Петер Абрахам - Великан Арчибальд

— Когда-нибудь тебя схватит ястреб, — говорили ему братья и сёстры. — Сиди лучше дома.

Однажды ястреб выследил заячью семью и чёрной стрелой бросился на зайчат. Он, конечно, схватил бы какого-нибудь зайчонка. Но в этот миг Пострелёнок от страха и ярости закричал так громко, как трубит труба. С испугу ястреб улетел.

Папа-заяц решил о проделках Пострелёнка никому не рассказывать. Зайчонок умеет рычать, как собака, и кричать так громко, что его испугался сам ястреб?! Во всём лесу никто не поверит. Встревоженная мама-зайчиха снова побежала к доктору.

— Так-так-так, — в раздумье затакала ворона. — Говорите, он всё ещё какой-то дикий? Странно. Я пропишу ему морковку. Морковка поможет. Он будет совсем смирный и домашний.

— Но мы, доктор, каждый день едим морковку. И наш Пострелёнок тоже…

Ворона больше ничем помочь не могла.

Между тем Пострелёнок давно убежал на озеро. Он опустил лапу в воду. Вода была чистая и холодная. Зайчонок прыгнул в озеро и поплыл. Он плавал и нырял не хуже старой выдры.

— В жизни ничего подобного не видела, — удивлялась цапля. — Зайчонок плавает и ныряет? Невероятно!

Пострелёнку больше всего нравилось подплывать к сазанам, дремавшим в тихой воде, и внезапно набрасываться на них. К радости зайчонка, рыбы испуганно вскрикивали и рассыпались в разные стороны.

— Какое-то совсем незнакомое чудовище! — шептались укрывшиеся в камыше сазаны. — Настоящее чудо-юдо. Бедные мы, бедные рыбы!

— Пойдёт в школу сын и сразу исправится, — успокаивал заяц-папа зайчиху-маму. — Вот увидишь.

— Хорошо, если это будет так, — со вздохом проговорила зайчиха-мама.

Наконец, Пострелёнок пошёл в школу. Его учительницей была чайка Эмма. Пострелёнок учился, в общем-то, неплохо. По кормоведению он всегда получал 28, оценку для зайцев хорошую. А по прятанию, по основному предмету, получал даже 92, высшую оценку.

И всё-таки прилетела однажды чайка Эмма к родителям зайчонка и стала жаловаться:

— Ваш сын Пострелёнок ведёт себя плохо. Так больше нельзя!

— Что он натворил? — предчувствуя недоброе, спросил заяц-папа.

— Что он натворил?! Ваш сын не соблюдает ни порядка, ни дисциплины. Часто смеётся и без какой-либо причины. Он даже дерётся. Подумать только! Зайчонок — и дерётся! Где это слыхано! Дерётся даже со старшими. Вчера, например, на большой перемене подрался с дворником нашей школы, с котом. Разве так можно? Вообще-то класс зайчат у меня неплохой, даже очень милый, а класс мышат — просто прелесть. Мышата на уроках сидят так тихо, что я слышу, как летает пыль в солнечных лучах. Все ученики у меня хорошие, но ваш Пострелёнок!.. Никакие разговоры с ним не помогают, не знаю, что и делать.

— Попробуйте поговорить с ним ещё раз, — попросила мать-зайчиха.

А когда чайка улетела, она сказала:

— Не знаю, папа, в кого он у нас такой. Во всяком случае не в меня.

Несколько дней Пострелёнок сидел дома тихо и был послушный, как паинька. Но потом снова начал вытворять, как говорили ёжики, «что-то уму непостижимое».

Всё началось с лисы. Однажды Пострелёнок бежал по лесу и заметил лису. Что должен делать в таком случае обычный заяц? Конечно же, убегать что есть мочи. Но не таков зайчонок Пострелёнок. Пригибаясь в высокой траве, он пополз к лисе.

Плутовка тихо лежала и сосредоточенно смотрела перед собой. Пострелёнок поднял голову из травы и увидел своего двоюродного брата — кролика. Кролик лису не видел и, ничего не подозревая, скакал прямо на неё. Лиса не сводила глаз с кролика и, предвкушая удовольствие от вкусного завтрака, весело помахивала рыжим хвостом.

«Вот так так! — подумал Пострелёнок. — Сейчас моему братцу будет крышка».

Долго раздумывать Пострелёнок не стал. Он тихо подкрался к лисе и своими острыми зубами впился в кончик рыжего хвоста. Кончик хвоста у лисы — самое чувствительное место.

— Караул! — завопила от боли лиса и с воем пустилась наутёк.

Весть об этом случае кролик разнёс по всему лесу. Когда слух дошёл до лисы, она оскорбилась и побежала жаловаться судье, старому лебедю.

— Ваша честь, — сказала лиса старому лебедю, — я обижена и оскорблена. Разве можно допустить, чтобы какой-то зайчонок кусал меня, лису, за хвост. Его дело — прилежно учиться и хорошо вести себя, а не кусаться. Я прошу, ваша честь, восстановить справедливость и порядок.

А вот ещё одна история.

Несколько дней спустя в лес въехал автомобиль с людьми. С криком люди вышли из машины и расположились на поляне. Они топтали траву и цветы, сшибали самые красивые грибы, повсюду разбрасывали банки, бумагу, бутылки…

— Как нехорошо! — прошептали косули и большими прыжками ускакали в чащу.

Сидевший под кустом зайчонок Пострелёнок сильно рассердился на людей. Он свирепо зарычал, а шерсть у него на спине воинственно вздыбилась. Пострелёнок сорвался с места и с рычанием кинулся на людей.

— Вон из леса! Вон! — на бегу кричал зайчонок.

Люди увидели зверя, мчащегося на них в облаке пыли, и в испуге убежали.

— Ой-ой-ой! — кричали они. — Дикий кабан! Кабан!

Смрадное бензиновое облако повисло в воздухе и ещё долго напоминало о людях. И так же долго ворчал разъярённый Пострелёнок.

Дикий кабан прибежал с жалобой к старому лебедю, к судье.

— Ваша честь, это же безобразие! — хрюкал кабан. — Люди должны бояться меня. Меня, а не какого-то зайчонка. Его надо строго наказать! Непременно!

Звери устроили собрание.

— Дело ясное, — ворчали кроты.

— Невероятно! — пронзительно кричала цапля. — Невероятно, но я своими глазами видела, как он распугал сазанов.

— Нельзя допускать, чтобы зайчонок плавал, как я, — сердито проговорила выдра и скрылась в волнах.

— Мы всегда говорили, что обыкновенные зайцы этого не делают, — ябедничали другие зайчата.

Деревенская собака Хасан пролаяла:

— Наказать! Наказать его! Да построже!

Старый ястреб прошипел:

— Шкуру с него содрать! Шкуру!

— Он же ещё совсем маленький, — всхлипнула зайчиха-мама. — А вообще он хороший.

Белка три раза пробежала вокруг ствола и сверху крикнула:

— А я всегда говорила: это добром не кончится.

Слова попросила чайка Эмма:

— Я должна сказать, что Пострелёнок, к сожалению, и в школе…

Она хотела ещё многое сказать, но среди зверей вдруг поднялась паника.

— Тихо! Сидите спокойно! — кричала чайка Эмма, но её никто не слушал.

Звери тревожно нюхали воздух. Пахло гарью. Пожар! Лесной пожар — самое страшное бедствие для зверей.

Поднялся невообразимый гвалт. Кто-то крикнул:

— Мы пропали!

И все завыли:

— Спасайся кто может!

Но как? Куда бежать? Звери метались из стороны в сторону — повсюду полыхал огонь.