Клара Фехер - У меня будет остров!

— Я бы на минутку зашел туда, — возбужденно сказал Жоли.

— Сейчас нельзя, сынок. Стены сырые. Завтра суббота, и если ты так же хорошо будешь вести себя, как до сих пор, то в воскресенье…

— Но я… — заканючил Жоли, — я сейчас хочу!

Папа покачал головой, и Жоли тут же образумился. Нет так нет. Ему никак нельзя быть капризным. Он поспешил в большую комнату, повторил уроки, снова проверил, все ли книжки и тетрадки положил в сумку. Потом Жоли стал накрывать на стол. Впопыхах он забыл, что рядом с тарелкой всегда надо класть с правой стороны нож и ложку, а с левой — вилку; забыл принести и поставить на стол стаканы для воды. Он все время думал об острове, о прелестном маленьком острове, на который он прибудет в воскресенье утром, чтобы весь день играть там в пиратов, в индейцев, в Робинзона Крузо и в охотников. Конечно, он позовет к себе Шани Эниша и Берци Хартаи, их надо будет вкусно угостить…

В комнату вошла мама.

— Жолик, папа с девочками ушли по делам, будут ужинать позднее. Может быть, ты сейчас поужинаешь?

— А куда они пошли?

— Я же сказала: по делам.

— Вдруг они принесут что-нибудь мне на остров?

— Ты уже ни о чем другом не можешь думать, — загадочно улыбнулась мама, будто хотела сказать: «Вполне возможно, что они принесут тебе какой-нибудь подарок». Вслух же она произнесла: — Так ты голоден или не голоден?

— Я бы с удовольствием поужинал, — ответил Жоли. — Поем и лягу спать. Так быстрее наступит утро…

Мама принесла большое блюдо шпината, который Жоли очень любил. Положила шпинат на тарелку, а сверху накрыла его яичницей-глазуньей.

— Приятного аппетита, мой дорогой. Если еще захочешь, можешь положить себе из блюда, — сказала мама и вышла из комнаты.

Жоли не спеша ел, а сам думал: «Может быть, отложить этот шпинат на воскресенье? Проголодавшись, они ели бы его на острове, будто дикий щавель, потому что на островах он растет в изобилии, его собирают и готовят из него прекрасный соус. Надо раздобыть какую-нибудь посудину, лучше всего горшочек».

Жоли внимательно оглядел комнату. Коробка с шитьем девочек не подходит, школьная сумка — тоже не годится… Ваза для цветов — вот что нужно! Жоли снял со шкафа вазу, поставил ее на стол и аккуратно стал накладывать в нее шпинат. Правда, сегодня он из-за этого останется голодным, но зато в воскресенье у них на острове будет обед для потерпевших кораблекрушение. Честно говоря, у него мелькнула мысль, что обедать ребята все равно пойдут к себе домой, а может быть, они вообще не любят шпинат. Впрочем, все это чепуха! Потерпевшие кораблекрушение не должны быть слишком разборчивыми в еде. Сырое львиное мясо, листья деревьев, грибы и корни, жареный тростник и, конечно, шпинат — все должно идти в пищу.

Теперь вазу со шпинатом нужно куда-то спрятать. Поставить на шкаф? Заметят, когда будут вытирать пыль. Ясно! В кровать! Нужно только чем-то закрыть и перевязать верх вазы, чтобы шпинат из нее не вывалился. Теперь аккуратно поставим вазу в уголок, к стенке, там, где подушка. Вот так! А ночью нужно спать на самом краю подушки, тогда все будет в порядке.

Только Жоли спрятал вазу, в комнату вошла мама.

— Ну как, сынок, понравилось? Я смотрю, ты хорошо поел.

— Спасибо, мама, очень вкусно было, — скромно ответил Жоли. — Большое спасибо.

— На здоровье! Сейчас поджарю тебе блинчики.

— Чудесно! — обрадовался Жоли. — Поем и — в постель. Я что-то устал сегодня, а завтра трудный день: арифметика и природоведение.

— Пока ты моешься, я приготовлю тебе постель, раз ты так устал, — сказала мама.

— Нет, нет, большое спасибо, не надо, мамочка. Я сам все сделаю, я сам…

— Ну хорошо, хорошо, не буду лишать тебя твоей работы, — рассмеялась мама. — Если бы я знала, что благодаря этому острову ты станешь таким хорошим, ты давным-давно получил бы его. Жолик, когда у тебя будет остров, ты по-прежнему будешь молодцом?

— Я хотел бы, мама, — ответил Жоли совершенно серьезно.

Папа очень рано ушел на работу, мама — тоже, только дети мирно спали в квартире Ковачей, когда прозвенел будильник.

Ютка встала первой, включила свет, разбудила Кати, подошла к постели Жолика и вдруг испуганно вскрикнула:

— Ой, Жоли сильно заболел!

Кати мгновенно соскочила с кровати, а Жоли потянулся спросонок и сказал:

— Нисколько я не болен! У меня все хорошо: я иду на остров!

— Да что ты, что ты! — чуть не плача, проговорила Ютка. — Мы сейчас вызовем доктора, ты весь в сыпи.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Кати. — Да разве сыпь бывает зеленая? А, Жоли? Но тогда и подушка, и простыня, и пододеяльник тоже больны. Впрочем, и стена тоже! Словом, в зеленой сыпи не только Жоли. Ты что, дружочек, спрятал под одеяло ведро с краской? И почему от стены и кровати так пахнет шпинатом?

Жоли сел посередине шпинатного моря и вместо объяснения залился слезами.

— Что такое? Ты снова плачешь? Но ведь это проще всего. Набедокурить и вместо ответа плакать. Жолик, что же ты все-таки сделал? Чем измазал всю постель?

— Шпинат… шпинатом… в вазе… я не хотел… — всхлипывал Жоли. — Ой, что же теперь будет? Меня не пустят на остров?!

— Смотрите, уже три четверти седьмого! В школу пора! Скорее, Жолик, объясни нам все толком! — теряя терпение, сердито сказала Ютка. — Мы тебя водили в кино, помогали делать уроки — и вот, пожалуйста, чем все кончилось!

— Я не думал, что так получится!

— Мы знаем, ты всегда хочешь только хорошее, у тебя прекрасные идеи, но вот что из них получается.

— Шпинат… я положил шпинат в цветочную вазу, чтобы на острове была еда.

Жоли сидел по-турецки на кровати, на его лице, шее и на постели зеленел шпинат. В руке он держал пустую вазу, тоже всю зеленую от шпината, и был таким смешным, что девочки не выдержали и расхохотались. Потом решили помочь братишке, горько оплакивающему десять дней хорошего поведения и потерянный остров.

— Не лей слезы, Жоли, — сказала Кати, — от этого ты чище не станешь.

— Быстро перестелем постель, а испачканное белье отнесем в прачечную.

— Но это будет стоить дорого, — проговорила Кати.

— А сколько у нас денег? — спросила Ютка. — Жоли, кажется, у тебя в копилке что-то должно быть.

— Я должен отдать их папе, я испортил его книгу!

— Ах ты герой! Подождите, у меня в копилке восемь… шестнадцать… ого, сорок два форинта! Теперь хватит! Жоли, пулей мчись в ванную мыться, чтобы я тебя больше не видела! — сказала Ютка и стала снимать с постели перепачканные шпинатом простыню, пододеяльник и наволочку с подушки. Хорошо еще, что одеяло не испачкалось!

Кати взяла мыло и начала отмывать Жолика; тот даже не пикнул. Он был рад, что с лица и рук исчезла зелень.