Елена Соколова - Следы во времени

– Ну, знаете, поверить можно во что угодно!

– Не скажи, – ответил один из собеседников, – я, например, могу поверить, что кит проглотил человека, но никогда не поверю, что человек проглотил кита.

Оба собеседника громко рассмеялись. Потом второй сказал, вздохнув:

– Вера, она действительно предел имеет, а вот неверие – как бездонная пропасть. Можно даже не верить, что существуешь.

– Как это?

– Точно. Философия есть такая, что все нам только кажется.

– А когда кровь идет и болит что-то, это тоже кажется?

Приятель его пожал плечами.

– Извините, что вмешиваюсь в разговор, – осторожно обратился к мужчинам Костас, – я слышал, что вы о царе говорили, а не знаете, где его найти можно?

– Ты подданным его хочешь стать? К нему уже все калеки и нищие записались.

– Что ты отвечаешь не о том, о чем тебя спрашивают? Ты, сынок, иди через площадь к каналу, увидишь дом весь в цветах. Там царь остановился.

– Спасибо вам, – поблагодарил Костас.

Выйдя на набережную, парень нашел дом, о котором ему рассказали. Ворота были открыты настежь.

Костас прошел через сад и постучался. Открыла ему пожилая женщина и ласково спросила:

– Ты к царю?

– Если можно, – ответил Костас.

– К нему всегда можно.

Костас прошел в дом. Ничего особенного в доме он не увидел. Стол, скамейки, свечи, половики на полу и белые занавески на окнах. Но почему-то Костас всем сердцем ощутил присутствие возвышенного.

– И ты не ошибся, – раздался голос.

В комнату вошел царь. Костас видел его впервые. Не было в нем величия, но Костас точно знал, что перед ним царь.

– Почему-то мне кажется, – сказал парнишка, глядя царю в глаза, – что я всегда знал тебя, и только сейчас встретил.

– Так оно и есть.

– Рассказать кому – не поверят…

– Верующие поверят. С чем пришел?

– Я, государь, человек, не способный ни на что доброе, но, неожиданно для себя самого, совершил благородный поступок, и появилась у меня золотая монета высокого достоинства. Хочу я разумно распорядиться этими деньгами. Не хочется все без толку потратить.

– То есть ты хочешь, чтобы деньги эти к тебе вернулись? – уточнил царь.

– Да.

– А что подвигло тебя к благородству?

Костас опустил голову и, смутившись, ответил:

– Девушка.

Царь улыбнулся. Улыбка его сиянием наполнила всю горницу, и голосом, полным нежности, царь сказал:

– Купи ей цветы.

– Цветы? – удивился Костас.

– Самые лучшие, – подтвердил царь, – на все эти деньги.

Костас поблагодарил царя за совет и направился к выходу. Царь сказал ему вслед:

– Костас! Ты хорошо сделал, что пришел.

Костас вышел на улицу и пошел обратно к базарной площади.

В самом ее центре скучала продавщица цветов. Костас подошел к ней. Цветов было много.

Костас закрыл глаза и попытался представить, какие именно цветы скажут за него все то, что он хотел бы сказать Ангелике.

– Мне вот эти кремовые розы, – сказал Костас, открыв глаза.

– Сколько штук? – спросила продавщица.

– Все.

– Все???

– Все…

С охапкой свежих роз Костас подходил к дому Ангелики. За ним увязались старые приятели, снующие без дела по улицам:

– Гляньте-ка! – хохотали они, – Костас к юродивой направился!

– На свадьбу пригласишь?

– Больно хочется на красавицу невесту взглянуть.

Костасу хотелось провалиться сквозь землю, но вдруг свист, гиканье и хохот перекрыли слова царя, которые неожиданно всплыли в памяти: «Ты хорошо сделал, что пришел. Ты хорошо сделал, что пришел. Ты хорошо сделал…»

Костас, теряя остатки мужества, постучался в ворота дома Ангелики.

Открыл ворота ее отец.

– Это ты, Костас?! Ангелика! – позвал он.

Ангелика выскочила из дома и, увидев Костаса с охапкой кремовых роз, остановилась. Ноги ее подкосились, и она опустилась на ступеньку крыльца…

Из палисадника вышла мама Ангелики. Все молчали.

Ангелика заплакала, и ее слезы, падая на землю, превращались в чистейшие алмазы.

Свист и гиканье стихли.

Приятели Костаса смотрели на Ангелику и вспоминали своих подружек, которые вечно вертелись перед зеркалом. Парни помолчали и уныло разбрелись по домам.

Костас и Ангелика, бережно собрав алмазы и завязав их в узелок, отправились к царю.

Войдя в дом, Ангелика с Костасом поклонились царю.

– Государь! Мы просим тебя прийти на нашу свадьбу.

Царь открыл какую-то книгу с золотыми уголками, сделал в ней запись, и, когда поставил точку, узелок с алмазами исчез, издав приятный звон.

Рассказы о необыкновенном пире в честь новобрачных разнеслись по всей стране.

Услышал об этом и один богатый, уважаемый житель, который благодаря своему доброму сердцу разбогател сам и помог многим беднякам. Звали этого человека Гермоген, а жил он в небольшом городке, километрах в восьмидесяти от главного города.

– Это интересная история, – сказал он своим друзьям как-то вечером, – надо бы съездить к царю. Познакомиться.

– Было бы не плохо, – сказал его приятель, – но лично я слишком занят.

– А я, – сказал другой, – только что приобрел пару волов, хочу испытать их…

– А я, – сказал третий, – женился и хочу подольше побыть с ней вдвоем… вы понимаете.

Когда занятые серьезными делами друзья разъехались, Гермоген, дождавшись темноты, запряг лошадей и тайно отправился в путь. К рассвету он оказался на окраине главного города сказочной страны, возле дома, утопающего в цветах.

Подойдя к двери, Гермоген постучался. Дверь открыла хозяйка.

– Здравствуйте, – тихо сказал ей Гермоген. – Я, наверное, слишком поздно… или слишком рано, – сказал он.

– К царю никогда не поздно и никогда не рано, – приветливо ответила женщина.

В горнице за столом царь что-то обсуждал со своими друзьями. Увидев Гермогена, он радушно ему улыбнулся. И его товарищи тоже приветствовали его.

– Государь, – сказал Гермоген, всматриваясь в лицо царя, – я хотел пригласить тебя в свой дом. Не погнушайся.

– Назначь время.

– Сейчас.

Царь посмотрел на сидевших вокруг стола людей. Они поднялись, и один из них сказал:

– Мы понимаем, государь, соберемся в другой день.

Царь поблагодарил своих товарищей, и они с Гермогеном вышли из дома.

За воротами они сели в карету.

Ехали довольно долго, наконец карета остановилась возле большого красивого дома с высокими колоннами, большими окнами и позолоченными украшениями.

К карете подбежал лакей, открыл дверцу и проводил царя в дом, а Гермоген отдал распоряжение коней не распрягать.

В доме для почетного гостя был накрыт щедрый стол.

– Расскажи мне о себе, – попросил Гермоген уже за столом.

– Я созидаю сердца. Я вижу, как появляются у людей неприятности, трудности, их закручивает, словно в воронке водоворота, и не могут они двигаться вперед, не могут развиваться, меняться к лучшему.