Елена Соколова - Следы во времени

Для любого, особенно для мужчины, это было равносильно смерти, потому как человек добивается чего-то в этой жизни именно благодаря своим убеждениям.

Только, чтобы стать союзником и единомышленником царя, необходимо было согласиться с этими условиями. Ведь каждый человек на все вокруг себя старается смотреть через призму своих представлений, и даже устав царя может подстроить под свои понятия.

Царь и сам понимал, как трудно исполнить такое требование, и даже называл его крестом.

Кроме того, по уставу, подданные царя не должны были утешаться волшебной водой и волшебной травкой.

Подданные царя не должны были позволять обтряхивать себя на «концертах» обманщиков. Им нельзя было участвовать в азартных спорах и играх.

Подданный царя не мог сам принимать никаких решений.

Царь оставлял за собой право вмешиваться в жизнь подданного, если по какой-либо причине сердце подданного теряло способность быть добрым и щедрым.

При всем этом царь, со своей стороны, обещал защищать своих подданных и следить за их благоустройством.

К царю подошла Ангелика.

– У тебя чудесные волосы, – сказал царь, – никогда не стриги их. Ни при каких обстоятельствах.

Ангелика прижала к груди полученный устав и отправилась к дому.

Дома все было как прежде, и все же все иначе. Солнце сияло ярче, ветер был ласковее и цветы в саду благоухали гораздо сильнее.

Первым делом Ангелика привела в порядок комнаты, приготовила обед для своих родителей, которые еще не вернулись с поля.

За что бы Ангелика ни бралась, все в руках у нее пело и играло.

Первым с работы вернулся отец:

– Ух ты! – воскликнул он, увидев чистоту в доме и почувствовав вкусный запах из кухни. – Ангелика, дочка! Что все это значит?

Ангелика усадила отца за стол и торжественно объявила:

– Папа, я заключила договор с царем!

Мама, войдя на кухню, спросила:

– У нас праздник?

– Наша дочка стала подданной царя! – сказал отец.

Мама Ангелики строго посмотрела на дочь и ледяным тоном осведомилась:

– А с родителями не надо было посоветоваться? Ты хоть понимаешь, что у тебя теперь ничего нет своего?! Вообще! Даже твоя жизнь и твое время принадлежат царю.

– А что у меня было? – спросила Ангелика.

– Умничаешь? Это царь научил тебя не уважать родителей? Только теперь у тебя не стало и того, чего не было!

Мама ушла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Следом за ней поспешил отец Ангелики.

– Дорогая, – сказал он, – ну что произошло?

– А то, что мы потеряли дочь! Она отреклась от нас, – рыдала мама.

Ангелика сидела в кухне за столом и думала о том, что у нее было за ее двадцать лет. Все, что бы она ни делала, получалось нелепо, что бы ни сказала – все невпопад. Только сейчас она почувствовала себя кем-то, ощутила причастность к великому.

Ангелика поднялась из-за стола и пошла в мамину комнату. Она тихо открыла дверь и сказала:

– Царь не заслуживает твоих обвинений.

– А я заслуживаю? Я вырастила тебя! Ты завтра же пойдешь и расторгнешь этот договор! Все!

Ангелика молча закрыла дверь.

– Дорогая, – пытался возразить отец, – что мы можем дать нашей дочери, чтобы она почувствовала себя счастливой?

– Любовь!

– А знаем ли мы, что такое любовь?..

На следующий день ранним утром Ангелика отправилась к царю, который поселился на окраине города, в доме бедной вдовы.

Ангелика шла по пустынной улице и обдумывала, как скажет царю о своем решении. Вдруг она услышала чей-то тонкий голосок, похожий на щебетание птицы:

– О чьем, о чьем, о чьем решении?

Ангелика удивленно осмотрелась, но никого не увидела.

– Решение чье? Чье решение? – слышался щебет.

– Кто это? – спросила Ангелика и подняла голову. На ветке абрикосового дерева увидела она маленькую серую птичку.

Птичка потешно подергивала хвостиком и щебетала:

– Чье решение? Чье?

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – спросила Ангелика, разглядывая птичку. И вдруг печаль из ее сердца ушла, и на душе стало спокойно и радостно!

– Я даже знаю, что без согласия царя ты не можешь ничего решать за себя. Ты уже не принадлежишь себе.

– Мама считает, что царь учит неповиновению родителям, – сказала Ангелика, рассмеялась, когда птичка села ей на плечо, и хотела продолжить: – Мама требует…

– А ты? Что чувствуешь ты, Ангелика? – прощебетала нежно птичка.

– Что чувствую я? Я чувствую, что встреча с царем – это самое настоящее и самое правильное, что только могло быть в моей жизни. Я счастлива при одной мысли, что видела и слышала его!

Ангелика сияла. Ее сутулость исчезла, спина выпрямилась.

Она тряхнула головой, и волосы ее рассыпались по плечам, лучи солнца переливались в прядях.

Рядом в чьем-то дворе залаяла собака, и из-за забора послышался женский голос:

– Костас! Посмотри, что случилось?

– Котенок приблудился какой-то, – ответил молодой мужчина. Калитка распахнулась, и на улицу вышел высокий плечистый парень. В руке он держал испуганного котенка.

Парень приготовился кинуть котенка на дорогу, но в этот момент увидел Ангелику, которую знал давно и не раз вместе с приятелями дразнил ее. Сутулая, бедно одетая, она всегда старалась избегать взглядов людей, потому что ей казалось, что она очень нелепо выглядит. Но сейчас… Сияние из глаз, грация, золото в волосах… Откуда?

Костас вернулся во двор и осторожно посадил котенка на скамейку возле калитки, погладив его по шерстке.

По щеке Костаса покатилась янтарная слезинка и, ударившись о землю, превратилась в золотую монету высокого достоинства.

За двадцать пять лет это произошло впервые. Все в округе знали, что Костас не способен совершить добрый поступок и уронить слезу.

Он поднял монету. Сердце его так сильно билось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

«Что сделать с этой единственной моей личной монетой»? – думал он.

Костас выглянул за калитку. На улице Ангелики уже не было.

Он отправился в центр города, к базарной площади. Там он обошел все лавки, никак не решаясь потратить деньги.

Возле одного прилавка Костас услышал разговор двух мужчин.

– Не знаю, – говорил один, – как это можно взять и отдать все царю, да еще царю царства, которое невозможно увидеть.

– И одет-то он не богато, – вторил другой, – только вот никто никогда не говорил до него о том, что можно жить вечно.

– Я за вечную жизнь все бы отдал, да еще за такую, о которой царь рассказывал: ни болезней, ни горя, ни работы изнурительной. Там, говорят, только радость и веселье!

– А доказательства? Вот если б пришел кто оттуда да подтвердил бы…

– Я слышал, что в страну эту нужно верить. А вера не нуждается в доказательствах.

В их разговор вмешался третий мужчина. Он рассмеялся и сказал: