Лия Симонова - Лабиринт

Арина озабоченно пожала плечами, попыталась собраться, но не сумела. Недоброе предчувствие, особенно после Лининых слов, завладело ею полностью. Вместе с Линой поднимая обмякшую и потяжелевшую Сонечку под руки, Арина впервые почувствовала, что сердце бьется болезненно, а мысли скачут как ненормальные.

Медицинская сестра на этот раз пребывала на своем посту. Она напоила Сонечку валокордином, Лине какой-то дрянью смазала горло, даже не заглянув в него, и разрешила больным в сопровождении Арины разойтись по домам.

— Пожалуйста, — вежливо попросила медсестру Лина, — скажите нашему классному руководителю, Светлане Георгиевне, что вы отпустили нас. — Лина никогда не теряла контроля над собой и во всех ситуациях думала в первую очередь о себе.

На морозе Соне стало еще хуже. Ее снова вырвало, и девчонки волокли ее за собой, надрываясь и нервничая. Лина наотрез отказалась подняться в квартиру. Попрощалась у лифта и сбежала. Арина и не удерживала Чижиху, ей было сподручнее поговорить с Сониной мамой без свидетелей.

— Пусть отдохнет, — посоветовала Арина оторопевшей от ужаса женщине, как будто была хозяйкой положения. — Не утомляйте ее расспросами. Я вам все уже рассказала. Извините, но вчера вы очень навредили Соне. Зачем вы звонили всем? Дали повод для сплетен. Вышло недоразумение, а начнут языки чесать — от грязи не отмоешься. Охотников потрепать нервы всегда навалом, а Сонечка у вас слабенькая, сраму не переживет. Так что лучше помалкивать…

— Ты мне правду скажи, — просительно глянула на Арину Сонина мама, и губы ее задрожали, — Сонечку изнасиловали?

— Да бог с вами, — отмахнулась Арина. — Как такое вам пришло в голову? И не заикайтесь об этом, а то Сонечку совсем заклюют. Вы меня поняли? — Арина гипнотизировала растерявшуюся женщину своими холодными прозрачными глазами, нутром угадывая, что это у нее получается.

— Я позвоню вечером? — спросила Арина, прощаясь.

— Позвони, — разрешила Елена Егоровна, — и дай, пожалуйста, мне свой номер телефона, мало ли что…

Арина скатилась с лестницы по перилам и выскочила во двор. На нее пахнуло холодом, перехватило дыхание. Арина затянула потуже шарф, прокашлялась и убедила себя в школу не возвращаться. Тревожное состояние никогда не обманывало ее. Как только оно возникало, что-то неприятное обязательно случалось.

Неясное, пасмурное сознание будущего погнало Арину в соседний двор, к бомбоубежищу, но она не рискнула нырнуть в трубу, пока светло. Кто-то мог увидеть ее, даже из окна. Да и не было уверенности, что Дикарь и Дылда я бункере. Лында пошел на работу, а Дикарь хотел поехать к отцу за деньгами. Колюня!.. Только сейчас Арина сообразила, что Колюню она не видела на уроке литературы. Где он? В бункере? Дома? Но все равно ни телефона, ни адреса Пупонина она не знала…

Идти домой у Арины не лежала душа. Быстрым шагом пошла она вдоль проспекта мимо мелькавших и ускользающих домов, отогревая дыханием озябшие руки. У табачного киоска притормозила, полезла в портфель за деньгами и вдруг почувствовала на себе острый и болезненный, как булавочный укол, взгляд. Она даже не успела перехватить его, Семушкина удалялась от нее, как обычно повиливая задом.

«Стукнула, мерзавка, Рембо! Заложила ослушников! — Прозрение всегда приходило к Арине как гром среди ясного неба. — Вот гадина! А подвал их где-то тут, поблизости… И выбираются они из него через подъезд!»

Арина зашла в подъезд, из которого, как ей показалось, вынырнула Семга. Несколько ступенек вели к подвальной двери с громоздившимся на ней увесистым амбарным замком.

