Георгий Северцев-Полилов - Княжий отрок

Распростившись с князем, Григорий выехал на другой же день из Твери, вниз по Волге.

— Заметь, Григорий, — сказал ему при прощании князь в присутствии Матуры, — узнай доподлинно, какое село, городище, посад, что ли, какие тяготы платить может. Собирай подати. Не тесни чрезмерно, но все же, коли увидишь, что избыток нарочито скрыть хотят, соблюдай княжескую прибыль.

Стоял конец января. Морозы хотя были и сильные, но солнце уже поднималось выше и грело теплее.

Хорошо выкормленные княжеские кони шли бодро.

Послал князь Григория вдоль реки не без причины. В те далекие времена хорошо понимали, что река и летом и зимою — торная дорога, потому-то большинство из поселений и лежало если не на самой реке, то недалеко от нее.

Многоводная Волга изобиловала рыбой. Рыболовство было большою поддержкою сельского люда.

Постоянные набеги татар и междоусобицы князей заставляли сельское население держаться всегда настороже, жить в опаске, что засеянное им поле или будет вытоптано наездом, или скормлено на корню коням дружинников какого-нибудь князя.

На юный еще Тверской удел, мало заселенный и не приносивший больших доходов, соседние князья мало обращали внимания, вследствие чего он и мог развиваться спокойнее других.

Вероятно, и хан, ввиду этих обстоятельств, удовольствовался небогатыми дарами Ярослава и скоро отпустил из полона его детей.

Подати с населения собирались неравномерно. Посыл Григория и разведка им о положении поселков давали возможность князю мало-мальски правильно распределить поступление сборов, чтоб не было ни послабления, ни притеснений плательщикам.

Раньше перед этим княжеские тиуны, на которых лежала обязанность получения тягла во всех удельных княжествах, в большинстве случаев делали свое дело с великою для себя корыстию. Они утаивали часть денег, получаемых ими с посадского и сельского люда, притесняли неимущих, облегчали платежи богатым.

Вследствие этого не легкая обязанность была возложена князем на Григория. Ему предстоял большой труд разведать настоящее положение дела, и только тогда, все узнав подробно, он должен был взыскивать тягло правильно, никого не обижая.

Отрок сам сознавал важность задачи, возложенной на него князем, и дорогою обдумывал, как исполнить приказ лучше.

Первым селением, куда лежал его путь, было село От-роковичи, находящееся от Твери в двадцати восьми верстах ниже по Волге.

В селе Отроковичи Григорий пробыл недолго и отправился в лежащее на берегу Волги село Лисицы.

То и другое села были не из особенно достаточных. В последнем население жило охотничьим промыслом, в особенности ловлею лисиц, и от этого получило свое название.

Большого тягла спросить с поселян было трудно, и княжий отрок назначил со всего села только четыре гривны и восемь кун.

— Ступай, господине, ниже нас по реке будет село Видогощи, — говорили Григорию довольные малым тяглом лисичане, — с них больше подати возьмешь.

— А далеко ль до них еще ехать?

— Да коль рано за свет выедешь от нас, так к ним недалеко дорога будет.

Ехать дальше в ночную пору Григорий раздумал и остановился с дружиною на ночлег в Лисицах.

В Видогощи попал он только на другой день утром. Лисичане не обманули его.

Большое селение широко раскинулось на высоком пригорке, спускаясь одним своим концом к Волге, тогда как другим упиралось в большое прекрасное озеро, богатое рыбою. Кругом шли частые заросли, в которых водилось много дичи.

Жители Видогощ действительно благоденствовали, среди них было много охотников и рыболовов.

— А что, Семеныч, — спросил княжий отрок дьяка, отпущенного князем с ним, чтобы ведать письменное дело, — люд-от, должно быть, богато живет?

Взглядом знатока окинул Семеныч лежащее перед ним селение и, улыбнувшись, промолвил:

— Всего у них в избытке, избы в порядке, на реке по льду везде верши опущены, да и красного зверя, поди, не мало.

Приезд княжего отрока с дружиной всполошил мирное село. К появлению княжего тиуна они уже привыкли, сдавали ему свою подать и потому, когда Григорий объяснил, зачем приехал, почесали затылки.

— Уж не ладь ты с нас тягла-то большого получить. Людишки мы не больно богатые, а тут еще татарва проклятая поразорила…

— Знаем мы вас, — ухмылялся в бороду дьяк Семеныч, — какие такие вы бедняки! Сказывайте-ка лучше подобру, по чести, так по-Божески на вас тягло наложим! А ну, хоть ты, борода, сказывай, — обратился дьяк к седому степенному мужику.

— Чего мне сказывать! На это староста есть.

— Давай сюда нам старосту, — приказал Григорий.

Перед княжим отроком появился староста, еще не старый мужик с плутоватыми глазами.

— Сказывай все по порядку, а мы запись делать будем.

Метнулся глазами староста туда-сюда и начал говорить княжему посланному, какой рыбы сколько у них ловится. Долго толковали дьяк и Григорий с плутоватым мужиком, укладывали тягло, наконец, все было вырешено.

Вместе с деньгами поступали в подать к князю и тридцать осетров в год, а сверх того по двадцать белых рыбиц, по десять стерлядей больших, по двадцать пять стерлядей средних и по пятьдесят стерлядей меньших: «А буде чего осетров не доловят, им засчитать белыми рыбицами и стерлядями, а только в улове будут, сверх оклада осетров взаместо белых рыбиц князю ставили бы. А денег девять гривен и восемь кун».

Точно так же говорилось в уряде и о красной дичи.

Долго потел Семеныч, выписывая все эти подробности, только к полудню окончили всю запись.

— К щам, милостивцы, пожалуйте, — низко кланяясь, стал приглашать княжих людей староста.

— Что ж, дядя, покорми нас с устали-то, — согласился княжий отрок, — только засиживаться нам некогда, до сумерек попасть хотим в другое село.

— В Едимоново? — с любопытством спросил староста. — В раз самый поспеете, солнышко еще не сядет, как там будете, коли в Шошский монастырь не заедете.

— В обрат поедем, так завернем, а ныне поспешать надоть.

Путники плотно пообедали у гостеприимного старосты и выехали дальше.

Дорога снова пошла по берегу Волги, еле заметною тропкою виднеясь среди снежной равнины.

— Аль и впрямь в Шошу нам не заехать ли? — заметил Семеныч.

— Поспешать надо, князь медлить-то не приказал. Как весь его наказ исполним, домой ворочаться станем, тогда и заедем.

— Ин будет по-твоему, — согласился дьяк.

Скоро показался небольшой пустынный монастырь. Дорога шла прямо к нему.

Какое-то внутреннее чувство подсказывало Григорию заехать в обитель. Он все еще колебался, не желая терять времени, но лошадь его сама повернула к монастырским воротам и тем решила его сомнения.

«Сам Бог так хочет», — подумал он про себя и приказал одному из дружинников постучать в ворота.