Леонид Жариков - Судьба Илюши Барабанова

— Вот как… Учись у старших! — Вцепившись в натянутые веревки, Степа мчался так быстро, что пальто сзади вздулось от ветра. Все же он не удержался и опять нырнул головой в снег.

Возвращались домой в сумерках, оба были в снегу, раскрасневшиеся и довольные.

Дома бабушка встретила Илюшу добродушным ворчанием:

— Ах, пострел, весь в снегу вывалялся, как анчутка. Раздевайся и повесь одёжу на печку, к утру высохнет.

После отъезда Евгения в доме Дунаевых многое переменилось. Тетя Лиза стала ходить на фабрику шить белье для голодающих. Дедушка чаще подавал нищим милостыню. Единственно, с чем он не мог смириться, был плакат, прибитый над кроватью Илюши.

Бабушка относилась к плакату более терпимо, хотя тоже ворчала:

— Бусурманы вы с дядей Женей, богохульники… И зачем этакое повесили на стене? Ну да шут с вами, живите как хотите.

Все чаще бабушка открывалась перед Илюшей необычными сторонами своего характера — неожиданной добротой, любовью к шутке. Однажды зимним вечером, расчесывая деревянным гребнем седые волосы, она стала рассказывать Илюше, сидевшему на скамеечке возле печки:

— Ты, малый, небось думаешь, что я всегда старухой была. В девках я всем парням головы кружила. Бывало, ходят под окнами, а я внимания не обращаю. Косы у меня были разве такие ощипанные, как теперь? Вон какие, до колен! А сарафан красный. Выйдем, помню, работать на барскую землю. Начнем, когда чуть зорька занимается, а к вечеру столько сожнем серпами, что господский дом еле виден издали… По вечерам хороводы водили, песни играли, да какие певучие!

Бабушка закрыла глаза и, чуть покачиваясь, запела негромко и хрипловато:

Мирно потрескивали дрова в печке, ветер за темным окном скрипел ставней. Илюша почувствовал, как голос бабушки задрожал: наверно, вспомнила свою молодость.

— А то веселую заведем, плясовую. И тут зачнется спор, кто кого перепляшет. Парни в дудки играют, а девки возьмутся за руки и водят хоровод:

— А как я замуж выходила, рассказать тебе? — продолжала бабушка. — Приходит домой отец и говорит матери: «Грушку нашу сватают. На красную горку свадьбу сыграем». Мне — ни слова, сами решили за меня, а я и не знаю, за кого просватана. Думаю: вдруг рябой какой-нибудь или калека. Спросить у отца боюсь — затопает ногами, закричит так, что душа в пятки уйдет, — в наше время разве можно было отца-батюшку ослушаться? Сижу в горнице, плачу. Подружки пришли, а я прошу их: «Девоньки, узнайте, кто у меня жених». Прошу их, а сама слезами заливаюсь. И что ты думаешь? Так и не узнала про жениха до самой свадьбы. А когда меня обрядили да повели в церковь под венец, стою я и вижу — притулился рядом со мной парнишечка, ростиком маленький, едва до плеча головой достает. Тут я залилась слезами еще пуще — за что меня таким женихом обидели? Обвенчали нас, и поехали мы домой пировать. А уж потом, когда мы вдвоем остались, гляжу я на своего жениха и не знаю — не то плакать, не то смеяться: дед-то наш маленький, шустрый, бегает по избе из угла в угол, точно боится подойти, а сам говорит: «Ты, Грушка, меня не бойся, я тебя обижать не буду». Это дед-то наш так говорит мне! — И она залилась беззвучным смехом.

Илюша и тетя Лиза тоже не удержались — уж очень смешным выходил дедушка Никита. Насмеявшись вдоволь, бабушка махнула на Илюшу рукой и сказала:

— Ну, чего смеешься, малый? Наш дед знаешь какой храбрый, он на войне турку заколол!

— Как?

— А вот так: взял штык да кы-ык пырнет в пузо!..

В эту самую минуту вернулся из бани дедушка — розовощекий, свеженький, поставил сумку на пол. Он не мог понять, почему все смеются.

Веселое настроение царило в доме весь вечер. Бабушка расспрашивала Илюшу, как он жил в Юзовке и верно ли, что шахтеры черные как головешки. Илюша отвечал серьезно, не подозревая, что бабушка подшучивает над ним.

Когда пришел со службы дядя Петя, бабушка устыдилась своей нечаянной веселости, нахмурилась и сказала Илюше:

— Ну, чего уши развесил? Иди закрой ставни, гляди, как снег лепит в окна.

Илюша накинул на плечи дедушкин полушубок, сунул ноги в валенки и с непокрытой головой выбежал на улицу.

— Чумовой, шапку надень! — кричала ему вслед тетя Лиза, переходя от веселого настроения к сердитому, потому что надо было отчитать мужа за опоздание к обеду.

— Завтра придет учительница, — объявил за столом дядя Петя. — Проверит Илюшу, и отдадим мальчика в школу.

— Пускай учится, а то перед соседями стыдно, — согласилась тетя Лиза.

Учительница Лидия Ивановна была знакомая Азаровых. По их просьбе она и согласилась проверить знания Илюши.

Гостья понравилась Илюше, она чем-то напоминала маму: может быть, прической, может быть, голосом мягким и ласковым. Дунаевы усадили Лидию Ивановну пить чай, и бабушка пустилась в рассуждения, что ученье нынче пошло шиворот-навыворот.

— Баловников коленками на горох ставите?

— Нет.

— За уши дерете, если уроки не выучит?

— Нет, не дерем, — улыбнулась Лидия Ивановна.

— Ну какое после этого будет ученье? Потому и дети пошли оголтелые… Бывало, батюшка так стукнет Евангелием по башке, что враз все выучишь.

— Так воспитывали рабов, — серьезно сказала Лидия Ивановна. — А теперь у нас первые слова, которые узнают дети в школе: «Мы не рабы».

— Ишь ты… Не рабы, а кто же вы?

— Свободные люди.

— Гм… свободные. Если в кармане ни гроша, никакой свободы не будет.

— Не согласна с вами, бабушка, — твердо возразила учительница. — Деньги еще никого не сделали свободным. Богатеи держали народ в темноте, так его легче угнетать.

Бабушка лукаво прищурила глаза и сказала:

— А ты темному-то рубль покажи, он сразу светлым сделается.

Все засмеялись, Илюша с уважением смотрел на Лидию Ивановну: хоть последнее слово было за бабушкой, но правда была на стороне учительницы.

Лидия Ивановна пошла с Илюшей в его каморку, достала из старенького парусинового портфеля букварь и сказала:

— Ну-ка посмотрим, Илья, какой ты грамотей. Читай.

Азбуку Илюше показал еще отец, потом Ваня помогал.

А больше всего Илюша учился читать по вывескам. Это было увлекательное занятие: смотреть на рисунок и догадываться, что написано под ним.

Довольно бойко Илюша прочитал страницу из букваря. Хотел продолжать, но учительница остановила: