Хельо Мянд - Тоомас Линнупоэг

— В следующий раз возьми во вторую руку вторую газету, тогда и суп тоже останется, — проворчала бабушка. В отличие от Тоомаса Линнупоэга, она не испытывала интереса к событиям мирового масштаба и ценила газеты лишь как растопку для плиты.

Тоомас Линнупоэг мог бы просто взять ложку и заесть суп сметаной, но не хотел доводить нервы бабушки до белого каления, сегодня ему нужна была ее помощь. А именно: штанины тренировочного костюма слишком растянулись в ширину, их надо было ушить.

Тоомас Линнупоэг пошел в комнату и увидел там Протона. И — о чудо! — перед Протоном на столе лежало шесть или семь конфет. Шоколадных конфет! Тоомас Линнупоэг сглотнул, он решил применить руководство к противодействию, пункт четвертый — ЛЗ (лесть и задабривание).

— О-о, Протон, где это ты раздобыл столько конфет?

— Бабушка купила, когда мы ходили в магазин.

— С чего это бабушка сегодня так раздобрилась?

— Не то я начал бы в магазине разговаривать, — объяснил Протон.

— Ты у меня смекалистый парень, — похвалил его Тоомас Линнупоэг. — А тебе не хочется и своему старшему брату тоже уделить конфетку-другую?

К величайшему изумлению Тоомаса Линнупоэга, на этот раз Протона и не пришлось больше задабривать.

— Бери, — великодушно разрешил Протон, — возьми сразу две штуки.

Тоомас Линнупоэг удивился, откуда это у такого жадюги появилась такая невероятная доброта, но конфету взял. Когда же он развернул обертку, то увидел нечто зеленое. Это была вовсе не конфета, а пластилин.

— Хи-хи-хи! — захихикал Протон, радуясь, что и ему в кои-то веки удалось провести брата.

Тоомас Линнупоэг состроил равнодушную, очень равнодушную мину — только таким образом можно было умалить ликование Протона. Надо сказать, маневр вполне удался. Лицо Тоомаса Линнупоэга не выражало ни малейшей досады, и в «хи-хи-хи» Протона сразу же поубавилось радости. Тактика Тоомаса Линнупоэга оказалась правильной. Если бы он дал Протону тумака или обругал его, тот получил бы лишь новый заряд энергии и раззвонил бы всему свету, что его старший брат попался на такую примитивную приманку.

Вдруг — словно зловещий порыв ветра скользнул по лицу Тоомаса Линнупоэга и мигом сдул с него равнодушие Конфетные обертки были подозрительно знакомы Тоомасу Линнупоэгу. Точно в таких же обертках купил он недели две тому назад конфеты для Майи и спрятал их в стол, в свой ящик.

Тоомас Линнупоэг подошел к письменному столу и рывком выдвинул ящик. Ящик, разумеется, был пуст.

— Это вовсе не те конфеты, которые лежали в этом ящике, — клялся Протон.

— Но тогда где же те, которые лежали в столе? — рявкнул Тоомас Линнупоэг.

— Те я уже давно съел. До того давно, что уже и не помню, когда. За это уже нельзя наказывать! — воскликнул Протон и вдруг нашел, как он думал, блестящий выход из положения. — Фантики я могу тебе вернуть. Они у меня все целы.

К такому воришке можно было применить лишь первый пункт руководства к противодействию — АВ (активное воспитание), то есть задать Протону трепку. Но в последний момент предприимчивый дух Тоомаса Линнупоэга мудро подсказал ему воздержаться от применения крайней меры. Во имя интересов самого Тоомаса Линнупоэга. Если уж предприимчивый дух столь деятельно себя проявил, надо было взвесить вопрос серьезно. Предприимчивый дух Тоомаса Линнупоэга считал, что в данной конкретной ситуации лучше не провоцировать возникновение цепной реакции. Протон, чего доброго, поднимет лишний шум, и в результате бабушка может проявить чрезмерный интерес к этим дорогим конфетам, а конфеты, в свою очередь, пробудят интерес к деньгам. Откуда взялись у Тоомаса Линнупоэга деньги на покупку конфет? Прислушавшись к такому вескому обоснованию, Тоомас Линнупоэг отказался от применения первого пункта руководства к противодействию — АВ, и Протон мог уже не бояться старшего брата. Но жизнь кое-чему научила Протона. На всякий случай он держался возле дверей и был готов к старту, чтобы при первых признаках опасности юркнуть в кухню к бабушке. Но так как эти признаки не появлялись, Протон улыбнулся всем своим круглым детским лицом и сказал сладеньким голоском:

— Тоомас, дядя Беньямин просил тебя зайти к нему. Он тебе хочет что-то дать. Может быть, конфет.

— Неужто?! — Тоомас Линнупоэг свирепо улыбнулся. — Ах, подумать только, дядя Беньямин хочет меня повидать! Хочет дать конфет, может быть, даже тех самых шоколадных конфет, которые ты умял?

С лица Протона исчезла сладенькая улыбка.

— Даст ли он тебе конфет, этого я не знаю, а видеть и вправду хочет, — начал горячо уверять Протон. — Когда я играл возле ворот, дядя Беньямин сказал мне, даже два раза сказал: «Пусть Тоомас зайдет ко мне, я хочу ему кое-что дать». Вайке Коткас тоже была там и слышала слова дяди Беньямина. Если ты мне не веришь, так спроси у своей Вайке Коткас.

Теперь Тоомас Линнупоэг разозлился уже не на шутку и начисто забыл советы своего предприимчивого духа. Только не хватало, чтобы какой-то карапуз совал ему в нос эту Вайке Коткас!

— А не рановато ли ты перенимаешь мой опыт? — рявкнул Тоомас Линнупоэг и угрожающе надвинулся на Протона. Не так давно он сам ради розыгрыша послал Протона к дяде Беньямину, и Протон, разумеется, побежал. Мало этому дурню украденных конфет, хочет ещё дурачить своего брата, его же, Тоомаса Линнупоэга, собственными методами!

Тоомас Линнупоэг хотел дать Протону щелчок по носу, но Протон оказался проворнее, он юркнул в кухню на бабушкину территорию, а Тоомас Линнупоэг так и остался без очень нужной для него информации.

Ох, если бы Тоомас Линнупоэг хоть чуточку представлял ценность этой информации, он бы не сделал ужасной ошибки, не остался бы дома. Тоомас Линнупоэг полетел бы к дяде Беньямину на крыльях и тем самым избежал бы многих ожидавших его неприятностей и передряг. Но откуда было бедняге Тоомасу Линнупоэгу знать, что на этот раз Протон говорил правду, чистую правду, и что визит к дяде Беньямину мог бы стать поворотным моментом в теперешней печальной жизни Тоомаса Линнупоэга.

Когда Тоомас Линнупоэг на следующее утро спешил школу, на его орбите оказался Киузалаас, правда, вернее было бы сказать, что сам Тоомас Линнупоэг попал в зрения Киузалааса. Киузалаас стоял посреди школьного двора, расставив ноги циркулем, и как раз подносил ко рту бутылку. Увидев Тоомаса Линнупоэга, он перестал пить и с залихватским видом крикнул:

— Иди, глотни и ты разок!

Тоомас Линнупоэг был настроен благодушно. У него не возникло ни малейшего желания сводить старые счеты, он лишь махнул рукой и ответил:

— Побереги для себя!

Но Киузалаас решил, что Тоомас Линнупоэг отказался по причине слабости духа.