уйти.

По берегу пруда ходила Сонечка и будто разговаривала сама с собой. То вдруг останавливалась и поднимала руки, то вскидывала голову, потом шла дальше.

«Репетирует», — догадался Андрей.

— Слушай, звезда экрана, — подойдя к Сонечке, спросил он, — чего это ваш режиссер прибегал в мастерскую? Дом велел строить. Для какого-то кума Тыквы.

— Ай! Не спрашивай меня ни о чем! — замахала руками Сонечка и тут же принялась жаловаться: — Я вообще не понимаю, почему они выбрали эту пьесу. Какая-то сказка. Ходят и говорят огородные чучела: Тыква, Редиска, Горошек, синьор Помидор, солдат Лимошка! Фи! Будто нельзя было выбрать порядочную пьесу! И представляешь — самое возмутительное: меня осчастливили ролью Редиски! Какая-то деревенская девчонка! «Я охотно вам помогу. И моя тачка тоже!» Это самый длинный ее монолог. Во всей пьесе появляется лишь два-три раза. «Может быть, — сказала я, — вы мне предложите роль пса Мастино, чтобы я прыгала по сцене и лаяла, как настоящая дворняжка!» Я им категорически сказала: или мне дают другую роль, или я ухожу из кружка. И знаешь, они мне заявили: кроме роли Вишенки, ничего нет. «Но Вишенка же мальчик! — сказала я. — Дайте мне роль Землянички». — «Земляничку, — говорят, — будет играть Гусева». Король, ты представляешь, почти центральную роль отдать Гусевой! Но я им докажу! Я даже Вишенку так сыграю, что они ахнут! И еще пожалеют, что не дали мне главную роль! Хорошо, я буду мальчиком! Король, — подбоченясь, топнула Сонечка ножкой, — скажи, могу я сыграть мальчика?

Андрей поднял широкие, темные брови:

— Что за вопрос! Ты кого угодно сыграешь!

— Да! Я докажу! Они поймут, с кем имеют дело!

Ракету Ромка делал с удовольствием. А вот заправлять кровать, мыться и чистить зубы категорически не желал. Сначала Андрей пробовал ругать подшефного, однако Ромка не очень-то прислушивался к его словам. А то и вовсе не хотел слушать. Махнет рукой и — бежать со всех ног. Андрей сердился еще больше. Кричал, стыдил, а с Ромки это как с гуся вода. Андрей совсем растерялся. И наверняка краснеть бы ему перед директором, да выручил его… сам Ромка.

Стал однажды Андрей ругать своего подшефного, а этот в ответ:

— Говоришь уши мыть, а сам не моешь! Вот тут-то Андрей по-настоящему и понял, какое трудное задание дал ему Сергей Иванович. Желаешь кого-то научить хорошему, — сам будь хорошим. И нравится не нравится, а пришлось Андрею смотреть за собой. Хоть и трудно было на первых порах, другого ему ничего не оставалось, как воспитывать мальчугана личным примером.

И действительно, дело тогда быстро пошло на лад.

Каждое утро после зарядки Андрей в одну минуту заправлял постель и спешил в спальню первоклассников к своему подшефному.

Вертун и непоседа Ромка в это время обычно стоял с опущенными руками возле кровати и обескураженно смотрел на смятое одеяло и простыню.

— Ну, чего ты? — спрашивал Андрей. — Руки, что ли, пришиты к рубахе? Ну-ка, подними руки. Нет, не пришиты. За чем же остановка? Начинай. Складывай одеяло… Простыню расстели. Так… Теперь заверни ее, натяни ровненько… Подушку поправь…

Когда общими усилиями кровать оказывалась застеленной, Андрей весело спрашивал:

— Вооружение готово? Полотенце, мыло, зубная щетка — ничего не забыл?

В умывальной комнате он заставлял Ромку снять; рубашку и командовал:

— Набирай в руку воды! Лей на себя. Да осторожно, не на штаны лей!.. Вот так, так… Крепче три. И воды не жалей!..

Чтобы Ромка мог видеть, как это делается, Андрей обильно плескал себе на грудь, бока и руки воду, энергично растирался и приговаривал:

— Эх, водичка! Давай, Ромка, смелей! Не бойся воды. От нее здоровей будешь. Вот скажи, если дерево не поливать, что с ним сделается?

— Засохнет.

— Правильно! Вот и поливай себя каждый день — вырастешь с дерево.

Ромка хохотал:

— А где жить буду?

— Специальный дом тебе выстроят. До неба. Хочешь вырасти до неба?

— Угу! — отвечал Ромка и так яростно тер лицо, что казалось, сотрет со щеки родимое пятнышко.

Глядя на Андрея, Ромка вынужден был и зубы чистить, и мыть шею, уши. Но все это делалось под шуточки, подмигивания, и Ромка ничуть не тяготился опекой своего шефа.