Константин Иосифов - Охотники за джихами

— Ты же клад искал, а грот нашёл случайно, так что это не считается. Так каждый станет считать себя учёным!

— Ну и что ж, что клад?

— Вот и выходит, что ты не первооткрыватель, а первокладокопатель. На худой конец, спросил бы у Ленки, она бы тебе объяснила, отклоняется ли магнитная стрелка на золото или нет.

Адгур со злостью швырнул камень в море и ответил:

— Ну, а как по-твоему, стрелка на железо реагирует?

— Реагирует. А что?

— А джихи уже знали железо?

— Пал Палыч говорит, что, возможно, знали. На заре железного века железо считалось драгоценным камнем. И из него делали всякие украшения.

— Могли джихи засунуть железки в свой клад, раз они драгоценные?

— Ну, могли, а что?

— А то, что железки и притянули бы стрелку. Поняла твоя учёная голова?

— Ишь ты, какой хитрый… Да только ты это сейчас придумал. А тогда ты рассчитывал, что золото и брильянты притянут стрелку.

— Скажешь тоже — брильянты…

— И вообще, если хочешь знать, ни один порядочный исследователь не станет связываться с кладами. Это мальчишки клады ищут — вроде тебя и Тома Сойера. А археологи обнаруживают захоронения древних монет. Понял?

— Завидуешь, да? — И, хотя Адгур сказал это самым ядовитым и противным тоном, было видно, что доводы Миши задели его за живое.

— Очень мне нужно завидовать. Подумаешь… Так и Дружок мог бы грот открыть.

— Что же не открыл?

— Потому что ты раньше его в пещеру забрался. И открыл бы, если бы не ты.

— Загибаешь!

— А вот и не загибаю! Ты не знаешь моего Друга. Да я его так выдрессирую! Он что хочешь найдёт, не только пещеры. Скажу: «Ищи джихов, Друг!» — и он найдёт. Он у меня знаешь какой умный!

В ответ на эти слова Адгур согнул указательный палец и поднёс его к носу друга, что значило: «Довольно загибать-то. Всё равно никто не поверит».

Миша и сам понимал, что он немного заврался. Известны собаки-разведчики, известны собаки-охотники. Сенбернары, например, спасают людей, замерзающих в горах. Собаки-водолазы — утопающих. А вот слыхал ли кто о собаках-археологах? Нет, не слыхал. Конечно, самое разумное было бы дунуть на согнутый палец Адгура, а потом разогнуть его, что означало бы: «Ну и увлёкся немного! Ну и подзагнул немного. Так что же из этого? А с тобой разве так не бывает?» — и всё бы на этом кончилось. Но Миша не дунул на палец Адгура и не разогнул его. Вместо этого он ответил с вызовом:

— Спорим?

— Спорим! А на что? Давай на спиннинг.

— Хорошо.

— Если за две недели Друг не найдёт ни одной джиховской стоянки, то ты мне отдашь свой спиннинг, а если найдёт, то…

— …то ты мне отдашь свой знаменитый нож.

Так было заключено пари, которому суждено было сыграть историческую роль в развитии местной археологии.

Придя домой, Миша сейчас же занялся воспитанием Друга. Конечно, он понимал, что вряд ли собаку можно приучить к археологии, но, с другой стороны, Друг ведь такой умный пёс. Он сам, по своему почину, помогает приносить дрова из сарая. Каждый день приходит к концу занятий к школьным воротам, чтобы вместе с Мишей идти домой. И вещи он любит искать. Скажешь: «Ищи тапочки, Друг!» — и он весь дом обшарит, а тапочки найдёт и принесёт. И команду «ищи маму» тоже знает. А вдруг у него откроются археологические способности? Ведь тогда можно будет вывести новую породу собак — собак-археологов. И Пал Палыч как-то намекал, что собаки интересуются раскопками.

Конечно, было бы гораздо лучше сразу же начать с натаскивания Друга на джихов, но как, спрашивается, натаскивать собаку на джихов, если джихи — это не утки, не медведи, не шпионы, а люди, которые жили две с половиной тысячи лет назад? Каждому понятно, что дело это нелегкое.

Друг умел находить и приносить вещи, но делал он это по настроению, и положиться на него было нельзя. Поэтому следовало бы прежде всего научить его относиться к поискам серьёзно, как к науке, а не как к забаве.

Миша вытащил из-за шкафа старый пенал, которым так гордился в первом классе и которого стыдился уже во втором, а в третьем совсем забросил, — и показал его Другу, Друг понюхал пенал, попытался было взять его в рот, но Миша приказал: «Сидеть!» — и он неохотно сел. Тогда Миша отнёс пенал в дальний угол комнаты и положил его на стул. Друг от нетерпения и любопытства повизгивал и привставал на лапах, но запрет хозяина привязывал его к месту невидимыми, но очень крепкими нитями.

Положив пенал на стул, Миша вернулся к Другу.

— Ищи пенал! — скомандовал он.

Друг привстал, напрягся, вопросительно посмотрел на Мишу.

— Аппорт! — крикнул Миша.

Скользя лапами по полу, Друг бросился за пеналом.

Принеся пенал, Друг сунул его в руку Миши и облизнулся, ожидая, что труды его будут вознаграждены должным образом. Он не ошибся. Миша дал ему кусочек сахару.

Занятия проходили настолько успешно, что к вечеру Друг научился находить и приносить пенал, как бы далеко он ни был запрятан — под крыльцом ли, под кадушкой, в шкафчике для книг или даже под ковром.

Но одно дело старый, никому не нужный пенал, а другое — джиховская стоянка. Как научить собаку определять запах джихов, если сейчас этого запаха нет в природе?

Лишь на следующий день, в то время, когда мама объясняла на уроке, как надо писать домашние сочинения, Миша сообразил, что надо делать.

Он выпросил у Арсена нуклеус, который нашли тогда в пещере. А с нуклеусом уже можно было приступить к обучению пса основам археологии.

Друг быстро понял, что требуется от собаки-археолога. Не прошло и двух дней, как он стал находить нуклеус даже лучше, чем старый пенал. Найдя нуклеус, он хватал его зубами, опрометью бежал к хозяину, клал нуклеус у его ног и улыбался, ожидая кусочек сахару.

Друг умудрялся узнавать нуклеус пещерного человека даже в том случае, когда нуклеус был засунут в кучу камней одного с ним цвета и размера, — не иначе, как патина, которая, как известно всем археологам мира, покрывает любое кремнёвое орудие, если оно пролежало много тысяч лет под землёй, имеет свой собственный запах, ну, а если патина имеет свой собственный запах, то уж кто-кто, а Друг уловит его, как бы слаб этот запах ни был.

Ещё два дня Миша потерял на то, чтобы научить Друга находить не только пещерный нуклеус, но и извлекать его из земли. Для этого Миша зарывал нуклеус где-нибудь во дворе или на огороде и заставлял Друга находить его и выкапывать.

Занятия археологией так понравились Другу, что стоило Мише достать нуклеус из-под кровати, а сахарницу из буфета и сказать: «Идём искать джихов, Дружок!» — как он с налёта целовал Мишу прямо в губы и бросался к двери.

Конечно, такое обучение было несколько односторонним, и было бы гораздо лучше, если б Друг научился находить не только кремнёвые орудия первобытного человека, а, скажем, ещё наконечники для стрел, шлемы, изумруды, яхонты и золотые монеты. Но нельзя же требовать от собаки сразу всего. Придёт время и для яхонтов с изумрудами.