Гэри Шмидт - Битвы по средам

Если человеку посчастливилось играть на стадионе с игроками любимой команды, если человек понимает, что такая удача выпадает не каждый день, а возможно, в первый и последний раз в жизни, надо использовать это счастье на все сто!

Я пробил, Джо Пепитон отбил, солнце село, а миссис Бейкер стояла у «дома» и оглядывала стадион хозяйским глазом, словно намеревалась его купить.

— А почему наверху строительные леса? — спросила она.

Может, и вправду купит?

— Ремонт, — ответил Джо. — Тут много всего ремонтировать надо. Но не по мелочи, а системно. Начальство ищет архитектора.

— Вот как? — Миссис Бейкер оживилась.

— Босс говорит, нужен крепкий архитектор классической школы. Чтобы толк знал.

— Давайте-ка я поговорю с вашим боссом! — предложила миссис Бейкер.

— Если отобьёте мой удар, отведу вас к нему хоть сейчас, — сказал Мел Стоттелмир.

Миссис Бейкер прищурилась. А потом перевела взгляд на меня и сказала:

— Дайте мне биту, мистер Вудвуд.

После этого она осталась встречаться с боссом, а мистер Запфер повёз нас с Данни домой.

Через два дня в «Городской хронике» появилась фотография: миссис Бейкер, Данни, Дуг и я в окружении игроков «Янкиз». В школу я надел куртку Джо Пепитона, Дут пришёл в его бейсбольной кепке, а Данни — в кепке Хораса Кларка. Шестиклассники попросили меня поставить им автограф на бейсбольный мяч. Я не отказал.

Зато тренер Кватрини никакого автографа у меня не попросил. Он одержал слово, и следующая тренировка оказалась тяжёлой и долгой — как две, вместе взятые. Ещё он сказал, что верит в демократию и всеобщее равенство, а раз так, тренировку удваиваем всей команде. В итоге мы всемером неслись по весеннему бездорожью, словно за нами гнались Кассий и Брут с длинными острыми клинками в руках.

Наконец наступили весенние каникулы — точно благодатный дождь пролился на иссохшую землю. Как ждали мы их, какую радость даже сами эти слова — «весенние каникулы» — вселили в наши сердца!

Ве-сен-ни-е ка-ни-ку-лы! И погода выдалась весенне-каникулярная, тёплая! Всё вокруг зеленеет. Мы вчетвером — Данни, Мирил, Мей-Тай и я — каждый день встречаемся в «Уолворте» и наедаемся гамбургерами и надуваемся колой на все карманные деньги.

Ве-сен-ни-е ка-ни-ку-лы! Старшеклассники тоже отдыхают, и сестра пребывает в распрекрасном настроении. У неё появился парень по имени Чит — да-да, это не обезьянье прозвище, а самое настоящее имя. У Чита есть своя машина, жёлтый «фольксваген-жук» с нарисованными на дверцах цветами, розовыми и оранжевыми. Обладатель «жука», тощий, высоченный и лохматый, приходит каждый день, и они с сестрой уединяются в подвале — слушают её транзисторный приёмник, а потом выходят на свет божий, во весь голос распевая про жёлтую субмарину, и хохочут как безумные. Чит втискивается в маленькую машинку, сложив своё длиннющее тело, точно лестницу, и они едут кататься.

Ве-сен-ни-е ка-ни-ку-лы! Теплынь, зелень. Понятное дело — ненадолго. Но когда каникулы только начинаются, кажется, будто посреди учебного года тебя наградили неделей лета — настоящего, долгого, с запахом травы и земли на школьной бейсбольной площадке; с солоноватым океанским ветерком, который не теряет свежести, пока летит сюда над Лонг-Айлендом; с нежными, ещё клейкими нарядами клёнов и золотыми лучами солнца, что сквозят меж листьев. В каникулы из гаража достаются теннисные ракетки — надо проверить, не ссохлись ли за зиму. В каникулы появляется первый кролик — забегает из леса и прыгает по лужайке перед домом. А соседи выставляют на крыльцо знакомую табличку: «Отдадим котят в хорошие руки».

И вот каникулы кончаются. И ты возвращаешься в школу обнадёженный. Ты понимаешь, что весна — не только конец зимы, но и преддверие лета. Почти лето. Что ты дотянешь до конца учебного года, до конца июня, ведь в окно с океана веет ветром счастья.

Тренер Кватрини заставил нас поклясться здоровьем наших ещё не рождённых первенцев, что в каникулы мы будем бегать как оголтелые. Он пообещал, что непременно прознает, если мы пропустим хоть день, и даже за этот один-единственный день мы дорого заплатим.

А первую тренировку после каникул он начал со следующего объявления: «Каждый член команды обязан побить рекорд Холдинга Вудвуда, поставленный в отборочном забеге, не меньше чем на тридцать пять секунд. Все без исключения. И Холлинг Вудвуд в том числе».

Но ведь тогда я убегал от крыс! А сейчас крыс нет и гнаться за мной некому.

Восьмиклассники, доложу я вам, сильно возмутились. И недовольство их было направлено на меня. Как и плевки, которые ветер все до единого нёс в мою сторону — только уворачивайся. Но я терпел и по-прежнему держался замыкающим, никого не обгонял, поскольку бежали мы по улицам, где жили многие ребята из школы, и мне вовсе не улыбалось, чтобы «товарищи по команде» прямо тут, у всех на глазах, стянули с меня спортивные трусы.

Хорошо ещё, что брат Дуга Свитека не попал в сборную школы. От него вообще не знаешь, чего ждать. Да чего угодно!

Когда мы, на полном издыхании, наконец добежали и остановились у дверей спортзала, тренер Кватрини сделал второе объявление: ещё до летних каникул состоится забег по пересечённой местности для средних школ Лонг-Айленда. Важно заранее подогреть интерес зрителей — тогда осенью кросс станет гвоздём сезона.

— Соревнования назначены на ближайшую субботу, так что вам придётся встать рано и обойтись без мультиков. Настроение у меня самое мрачное. Бегаете вы так, что рыдать хочется. Чтоб явились в школу к семи утра как штык! В семь ноль одну автобус уже уйдёт. Кросс проводится в парке Салисбери. Пять километров на скорость. Победитель получает сберегательную облигацию на сто долларов. Да где уж вам… и не мечтайте!

Пади на вас все жабы, гады, чары Сикораксы!

За ужином я сообщил о субботнем кроссе родителям.

— Замечательно! — почему-то обрадовалась мама.

— Ага. Просто зашибись, — подтвердил я.

— А кто вас тренирует? — поинтересовался отец.

— Тренер Кватрини.

Отец на мгновение задумался.

— А зовут его как?

Я пожал плечами.

— Его все так и зовут — тренер Кватрини.

Отец недовольно хмыкнул и принялся за еду.

— А сколько ты должен пробежать? — спросила сестра.

Я объяснил.

— Сдохнешь по дороге, — предрекла сестра.

— Не сдохну.

— Упадёшь, и тебя затопчут.

— Это уже было. Или вроде того. С автобусом.