Владимир Беляев - Кто тебя предал?

Пока галицкие «сичевые стрельцы» тысячами гибли от сыпного тифа на «большой Украине», он помогал пилсудчикам во Львове подавлять революцию на Украине.

А когда во Львов пожаловали почетные гости из командования войск Антанты и президента Вильсона — французский генерал Бартелеми, английский генерал Картон де Виятр, делегат Соединенных Штатов Америки профессор Лорд, английский полковник Смит,— Шептицкий подчинился их воле.

Это по их прямому настоянию галицкие украинцы вынуждены были прекратить вооруженную борьбу за свой исконный исторический город, чтобы спустя некоторое время видеть, как под торжественный перезвон колоколов всех католических костелов и монастырей Львова по мостовым, на которых еще так недавно алела кровь убитых украинцев, будет проезжать встречаемый победителями сам маршал Франции Фош, один из создателей католического «санитарного кордона» против большевизма. Польша должна была стать таким заградительным кордоном против проникновения коммунистических идей в Европу.

Не только военный министр правительства Пилсудско-го генерал Станислав Шептицкий, папский нунций в Польше, монсеньор Ратти — будущий папа Пий XI, но также и он. митрополит греко-католической церкви Шептицкий, деятельно помогали создавать такой кордон.

В конце двадцатых годов граф в мантии митрополита созывает в свою палату на Святоюрской горе самых верных ему представителей галицкой украинской буржуазной интеллигенции и духовенства.

Оставляя в книге посетителей автографы и целуя затем перстень на морщинистой, дряблой руке «князя церкви», возле его трона рассаживаются: судебный советник в отставке Алексей Саляк, один из бывших руководителей «Січових стрільців» доктор Мыкола Галущинский, священник Петр Голинский и Иосиф Раковский, лица светские — Роман Гайдук, Алексей Мельникович и представительница католичек, исступленно обожествляющая Шептицкого, Мария Янович.

Митрополит по-отечески благословляет каждого из них и затем предлагает подписать программное заявление об организации «Украинской народной католической партии». Митрополит выражает надежду, что новая партия сможет довольно быстро занять видное место в общественной жизни Галиции. Она будет тараном в общих мероприятиях по укреплению католицизма, известных в народе под названием «Католического Действия».

«Князь церкви» создает еще одну фалангу воинствующего католицизма и одновременно мышеловку для поимки оппозиционно настроенных галичан. Сам он остается и на сей раз верен своей излюбленной манере — быть в тени и через подставных лиц дирижировать с холмов Святоюрской возвышенности, подобно тому как его святейший патрон папа римский дирижирует подготовкой к новой мировой войне с высоты Ватиканского холма через господина Видалэ и других верных агентов Рима.

Так во Львове, единственном в мире городе трех митрополий Ватикана — римско-католической, греко-католической и армяно-католической (последняя в годы немецкой оккупации занималась вербовкой польских армян в гитлеровский «армянский легион»),—появляется еще один центр вмешательства в общественно-политическую жизнь галичан — «Украинская народная католическая партия».

Для того чтобы придать известность новой, воздаваемой по указанию Ватикана партии и утвердить в народе мысль об ее «оппозиции» к правительству Речи Посполитой, львовская полиция с места в карьер конфискует первое издание программного заявления.

Митрополит Шептицкий предпринимает «интервенцию». Он звонит официальным чинам полиции, воеводства, обращается в Варшаву и, конечно же, добивается снятия цензурного запрета. Цель достигнута вдвойне: широким кругам украинцев становится ясно, что пилсудчики «не довольны» новой затеей Шептицкого. «Святоюрские крысы» немедленно используют этот предлог для новой волны слухов о том, что «Шептицкий защищает украинцев».

Однако события того же октября 1930 года на землях Западной Украины разрушили всякие надежды «хозяйственного равновесия» и «общественной гармонии», к которым стремился митрополит и его новая партия. По всему миру проносятся вести о кровавой «пацификации» на восточных окраинах Польши. Таким нежным словом «умиротворение» называли пилсудчики кровавые экспедиции против украинского населения в Западной Украине. Сжигаются целые села, население бежит в леса. Наиболее активная его часть берется за оружие, поджигает панские экономии, нападает на «осадников»...

Вождю галицких священников было безразлично, что сгорают целые украинские села, подожженные польскими уланами, что тысячи украинцев холодными дождливыми ночами бегут с насиженных мест в леса Тернопольщины и Ровенщины, что подчас за портрет «гайдамака» Тараса Шевченко, найденный в сельской читальне «Просвіта», население подвергается неслыханным преследованиям. Если он, называвший себя «духовным отцом украинского народа», был и взволнован всем этим, то лишь только потому, что боялся ответного роста революционного движения.

Когда «генерал во Христе» понял, что «Украинская католическая партия» не в состоянии утихомирить народ, он начинает действовать языком военного приказа.

О, в уме ему никак нельзя было отказать! Он проводил свою политику тонко. Он понимал, что всякие крутые меры против народа, который не раз и не два подымался против насильственной и быстрой латинизации с оружием в руках, могут вызвать снова народные волнения и ускорить процесс революционного брожения в Галиции. Гибкий же, осторожный метод осуществления планов Ватикана казался кой-кому либерализмом Шептицкого, его «симпатиями к православию» и только лил воду на мельницу митрополита.

Сидя в своем уютном кресле-троне, он перечитывал «Анти-Дюринг», «Диалектику природы» и «Капитал». Читал для того, чтобы, зная основы научного социализма, всеми силами своего разветвленного церковного аппарата бороться против ненавистного ему с детства, «опасного» учения, все больше и больше проникавшего в города и села Западной Украины и поднимавшего народ на единственно правильный путь прямой борьбы с захватчиками.

«Осторога Его Эксцеленции, высокопреосвященного митрополита Кир Андрея Шептицкого перед угрозой коммунизма», опубликованная в 1936 году, начинается словами: «Кто помогает коммунистам в их работе, даже чисто политической, предает церковь!»

Трудящиеся всего мира в тот год объединяются для отпора фашистской коричневой чумы. Призывы Народного фронта звучат во всем мире, а в Западной Украине первый покровитель украинских фашистов Шептицкий в своем «Предостережении» утверждает: «Наступила минута, когда надо беспрестанно напоминать, что народный, или людовый, фронт является противонародным»...