Лейла Берг - Маленькие рассказы про маленького Пита

Пит очень рассердился.

— Вы могли вывихнуть мне ногу и порвать мои штаны! — закричал он.

— Ладно уж! — сказал водитель. — А вот если тебя увидят за рулём, тебе здорово попадёт! Это не разрешается.

— А почему же вы сами сидите за рулём? — спросил Пит.

— Мне разрешено. У меня есть специальное удостоверение.

— Хорошо, — сказал Пит. — Но вы должны сказать „извините“ зато, что чуть не сломали мне ногу!

— Извините, — сказал водитель. Потом добавил: — Я ещё раз попробую повернуть колесо. Ещё один разок. А ты подними руку вверх, как только заметишь на колесе свой пластилин. Вот так. Видишь?

— Как полисмен? — спросил Пит.

— Как полисмен, — согласился водитель. — Приготовились!

И он снова пустил машину. Пит поднял руку, как только она двинулась.

— Стойте! — закричал Пит.

Оба взглянули на колесо. Расплющенный пластилин был похож на белую пуговицу.

— Однако не много для слона! — заметил водитель.

— Я хотел лепить слонёнка…

Водитель отодрал пластилин от колеса и дал его Питу, потом взобрался на своё место, в кабину. Машина опять загремела: „Гланк! Гланк! Гланк!“ А Пит побежал впереди.

И знаете, что он сделал? Он скатал свой пластилин в шарик и снова бросил его под машину. Кусочек прилип, завертелся вместе с огромным колесом, а Пит бежал рядом и следил, как белая пуговка пластилина то исчезала, то вновь появлялась.

Это был тоже очень хороший день!

Как-то раз Пит искал муравья. Он знал, где надо искать, потому что помнил то место, где Муравьёв было всегда много. Но сегодня их почему-то не оказалось. Наверно, они все сидели у себя дома. Пит искал, искал и наконец увидал одного муравья, который очень торопился.

— Зачем вы так спешите? — спросил Пит. — Вы куда-нибудь идёте или откуда-нибудь возвращаетесь?

И он положил перед муравьем палочку, чтобы посмотреть, что муравей будет делать.

Муравей стал карабкаться на нее, как на гору.

„А я бы просто пролез снизу, там есть щелочка“, — подумал Пит.

Пока Пит рассматривал муравья, подошла белая собака с косматой, свалявшейся шерстью и уставилась на Пита. Пит глядел то на собаку, то на муравья. Когда он снова покосился на собаку уголком глаза, собака открыла рот и улыбнулась.

Пит тихонько протянул руку и раскрыл ладонь, чтобы собака увидела, что он не держит ничего опасного. Ему кто-то говорил, что так надо делать. Собака встала, подошла к Питу и лизнула его руку.

Тогда Пит сказал:

— Хочешь сесть рядом? Садись, пожалуйста!

Он похлопал рукой по земле рядом с собой, и собака села.

Собака высунула язык и задышала: „Х-х! Х-х! Х-х!“

Пит удивился, как это она умеет так делать. Немного погодя он тоже высунул язык. Теперь оба сидели на пороге дома, пыхтя:

— Х-х! Х-х! Х-х!

Но Пит быстро устал.

— Пойдем, собака! — сказал он. — Ты моя собака, ты должна пойти со мной и делать все, что я тебе скажу.

Собака встала. Они гуляли, и Пит кричал:

— Хорошая собака! Иди сюда! Иди скорей ко мне, непослушный пёс! Ко мне, ко мне!

Собака не понимала, что такое говорит ей Пит, но это была славная собака, и она прыгала вокруг него, не обращая внимания на то, что он ей кричит.

Потом они принялись бегать. Пит кричал:

— А ну, пошли!

И бежал вперед, а собака — за ним. И это было очень интересно. Потом он снова кричал:

— А ну, пошли!

И собака бежала вперёд, а он за ней. И это тоже было очень интересно.

Наконец они подошли к невысокой стене, за которой виднелся домик, и остановились, чтобы передохнуть.

Вдруг кто-то сказал:

— Пит!

Через минуту повторил:

— Пит!

Потом переждал и опять:

— Пит!

— Кто это говорит всё время „Пит“? — удивился Пит.

И опять кто-то повторил:

— Пит!

Пит нахмурил брови и сделал грозный вид. А косматая собака сидела, повернув голову набок, и смотрела на кран, который был вделан в стенку. Под краном на земле было круглое мокрое пятно.

Пит встал рядом с собакой и посмотрел на кран.

Сперва в отверстии крана показалась капелька. Потом она стала расти и расти, пока не превратилась в шарик. Шарик очень старался удержаться на кончике крана, но никак не мог. Он дрожал, дрожал и наконец упал. Тут-то кран и сказал:

— Пит!

Капля упала на землю, а мокрое пятно стало ещё шире и чернее.

Питу это понравилось. Он придумал интересную игру с краном — для себя и для собаки тоже. Вот как они играли.

Пит закрывал лицо руками и начинал очень быстро считать. И когда кран пищал „Пит!“, косматый пёс гавкал: „Гав!“, и это было командой для Пита, что довольно считать.

Если он успевал досчитать до пятидесяти, он выигрывал. А если не успевал, то кто же тогда выигрывал? Да никто!

Пит четыре раза сыграл в эту игру и всё выигрывал. А на пятый раз сосчитал до пятидесяти, до шестидесяти, до семидесяти… И ничего не было слышно!

Пит открыл глаза и взглянул на кран. Потом потрогал рукой. Кран был совсем сухой.

— Противный! — сказал Пит. — Именно когда я снова выигрывал!

Пит взялся за кран и стал его крутить. Но вода не шла. Он вертел его — взз! — и вправо и влево… И вдруг кто-то крикнул:

— Эй!

Пит обернулся. Сзади стоял человек. В руках он держал большой гаечный ключ. Он легонько отодвинул Пита в сторону и стал развинчивать кран.

— Не толкайтесь! — сказал Пит. — Разве вы не знаете, что надо сказать „извините“? Что вы сделали с краном? Он всё время говорил „Пит! Пит!“, и я считал до пятидесяти и всё время выигрывал, и я опять бы выиграл, только он перестал говорить „Пит“ и совсем высох! Почему вы его развинчиваете? Вы хотите сделать, чтобы он опять говорил „Пит“?

Пит сел на стенку и засунул палец в рот: первый раз в жизни он нашёл такой замечательный кран, который умеет говорить „Пит“, и вдруг его отняли!

Человек ничего не ответил. Он высунул кончик языка, стараясь отвинтить кран. Должно быть, это ему помогало. И когда Пит посмотрел на собаку, он увидел, что она тоже высунула кончик языка. Пит подумал и сделал то же самое. Так они и сидели все трое.

Вдруг Пит вспомнил, что он сердится на этого человека. Он сказал:

— Почему вы испортили мою игру? Почему вы возитесь с моим краном? Почему вы сидите рядом с моей собакой?

— Ладно! — сказал человек, отвинчивая кран и не глядя на Пита. — Может быть, это и твоя игра, но это мой кран. И это моя собака.