Мишель Турнье - Пятница или Дикая жизнь

Наутро Пятница удивился, не найдя Робинзона. Он проспал на два часа больше, чем обычно, и был в прекрасном настроении. Что делать? Ему надо было полить капусту, подоить коз и достроить маленькую наблюдательную хижину на вершине гигантского кедра. Но раз Робинзона не было, обязанности белого человека перестали существовать, и теперь Пятница прислушивался только к своему индейскому сердцу. Под столом Робинзона он заметил сундук. Тот был закрыт, но не заперт. Пятница решил исследовать его содержимое. Он взвалил сундук на плечо и вместе с Тенном вышел из дома.

На северо-западе острова, где травы переходили в пески, росла целая плантация кактусов самых причудливых очертаний. Они напоминали процессию зеленых каучуковых манекенов, утыканных иголками, с мячами, ракетками, хоботами и хвостами.

Пятница бросил на землю сундук, намявший ему плечо. Крышка соскочила с петель, и пестрый ворох дорогих тканей и украшений рассыпался у подножия кактусов. Пятнице и в голову бы не пришло самому надеть эти одежды. Но он решил, что будет забавно обрядить в них кактусы, чем-то напоминавшие человеческие фигуры. И больше часа он развешивал на этих чудных, в рост человека, растениях плащи, шали, шляпы, надевал на них платья, штаны и перчатки, украшал их браслетами, серьгами, ожерельями и диадемами. На дне сундука он обнаружил зонтики, веера и лорнеты, которые раздал кактусам для полного сходства с людьми. Затем он посмотрел на свое творение, на толпу пышных дам, прелатов, дворецких и двуглавых чудовищ, которые, казалось, изгибались, делали реверансы и изображали фигуры какого-то фантастического балета в своих роскошных нарядах. Он громко рассмеялся и стал подражать этим немыслимым дамам и господам, размахивая руками и прыгая на месте, а вокруг него прыгал и визжал Тенн. Потом Пятница направился к дюнам, отделявшим его от берега.

Погода была чудесная. Пятница бежал по чистому белому песку пляжа и пел от счастья. Как он был прекрасен, такой радостный и обнаженный, наедине с солнцем и со своим псом, свободный в своих поступках, вдалеке от скучного Робинзона! Он подбирал коричневые, синие и крапчатые камни, которые были гораздо красивее в своей простоте, чем те вычурные драгоценности, которые он раздал кактусам. Он бросал камешки Тенну, и тот бежал с громким лаем и приносил их обратно. Потом Пятница начал бросать палки, теперь уже в море, и пес кидался в воду, греб всеми лапами, а волны относили его обратно к берегу.

Так они подошли к рисовой плантации, блестевшей на солнце, как зеркало. Пятница подобрал плоский камень и пустил рикошетом по воде. Камень подпрыгнул семь раз и затем без брызг пошел ко дну. Но Пятница не учел, что Тенн может броситься и за этим камнем. Пес прыгнул далеко, с разгону проплыл метров двадцать, но потом увяз — было слишком мелко, чтобы плыть. Тенн начал барахтаться в тине. Он развернулся и попытался грести к индейцу. Пес выпрыгнул было из грязи, но тут же упал обратно и отчаянно забился, попусту теряя силы. Он тонул. Пятница склонился к коварной грязной воде. Может быть, прыгнуть туда, чтобы спасти Тенна? Тут в голову ему пришла новая мысль. Он побежал к клапану для спуска воды. Пятница схватился за рычаг клапана и нажал изо всех сил. Вода тут же забурлила с другой стороны, а на плантации стала быстро убывать. Через несколько минут рисовое поле было совершенно сухим. Урожай погиб, зато Тенну удалось вскарабкаться наверх по плотине.

Оставив пса вылизываться, Пятница, приплясывая, двинулся к лесу.

Когда Робинзон вышел из пещеры, где провел тридцать шесть часов, он был не слишком удивлен, не найдя Пятницы. Только верный Тенн ждал его у дверей дома. У бедного пса был смущенный и виноватый вид. Он сам отвел Робинзона сначала к кактусам, на которых висела лучшая одежда хозяина и драгоценности, спасенные с «Виргинии», а потом к рисовой плантации, где высыхал на солнце весь урожай. Робинзон пришел в ярость. Он на всякий случай закрыл клапан и пустил воду. Вдруг рис еще оправится? Потом он целый день собирал с кактусов одежду и драгоценности и исколол себе все пальцы. Он был тем более рассержен, что чувствовал свою вину. Если бы он не спустился в пещеру, ничего бы не произошло.

На следующий день он решил поискать Пятницу. Ярость прошла, и отсутствие товарища стало его беспокоить. Взяв с собой Тенна, он принялся прочесывать чащу. Пес понял, что надо найти Пятницу, и рыскал по кустам, залезал в заросли, шел по следу, принюхиваясь к запахам, напоминавшим запах Пятницы, и громко лаял, когда что-нибудь находил. Так, в конце концов, он обнаружил на одной укромной полянке тайное убежище индейца. Между двумя деревьями был натянут гамак с подстилкой и подушкой из сухой травы. Это было висячее ложе, сразу видно — очень удобное. В кресле из веток сидела забавная соломенная кукла с деревянной головой и длинными волосами из рафии. Значит, Пятница, чтобы не быть одному, сделал себе невесту! Наконец Робинзон увидел около гамака множество вещиц, столь же полезных, сколь и приятных, подвешенных так, чтобы они всегда были под рукой. Тут была тростниковая флейта, сарбакан, головные уборы из перьев, как у краснокожих в Северной Америке, стрелы, сушеная змеиная кожа, маленькая гитара и еще много всего.

Пятница, наверное, был где-то поблизости. Вдруг Тенн замер перед кустами, увитыми плющом, затем стал красться, вытянув шею и подняв уши. Наконец он остановился, принюхиваясь к одному из деревьев. Дерево зашевелилось, и раздался смех Пятницы. Голову индейца закрывало что-то вроде шлема из листьев и цветов. Соком генипапо — растения, выделяющего зеленое вещество, если разломить стебель, — он нарисовал на своем теле ветки и листья, которые вились по его ногам и оплетали торс. Заливаясь смехом, человек-дерево совершил вокруг Робинзона победный танец, а затем со всех ног побежал к морю мыться.

Жизнь более или менее вернулась в привычное русло. Робинзон по-прежнему делал вид, что он губернатор и комендант острова. Пятница делал вид, что работает в поте лица. Лишь Тенн не притворялся, а действительно спал целыми днями. Он старел и становился все более толстым и неповоротливым.

Пятница нашел себе новое развлечение. Он наткнулся на тайник, где Робинзон прятал бочонок с табаком и длинную фарфоровую трубку капитана ван Дейсела. При каждом удобном случае он уходил покурить в пещеру. Если бы Робинзон узнал об этом, он, без сомнения, сурово бы наказал индейца, потому что табака оставалось совсем немного. Курение было удовольствием, которое Робинзон позволял себе очень редко, лишь по большим праздникам.