Елена Соковенина - Волшебная палочка госпожи Тендер, или Приключения дорогой редакции

Специалист оказался девушкой в очках. И он сказал:

— Рассказывайте.

Мама присела в кресло. Петя Осликов хмуро посмотрел на специалиста и на всякий случай остался стоять. Мама начала рассказывать и всеё-всё выложила. Что Петя Осликов ужасно оскандалился в Невероятно Современном Учебном Центре. Потому что, во-первых, патологически застенчив. И упрям чудовищно. И про дни рождения и гостей тоже всё вывалила. Как будто промолчать не могла! И ещё прибавлиа, что Директор Невероятно Современного Учебного Центра сказала: «Этого ребёнка надо лечить медикаментозно!».

Специалист выслушала, записал что-то в свой журнал и спросила:

— Так вы говорите, не хочет заниматься? А почему, собственно, он должен этого хотеть?

Мама задумалась: и правда, почему? Хотеть то Петя не хотел. Это мама всё. А Специалист продолжила:

— Поставьте себя на место сына. Вот вы бы на его месте хотели?

Тут мама Осликова подумала. И выяснила, что одного сказочного костюма, попытайся кто-нибудь надеть его на маму Осликову, хватило бы, чтобы хотеть только одного: как можно скорее покинуть этот Невероятно Современный Учебный центр. Многим, возможно, понравилось бы, а ей — ни за что.

Это называется — не тот характер.

В общем, Специалист попросила прийти ещё несколько раз, поделала с Петей какие-то тесты, и вынесла такой вердикт:

Петю не надо лечить медикаментозно. Его вообще лечить не надо. Его надо больше любить и меньше кричать.

А то он родную мать боится.

— Мне не нравится, как мы работаем, — заявляет на редколлегии издатель. — Это не работа. Так нельзя работать!

— Я как редактор согласна с госпожой Тендер, — поддерживает редактор. — Надо в корне переделывать всё. Потому что так никто не работает. Это же не годится!

— Погодите, Полина, — спохватывается госпожа издатель, — как это, не годится? Журнал «Директор» ахает: «как это при ТАКОМ контенте у вас такие ляпы с иллюстрациями?»

На этих словах зеленеет Медведь — она трое суток просила Тендер позволить ей сфотографировать что-то там самой вместо того, чтобы печатать фотографии одного, эээ, очень хорошего человека. Ей не дали. Она зеленеет, но молчит. Мудрый Медведь.

А госпожа Тендер продолжает:

— Знакомые передают: ребёнок стащил номер и читал его все выходные, пока не прочитал от корки до корки! Так что очень даже мы неплохой журнал! Кстати, Лена, прими очередную благодарность от читателей. На занятиях говорят, писали кипятком от твоей статьи «Как Петя Осликов торопился».

Медведь хмыкает. Я бормочу «спасибо» и изображаю, что ужасно скромна. Вполне возможно, что издатель совсем и не имела в виду то, что сказала. А просто таким хитроумным способом остановила назревающую нашу перепалку с редактором: вон, у редактора на лице всё написано. Но это опять-таки не факт, а спрашивать боязно. Вдруг редактор опять заведётся: «Так никто не пишет!».

Да, так писать совершенно не принято. Она всё время это говорит.

— Так же никто не пишет! Почему вы не можете писать, как все пишут?

— Что это за Эзопов язык? Так не пишут статьи! Так я не знаю, что пишут!

— Это смешно. Бойко. Наблюдательно. Но так писать не принято!

— Это очень хорошо написано. Но ведь это же НЕОБЫЧНО!

«Класс» — четвёртый по счету журнал, в котором я работаю. Меня пригласили как раз тогда, когда мне уже окончательно опротивело писать «как все пишут» в одинаковых журналах с разными названиями, и я приняла решение бросить работу и спокойно гладить мужу рубашки. Благо дела у него хорошо. Чёрт возьми, я могла бы заниматься домом и сыном!

Но только по неизвестной причине этого мне недостаточно.

Может быть, мне нужно, чтобы в кабинет влетала госпожа Тендер, злая, как двадцать два дьявола и кричала, что это не работа, так нельзя работать, всем наплевать на работу, журнал закрывается? Потом чтобы она вылетала из кабинета, а мы начинали друг другу на неё жаловаться. И я бы кричала, что уволюсь и буду гладить мужу рубашки. Чтобы при этом меня никто не слышал, потому что каждый кричит своё, но все были бы согласны, что Тендер — ведьма.

Нет, мы какие-то психи. Здоровый человек не может так жить.

Любой человек, делающий такие вещи, как мы, производит впечатление ненормального. Особенно, если он вдобавок рисует шланги от пылесоса и лепит пластилиновых человечков. Не смотрите на меня так. Человечки — в рубрику «Своими руками». Туда полагается инструкция по изготовлению какой-нибудь игрушки или другой хорошей штуки, а к ней — пластилиновая рожа: значок рубрики. Эта рожа вращает глазами, изумлённо разевает рот, подозрительно косится и вообще обладает чрезвычайно богатой мимикой.

А ведь всего-то и дел: шарик жёлтого пластилина и зубочистка.

Для остального рисуются иллюстрации. Нет, я не художник. Я вообще рисовать не умею. Но у меня неплохо получаются рожи и каляки. Дети от них смеются, взрослые почему-то тоже, а то, что противоречит анатомии человека, исправляет Медведь. Она тоже рисует. Мы обе рисуем. Мы придумали, что скучную рубрику «Безопасность школьника» можно делать в виде комиксов. Там у нас лесные змеи с инструкцией, как быть, если произошла случайная встреча, пляжные дикари-канибаллы, которые варят в котлах тех, кто слишком долго загорает, Подозрительный Незнакомец, мокрые ботинки и потерянные ключи. А также школьники и школьницы, учителя и бабушки, мамы и папы.

И потом, есть наш герой — Петя Осликов.

С Петей мы долго экспериментируем. Сначала мы его рисуем. Но почему-то это не то. Потом опять не то. И снова не очень-то.

— Давай, — говорю, — нарисуем его на картоне, вырежем, разрежем на части и будем фотографировать их в разных положениях?

— Давай, — говорит Медведь.

И мы вырезаем из картона руки, ноги и туловище господина Осликова. Потом головы. Голов в разных положениях и с разным выражением лица сначала шесть, потом четырнадцать, потом я понятия не имею, сколько, потому что всё время придумываются новые.

Эти части мы помещаем кучкой на нарисованную парту, стул или шкаф, передвигаем и фотографируем. Дальше у нас имеется комплект нарисованных Папы и Мамы Осликовых. Эти Мама и Папа вызывают у детей приступы особенного, неконтролируемого веселья. Настоящие мамы и папы смотрят и тоже сдержанно хрюкают. Ну, или не очень сдержанно. Мы смотрим на всё это и говорим:

— Кажется, годится.

— Коллеги, — редактор выразительно хлопает ладонью по столу, привлекая внимание, — у меня для вас новость. Сегодня к нам придёт новый автор. Лена, это тебя интересовали вопросы этикета? Так вот, она эксперт. Даёт платные консультации.

— А кто она такая? Эксперт чего?

— Госпожа Елизаветинская — жена дипломата. Директор Центра Дипломатического Консультирования по Вопросам Протокола. Член Европейской Ассоциации Дипломатического Этикета. Надеюсь, вам всё понятно?