Оглянувшись, нет ли кого за спиной, не спускается ли кто-то на лифте или по лестнице, Арина рискнула проверить, действительно замок защелкнут на ключ или это бутафория, как было в подвале, куда она ходила раньше.

Замочная дужка поддалась сильной Арининой руке, но за дверью раздался пронзительный оглушающий звонок. Сработала сигнализация, предупредила, что на пороге чужак!

Арина сомкнула дужку с тяжелым замковым туловищем и, перескакивая через ступеньку, вылетела на улицу. Заскочила за угол, под арку, и затаилась. С трудом восстанавливая дыхание, нахлебалась холодного воздуху. Никто не погнался за нею, не настиг ее…

В подвале ее прежних друзей никакой сигнализации не было. Закрывали дверь изнутри на засов, а для своих за широкой трубой хоронился от посторонних глаз обычный звонок, такой же как у входной двери в любую жилую квартиру. Да и замок проверять никому из взрослых не приходило в голову — висит и висит, и, значит, дверь заперта. А они на рожон не лезли, дожидались, пока подъезд опустеет, а то и через подвальное окно влезали с тыльной стороны дома, из кустов, там у них решетка была высажена и вынималась потихоньку, без лишнего шума.

Пережидая в подворотне, Арина судорожно думала о том, что из бомбоубежищ, которые повсюду располагаются под подвалами, тоже можно выйти через подъезд, надо только в бункере проверить все двери, поискать запасной выход. Мало ли что…

Озираясь по сторонам, Арина выползла на проспект и двинулась в сторону вокзала. Где-то там, у вокзала, на овощной базе подвизался грузчиком Лында…

Ветер, колючий, знобливый, наскакивал со спины, прохватывал насквозь ледяным ознобом. Арина вскочила в автобус, забилась в гущу людей, впитывая в себя чужое тепло, заряжаясь дармовой энергией. Нравилось ей иногда вот так раствориться каплей в людском потоке, нестись по проложенной кем-то трассе, с намеченными заранее остановками, среди тех, кому она безразлична, и не маяться поисками собственного пути.

У вокзала Арина спрыгнула с подножки и, осведомляясь у прохожих, где находится овощная база, шла быстрым шагом. Ей повезло. Лында у подъездных ворот разгружал машину с прихваченной морозцем капустой. Она увидела его издалека. Он был самым высоким и единственный твердо держался на ногах.

— Валик! — несмело позвала Арина.

Лында почему-то вздрогнул, резко обернулся и вперился в Арину так, словно никогда ее не видел.

Арина натянуто улыбнулась Валику, сделала знак рукой, чтобы подошел. Лында отряхнулся, потер руки о грязный, топорщащийся на морозе фартук и степенно, не свойственной ему походкой двинулся к Арине.

— Ты чо? — спросил он, не сразу закурив на ветру. — Сюда приходить не след. Тут не ля-ля, тут пахота.

— Ну, извини, — сразу же избавилась от улыбки Арина. — Я… У нас, похоже, завал…

— Эй, Валик, — заверещал за спиной у ребят пьяный голос, — познакомь с девушкой… С девушкой познакомь…

— Мотай, — сказал Валик Арине. — Если срочно, жди у пивного ларька, за углом. Освобожусь — прискачу… — И он пошел к машине вразвалочку, не оглядываясь.

Арина сникла. Вчера, купаясь в волнах дурманящей радости, она невольно приписывала свои ощущения и тому, с кем вместе бросилась в бездонную пучину. Ей казалось, что Валик без ума от неё и так будет до тех пор, пока ее желание быть вместе с ним не испарится. Сегодняшнее леденящее равнодушие Валика отрезвило ее. Для Лынды она ничто, подвернувшееся очередное развлечение. Угомонив свою плоть, он тут же забыл о ней и порывается слинять, прямо как в Сонькином анекдоте…