Елена Соколова - Следы во времени

– Слыхал, бродяга, как все видит и понимает вожак наш! – восхищенно сказал один из топорников, – я, например, женат был. Для жены все делал. Жил ради нее. Дом ей огромный выстроил, коров двух купил, да что там перечислять… Только ушла она от меня. Ничего оценить не сумела. Гордей меня пожалел, понял, к себе взял. Человек он!

– Может, тебе нужно было все с женой обсудить? – предположил Иван сочувственно. – Когда люди вместе, они друг другу помогают изменяться, а как разбегутся, так каждый в своем недостатке костенеет.

– А не хочу я договариваться с ней, раз она любви моей не оценила!

– Так любовь-то всякий по-своему понимает, – сказал Иван.

– Гордей мне помог на ноги подняться, с ним и останусь, – заключил топорник.

– Ты не глупи, – не унимался Иван, – с женой тебе остаться надо. Один ты еще в большее ожесточение войдешь. Я помочь тебе хочу.

– Ты смотри! – закричал Гордей, брызгая слюной, – почву из-под ног выбивает! Человек только-только оправился после обиды, а этот, не знавши дела…

Он выкрикивал какие-то истины о долге, ссылался на память отцов…

– Да ты против князя нашего великого народ настраиваешь! – закончил Гордей.

Почему-то Ивану стало душно, как тогда, после Яшкиной кражи сундучка с золотом. Иван спросил:

– Умыться здесь можно где-нибудь?

– Он и не слушает нас! Видали? Он злодей такой же, как те, которые из леса нас хотят выжить! Вы посмотрите, кого мы пригрели!

– Гнать их отсюда обоих! – загалдели топорники.

– Еще картошку нашу едят! А ну, пошли отсюда, проходимцы-бездельники!

– Сами и рубить-то не умеют, а нам советы дают!

Иван и Яков вскочили с бревна, на котором сидели, и побежали в сторону дороги.

Дорога оказалась далеко. Добравшись до нее, друзья передохнули и продолжили путь.

– И что за человек такой этот Гордей? Вроде, дело доброе делает… – рассуждал Яков.

– Прикрывается он добрым делом. Злой он, а меняться не хочет. На других свою вину перекладывает, чтоб другие себя виноватыми чувствовали, за его зло ответственность несли, – пояснил Иван.

– Да, изменять себя – больно, – сказал Яков.

– Поэтому и бегут кто в лес, кто в свои обиды, кто в работу, кто еще куда – только бы собой не заниматься, – сказал Иван.

– Гордей тернистым путем идти предлагает. А путь добра – по терниям к звездам, – торжественно закончил Яков.

– К свободе! А сердце свое перепахивать – работа такая, что попотеешь больше, чем с топором.

– И мозоли кровавые заработаешь, – посмотрев на свои ладони, засмеялся Яков, – только как же в человеке не ошибиться?

– Если человек в себя вникает, к свету идет, тогда и ты за ним к свету выйдешь, а если человек в своем лесу сидит, то и тебя зверем сделает, – ответил Иван.

– А понять-то как: идет ли он к свету? – не отставал Яков.

– Если не себя защищает и других под свой ум не склоняет, если сам правду знать хочет, – пояснил Иван.

Яков задумчиво шлепал босыми ногами по песчаной дороге, потом спросил:

– У тебя-то откуда видение такое?

– Это после степи прозрение пришло.

– Через скорбь, значит?

– Через скорбь, – подтвердил Иван.

Иван тяжело вздохнул и стиснул зубы, словно опасаясь, что накопившаяся печаль вырвется наружу…

Не хотел Иван свою боль перекладывать на Якова и сказал только:

– Не готов я был к встрече с правдой жизни, Яша.

Приятель улыбнулся.

– Иван, а я ведь вслед за тобой к свету пробился.

– Знаю, – кротко ответил Иван, – только потому, что сам этого захотел. Мало солнцу сиять, нужно, чтобы росток к нему тянулся. И знаешь, что интересно? Не солнцем мы восхищаемся, глядя на росток пробивающийся, а ростком. Силой его.

День стал клониться к вечеру, и когда уже совсем стемнело, друзья вошли в незнакомое им поселение. Все дома были заперты, и Иван с Яковом устроились на ночлег в телеге на базарной площади.

Рано утром проснулись Яков и Иван от шумного спора.

Иван приподнялся. Возле одного из прилавков стояли четверо мужчин и спорили, стараясь перекричать друг друга.

– Сколько можно упрямиться?

– Действительно!

К компании подскочил паренек в рваной рубахе:

– Ух, измотали всех эти дровосеки!

– Да ты-то помалкивай, – толкнув в плечо паренька, сказал самый старший из спорщиков, – свой интерес в этом деле ищешь.

– Какой такой интерес? Я за общее дело болею! – взвизгнул паренек, – они напирают, чтоб я топором махал, а я идею защищаю. Не поддаюсь.

– Лодырь ты и плут, работать не хочешь, а к благому делу примазываешься. Шел бы лучше топором помахал. Пользы больше было бы.

– Так вы же сами против них…

– Бездельникам здесь слово не дано.

Паренек почесал за ухом и отошел в сторону.

– А чё сдалися-то? – прошепелявил совсем старый дед с куцей бородкой, – нат было до конца идтить. Эти топорами помахали, вы попятились!

– Дед, дык, махали-то не в шутку!

– О чем спор? – спросил Иван, спрыгнув с телеги.

– Ты пришлый, что ль? – поинтересовался один из спорщиков, повернувшись к нему.

– Пришлый. Иван я, а это Яков, приятель мой, – ответил Иван, указав на Якова, выглядывающего из телеги.

– Всем здрассте, – поклонился Яков.

– Здорово! – ответил один из собравшихся и добавил: – я – Гринька. Неладное дело у нас. Когда-то, когда меня и на свете не было, проезжал, говорят, князь по местности нашей. Князь этот обратил внимание на умение дровосеков наших местных. Они и в самом деле умельцы неслыханные. Все топором срубить могут. Даже избу. Дело-то в чем? Появилось новое изобретение – пила. Какое спорое орудие! В два раза быстрее дерево свалишь. Топорники-то уперлись и с пилами в лес никого не пускают, говорят, что деревья только топорами рубить можно, что сам князь в этом их отцов и дедов наставил. Руководит всеми Гордей. Он хитрый. Добрым прикидывается, а сам среди людей жить не может, оттого что людей ненавидит. Топорники у него – прикрытие хорошее, чтоб, вроде как, правым выглядеть.

– Трудно вам, – покачал головой Иван.

– Трудно – не то слово! Нам отстраиваться нужно. Город обновлять. Топорами много не нарубишь. Дело на месте стоит из-за спора этого. И воевать не пойдешь, свои все-таки.

– А если топорников занять тонкой работой? Поручить им ответственное дело – для князей проезжающих дворец выстроить. А которые не способны топорами работать, на валку леса отправить, – предложил Иван.

– Иван, – сказал Гринька, – дельный совет твой. Пойдем к нашему старосте. Расскажешь ему свою идею.

Гринька, Иван, а с ними Яков прошли через базар на какую-то улочку, а по ней вышли к красивому зданию.

На здании – флаг с вышитой эмблемой города – топором.

Вытерев ноги о половик, Гринька, Иван и Яков вошли в дверь. За дверью в коридоре стоял охранник. Он спросил у Гриньки: