Михаил Жестев - Открытие

Еще солнце стояло невысоко, когда Никита вышел в путь. Как настоящий путешественник, он, конечно, заранее продумал маршрут, захватил с собой компас и предусмотрительно раздобыл уздечку, чтобы, найдя Певного, торжественно вернуться на нём в деревню. И по намеченному маршруту Никита прежде всего направился на пастбище. Там он внимательно исследовал лесную опушку, рассчитывая напасть на след дончака. Но ивовые кусты на опушке были целы, трудно было обнаружить какие-нибудь следы и на траве. Тогда мальчик решил итти в глубь леса к небольшому озеру. Кто знает, может быть, утром Певный приходил туда на водопой.

Действительно, на песчаной отмели озера Никита увидел следы подков. Небольшие, с острыми шипами, они тянулись вдоль песчаного мыска, поднимались вверх на пологий берег и шли к просеке. Никита двинулся по следам. Они не всюду были одинаковые: то слегка отпечатывались, то вдруг взрывали землю лесной дороги; и можно было сказать, где Певный шёл совершенно спокойно, а где переступал лёгкой рысью, чуть-чуть гарцуя и настороженно озираясь на высокие медно-ствольные сосны.

Но посреди просеки беглец почему-то свернул в сторону, продрался сквозь заросли придорожной малины и пошёл в лесную, поросшую мохом чащу. Никита тоже сошёл с дороги и продолжал путь по следу Певного. Иногда следы терялись, но стоило оглядеться вокруг, и их снова можно было обнаружить то по примятой траве, то по разворошённым кустам, где, не разбирая пути, вороной дончак шёл напрямик, всё дальше и дальше углубляясь в лес.

Никита так увлёкся розысками, что не заметил, как очутился в незнакомом тёмном бору. Вокруг теснились хмурые вековые ели, и казалось, что сюда никогда не заглядывает солнце. А тут еще совсем потерялся след Певного. И Никите стало немного не по себе. Не то, что он растерялся или ему стало страшно, нет, ведь он настоящий путешественник, а настоящие путешественники должны быть храбрыми. Но всё же он невольно подумал, — а не вернуться ли назад, раз потерян след? Однако Никита преодолел минутную слабость и продолжал свой путь вперёд через тёмный, сумеречный лес.

Постепенно стало светлеть. Хмурый бор сменился солнечным мелколесьем. Заросли орешника, ивы и ольхи были похожи на воткнутые в землю огромные веники; и, огибая их, Никита шёл всё дальше, не теряя надежды найти Певного. Но как ему это удастся, он не представлял себе. Кустарник, как бы расступаясь перед ним, в то же время снова и снова обступал его со всех сторон. Только голубое летнее небо не могла заслонить непроницаемая зелёная чаща. И там, в небе, плыло лёгкое белое облачко, которое, наверное, могло бы сказать Никите, где надо искать Певного. И едва подумал об этом Никита, как услышал совсем близко от себя тихий хруст, словно кто-то ступил ногой на сухой валежник. Но может быть, это лишь послышалось? Никита остановился и стал ждать. Но хруст не повторился. В зарослях кустарника лишь подсвистывала какая-то птица, было слышно, как жужжит над головой шмель да у самых ног в высокой траве стрекочет кузнечик. И тогда мальчик громко позвал:

— Певный, Певный!

В ответ из-за орешника донеслось тихое ржание. Не разбирая дороги, прямо через заросли кустарника Никита побежал к орешнику и через несколько минут увидел поджарого вороного коня. Это был, без сомнения, пропавший колхозный дончак, и всё же, словно не веря своим глазам, Никита тихо позвал:

— Певный, это ты? Певный! — и обрадованно бросился к лошади.

Он погладил дончака по крутой упругой шее, осторожно распутал свалявшуюся от репья гриву и, накидывая уздечку, журил его за бегство с колхозного пастбища:

— Ишь ты куда забрался! А теперь и домой пора!

Домой — это легко было сказать. А где дорога, которая ведёт к дому? Никита и до того, как нашёл Певного, думал о том, что не так-то легко ему будет вернуться обратно. Но не мог же он одновременно и дорогу искать и Певного. Вот теперь, когда Певный найден, другое дело! Никита забрался на дончака и достал из кармана компас. Ему ничего не стоило установить, где север, где юг. Но, определив стороны света, он всё-таки не мог сказать, куда ему ехать, чтобы попасть домой, в колхоз «Пятилетку». Никита не знал, где он находится: севернее или южнее колхоза. А может быть, ему надо двигаться на восток или на запад?

Никита беспомощно оглянулся. Он нашёл Певного, но заблудился сам. Он открыл какую-то неведомую ему землю, но затерялся на ней. Что тут было делать Никите? Когда неизвестно, куда итти — на север или на юг, на восток или на запад, — то ничего не остаётся, как итти наугад: «в пятую сторону света», как в шутку говорят путешественники. Так и поступил Никита. Он слегка толкнул каблуками мягкие бока Певного и, засовывая в карман оказавшийся бесполезным компас, тронулся в неведомый путь.

Он ехал не спеша и оглядываясь по сторонам, пока мелколесье не привело его к большой лесной поляне. Но оттого, что перед Никитой был теперь не кустарник, а открытое место, веселее не стало. Он меньше всего боялся за себя. От змеи он оборонится, от волков залезет на дерево… А вот Певному не сдобровать, если нападут волки… Нет, будь он один, без дончака, ему было бы куда легче.

Никита миновал поляну и уже готов был снова въехать в лес, на этот раз светлый сосновый бор, когда увидел на опушке мальчика, чуть повыше себя ростом, без шапки, в сандалиях на босую ногу и с большим мешком, куда он бросал горсти сорванных, уже увядших, клеверных головок. Никита так обрадовался этой неожиданной встрече, что готов был спрыгнуть на землю, откровенно рассказать о том, как он заблудился, и попросить мальчика вывести его на дорогу. Но, подъехав ближе, он решил не говорить о том, что заблудился, и как-нибудь, между прочим, расспросить о дороге.

Поздоровавшись, он прежде всего узнал, что незнакомого мальчика зовут Костей, потом завёл речь о своих товарищах по школе, которые уже на прошлой неделе собрали по мешку клеверных головок. При этом он счёл необходимым заметить, что вообще лучше его колхоза в районе нет…

Конечно, Косте с Никитой трудно было спорить уже по одному тому, что Никита, к зависти Кости, сидел верхом на лошади, но и он был патриот своего колхоза и готов был даже в невыгодной позиции защищать его честь и славу.

— Скажешь тоже — лучше вашего нет колхоза, — бросив рвать клевер, проговорил Костя, слегка сморщив веснушчатый нос. — Ты знаешь, кто у нас председатель? Герой Советского Союза!

— У нас председатель тоже Герой Советского Союза, — не замедлил в свою очередь сообщить Никита.

— А у нас весной озимые с самолета подкармливали.

— И у нас тоже! — тряхнул повод Никита. — И еще как, на бреющем полёте!