Анатолий Солодов - Девочка с косичками

К вечеру около дома Ефросинии Ивановны собралась молодёжь из деревни Зуи, пришли также и обольские девчата и парни. Позвав Зину и Галю, ребята гурьбой сходили в лес за сушняком и разожгли костёр на лужайке напротив дома Ефросинии Ивановны.

Ребята сидели на траве вокруг костра, рассказывали смешные и страшные истории, веселились и спорили. Костёр шумно потрескивал, жаркое пламя его высоко взвивалось вверх к тёмно-синему небу, в непроглядной глубине которого ярко светились и мерцали зелёные крупные звёзды.

Всё тот же гитлеровец, в чёрном костюме, изучающе глядя на лицо девочки, сухо спросил:

— Где ты была до войны? Чем занималась?

— Жила в деревне.

— Конкретнее. Что делала?

— Училась в школе.

— Ещё что?

— Помогала взрослым в поле.

— А ещё?..

— Ходили с ребятами в лес, в поле, собирались у костра, купались в речке.

— Зачем ходили в лес?

— Собирать грибы и ягоды.

— Кто твои друзья в Зуях?

— У меня нет там друзей. Я никогда не была там.

Зина быстро сдружилась с местными мальчишками и девчонками, сразу стала среди них своя. Она была весёлой и общительной девчонкой.

Деревенские ребята часто собирались где-нибудь около школы или у колхозного амбара. Шумной ватагой бежали они на речку или отправлялись в лес. Они забирались в самую глушь, подолгу блуждали, отыскивая всё новые затаённые места, открывали едва приметные тропы через непроходимые болота. Им было интересно и немного страшно в лесу.

Заводилой в таких походах был всегда Езовитов Женя, которому в то время шёл восемнадцатый год, Ребята иногда сердились на него за то, что он слишком далеко уводил их от посёлка. Часто спрашивали: «Не заблудился ли?» На что Езовитов всегда с улыбкой отвечал:

— Слушайтесь старшего, идём как надо. — И всегда. точно выходил к посёлку.

Все вместе они ходили и в клуб. Нашлось у них дело и в школе. Целую неделю они приводили её в порядок, готовя к новому учебному году: мыли полы, окна, двери, красили парты.

Как-то раз Борис Кириллович Маркиямов — учитель обольской школы — попросил ребят выйти в поле на прополку капусты.

Зина встала пораньше, наскоро перекусила, прихватила приготовленные с вечера узелок с едой и бутылку молока, и отправилась к школе, где договорилась встретиться с ребятами.

К назначенному часу все были в сборе.

Пришёл Борис Кириллович Маркиямов, ребята как по команде встали и окружили его плотным кольцом.

— Здравствуйте, комсомолята, — сказал Борис Кириллович и, оглядев всех внимательно, спросил: — Все пришли?

— Все! Можно идти?

— А сколько нас? А ну-ка, отряд, стройся!

Ребята выстроились в ровную шеренгу и рассчитались. Зина стояла крайней на левом фланге и, когда до неё дошла очередь расчёта, выкрикнула из строя громко и задорно:

— Двадцать второй! Расчёт закончен!

Борис Кириллович посмотрел на Зину и улыбнулся:

— Добре. Тут, я вижу, с нами и ленинградский пролетариат. Отличный боевой отряд получился. Такому отряду барабан и знамя надо. А ну-ка, Женя, и ты, Тоня, вы постарше всех, — Борис Кириллович кивнул Езовитову и Лузгиной, — принесите из Ленинской комнаты барабан и знамя.

Тоня и Женя вынесли красное шёлковое знамя с вышитой золотом звездой на нём.

Ребята перестроились в колонну по двое, замерли по команде «смирно».

— Отряд, шагом марш! — скомандовал Маркиямов,

Вздрогнул барабан и рассыпал боевую походную дробь. Ребята шли по улице, и задорная песня звенела над ними:

Заслышав песню, люди выходили из домов, встречали ребят улыбкой.

Обширное ровное поле, окаймлённое с двух сторон невысоким кустарником, начиналось за переездом железной дороги. Взрослые уже были там, но к работе не приступали.

Борис Кириллович сходил к бригадиру, переговорил с ним и вскоре вернулся к ребятам, которые пристроились в тени, под кустами, у края поля. Он рассказал им, где они будут работать. Ребята разбились на два звена, встали вдоль грядок и, не ожидая команды, начали прополку.

Зина шла рядом с Ниной Азолиной. Работа эта для Зины была непривычная. Она рвала сорняк неумело, часто обламывая корень. Вскоре она почувствовала, что руки её стали наливаться тяжестью. Стараясь не отстать от других и не показать своей неумелости, Зина торопилась. Нина, заметив, что Зина никак не может приноровиться к работе, шепнула ей:

— Ты не гони. И не рви всё. Мелкие травки пропускай. А ещё почаще выпрямляйся, а то поясница болеть будет.

— Уже начинает, — ответила Зина.

— Крестьянский труд — всегда на пояснице.

— Вам часто приходится работать в поле?

— Да нет, не всегда. Не заставляют ведь. Да разве усидишь всё лето без дела. Взрослым вон как достаётся.

За разговором Зина и не заметила, как вместе с ребятами она подошла к краю поля. Первый ряд был прополот. Зина с трудом выпрямилась. Поясницу ломило от непривычки.

— Ой, рученьки работают, а спина виновата, — смеясь сказала Нина Азолина.

Зина обернулась, взглянула на пройденный ряд и удивилась: то тут, то там, возле голубовато-зелёной капустной рассады торчали щетинистые пучки сорняка.

— Ты что же, Зинаида, с пропуском рвёшь? Аль рук маловато? — незлобно съязвил её двоюродный брат Слышанков Федя, поглядывая из-под низко опущенного ломаного козырька кепки на её грядку.

— Помолчи, шалопут, — цыкнула на Федю Нина Азолина и шлёпнула его по затылку.

— Так его, Нинок, — сказал Борис Кириллович и, обращаясь к Зине, добавил: — Ты особо не переживай, Портнова.

Отдохнув немного, ребята пошли вдоль бороздок по второму заходу.

Солнце поднималось выше и выше. Становилось всё жарче. Зина раскраснелась, лицо покрылось капельками пота, а спина и вовсе онемела, не распрямить. Очень хотелось пить. Она думала о бутылке с молоком, но отойти не решалась — боялась отстать от ребят. Она видела, что они тоже устали, однако не подавали вида, а шутили и смеялись, и это придавало ей сил, и она продолжала работать, удивляясь, как это она ещё может идти по полю и дёргать без конца эту ненавистную колючую траву, которой, казалось, никогда не будет конца.

Со стороны переезда послышался спешный топот копыт. Мальчик лет двенадцати летел на коне во всю прыть к полевому стану. Он хлестал коня кнутиком и громко кричал: «Все в посёлок! Скорей! Скорей! Война-а!»

— Что он кричит? — не расслышав всех слов, спросила Зина.

— В посёлок, кричит, бежать надо, — ответил Федя Слышанков и, вдруг сорвавшись с места, понёсся через грядки в сторону посёлка. Ребята бежали, обгоняя друг-друга, а следом за ними по другую сторону дороги, прямо по полю, спешила толпа женщин, которые работали за полевым станом.