Жигмонд Мориц - Будь честным всегда

— Так ты дружишь с моим сыном?

Миши смущенно улыбнулся, — а он и не знал, что они с Орци дружат.

— Мы сидим за одной партой. Он первый ученик, я — второй.

Женщина рассмеялась, но как-то странно: сначала посмотрела совершенно серьезно, потом широко раскрыла глаза и вдруг неожиданно засмеялась.

Видимо, она не знала, что бы еще такое сказать Миши.

— Ты любишь моего сына? — спросила она наконец.

Нилаш посмотрел на Орци: любит ли? И так как он ничего не ответил, женщина опять спросила:

— А деретесь вы часто?

От неожиданности Миши вытаращил глаза: как можно было такое спрашивать, ведь он никогда еще ни с кем не дрался! Наверняка она приняла его за кого-то другого.

А какое на ней было платье! Его мать всем девушкам и молодым женщинам их деревни шила красивые фартуки, а парням жилеты, но такого платья Миши еще никогда не видел: эта женщина была для него точно живая картина…

— Неужели вы не деретесь?

Миши окончательно смутился и покраснел. Конечно, она его с кем-то путает.

— Это был Ланг! — выпалил он.

— Кто?

— Ну, тот, который повалил его на землю…

Женщина была поражена.

— И вовсе не повалил! — весь вспыхнув, испуганно вскрикнул Орци и быстро стал объяснять: — Мамочка, милая, это просто игра такая…

Миши страшно растерялся и сказал вдруг такое, чего и вовсе не следовало бы говорить…

— Я хорошенько не разглядел, — пролепетал он, — ведь на нем верхом сидело сразу несколько человек.

— Это была просто игра, куча мала, — тараторил Орци, — ведь Нилаш никогда не играет и не дерется, вот ему и показалось, что мы деремся.

Все трое были смущены.

— Значит, мой сын дерется? — спросила она.

— Орци тоже не дерется, — сказал Миши.

Женщина снова взглянула на него, сначала серьезно, а затем рассмеялась.

— Кто-кто? — воскликнула она. — Орци?!

— Да, Орци.

— Орци! — повторила женщина и залилась звонким смехом. — Папа, папочка… идите-ка сюда! — Она еле сдерживала смех.

Открылась дверь, и в комнату вошел высокий бородатый мужчина, точь-в-точь председатель…

— Вашего сына уже называют Орци! — воскликнула женщина, не переставая смеяться.

Высокий господин строго посмотрел на Миши.

— Как тебя зовут?

Но Миши, которому казалось, что все здесь против него, сдвинул густые брови на своем худеньком личике и упрямо молчал.

— Э-э, да ведь ты дружишь с моим сыном! — сказал, улыбаясь, отец Орци и положил руку на голову Миши. — Это о нем говорил преподаватель Дереш?

— Да, папа.

— Браво!.. Каков молодец!

— Зато вашего сына колотят почем зря, слышите?

— Да нет же, мамочка, нет!

— Молчите, Орци! — смеясь воскликнула мать.

— Нет же, мамочка, это вовсе не драка, а игра!

— Орци!.. Молчите!.. — И она продолжала смеяться.

— Пусть колотят, — так же засмеявшись, сказал отец, — крепче будет!

Маленький Нилаш был поражен.

— Если мальчишка не дерется, от него проку не будет… Ну, хорошо, играйте, играйте… Только вот голову не стоит терять такому отличнику!

В этом Миши был совершенно согласен с господином председателем. Раньше он понятия не имел, что собой представляет отец Орци и что у них есть даже свое имение, верховая лошадь и собака Гектор… Когда Миши был еще в первом классе, кто-то сказал, что отец Орци — председатель… Это всегда казалось ему чем-то очень важным, загадочным и недосягаемым…

Мальчики снова пошли в соседнюю комнату. У Орци там была игра, которая Миши очень понравилась: из воска можно было отливать разные фигурки.

Орци растопил в кухне воск и сделал первую.

— Это Гёте.

— Гёте? — рассмеялся Миши.

— Да.

— Это какой же?

— Да тот самый, немец.

— Вовсе он не немец, а венгр, и по-немецки не знает ни слова.

— Кто? Гёте?

— Да, Гёте, — сказал Миши и лукаво засмеялся.

— Ты что?.. — удивился Орци. — Это же самый великий немецкий поэт.

— Поэт?.. Да ведь это же могильщик… У нас в деревне старик Гёте роет могилы. — И Миши громко рассмеялся своей шутке, представив себе старого деревенского пьяницу могильщика, по имени Гёте.

Сначала Миши никак не мог растолковать Орци, в чем тут дело, но, когда наконец тот понял, его это тоже здорово рассмешило.

— А сейчас я сделаю Шиллера.

— Сделаешь вино «Шиллер»?

Мальчики громко смеялись.

— Ты сделаешь «Шиллера», а его выпьет Гёте.

Эта шутка понравилась им обоим.

Орци выбежал в соседнюю комнату, смеясь поделился шуткой с матерью и вернулся обратно.

— А теперь знаешь кого сделай?

— Кого?

— Петёфи.

— Не могу, для него нет пресс-формы.

Миши не посмел спросить, что это такое, решив, что и самому следовало бы знать.

Чуть позже Орци сказал:

— У нас полное собрание сочинений Петёфи, показать?

— У нас тоже. Я читал все.

Орци оторвался от своего Шиллера и посмотрел на Миши.

— Все стихи Петёфи?

— Да, все.

Орци недоверчиво взглянул на него и опять занялся Шиллером.

Тут в комнату вошел старший брат Орци. Миши как-то его уже видел в коллегии, он стоял во дворе и разговаривал с Лисняи. Орци-старший держался с достоинством, только Миши не смог его хорошенько разглядеть, потому что тот скоро ушел.

— Знаешь, Генрих, — успел сказать ему Орци-младший, — а Гёте может выпить «Шиллера».

— Хороша шутка, — с улыбкой сказал старший брат и тут же вышел.

Возиться с воском было просто здорово, только вот запах у него был не слишком приятный, да и весь стол перемазали.

— Ты прочитал всего Петёфи? — спросил Орци.

— Всего. В прошлом году я прочел его маме вслух, а потом читал про себя.

Орци не смотрел на него, только лепил фигурку.

Вспомнив о «Летних радостях», Нилаш спросил:

— Это ты сам написал?

— Что? Да… Брат только кое-что вписал.

— Твой брат?

— Ну да.

Миши недоверчиво слушал.

— Но папа сказал, что лучше всего то, что я сам написал: смешно получилось.

Маленький Нилаш удивлялся все больше и больше: значит, и смешное можно писать в журнал?

Потом их позвали на полдник.

Стол был накрыт только на двоих. Подали шоколад. Миши никогда еще не приходилось пить шоколад: он был приторно-сладок, и мальчик с трудом допил. Но не допить постеснялся, боялся, что его сочтут невоспитанным. Он и кофе-то пил только с половинкой кусочка сахара, а этот шоколад был чересчур сладок. Зато кекс оказался таким вкусным, что Миши был готов съесть кусков двенадцать. Сначала он был очень весел и чувствовал себя совершенно свободно, но, когда вошла мать Орци и села возле них, он ни за что на свете уже не решился бы взять ни одного куска.

— Большое спасибо, достаточно.

— Да что ты! Ведь в коллегии не пекут кексов, возьми еще хоть кусочек.

— Большое спасибо, я сыт.

— Тогда возьми парочку с собой, съешь в коллегии.