Петр Капица - Мальчишки-ежики

— Слово гасконца, — сказал Гурко.

— Обещаем, — прикладывая руку к сердцу, повторили Нико и Ромка.

— Благодарю, — сказал следователь. — Ваша клятва принята. Хотите стать настоящими мушкетерами?

— Хотим.

— Знаете, где находится спортплощадка всеобуча?

— Знаем.

— Я жду вас там в понедельник… в шесть вечера. По пути, пожалуйста, никого на дуэль не вызывайте, прежде научитесь владеть шпагой. А сейчас можете отправляться в школу. Вы свободны.

— А директор пустит?

— Это будет зависеть от того, сумеете ли вы извиниться и правильно оценить свое поведение. Вас могут и наказать. Наказание примите, как мужчины, не дрогнув. Вы же не команчи, а советские школьники. Старайтесь сдерживать себя и хорошо учиться. Лодырей и людей, не умеющих сдерживать себя, я не терплю. Если у вас есть верные друзья, — приводите. Меня зовут Николаем Викторовичем Живниным. Да, кстати! Кто на заборе наклеил этот привет от школьников и что обозначает рисунок? — взяв в руки листок со знаком «Мы ребята-ежики», поинтересовался следователь.

Опасаясь, что история с побитым стеклом теплиц изменит доброе отношение Живнина, Нико ответил дипломатично:

— Это наш герб. Рисовал его Ромка. А кто наклеивал? Пока тайна. Мы вам потом все расскажем.

— Ну что ж, желаю удачи.

И следователь каждому пожал руку.

На улицу ребята вышли ошеломленными. Вот так так! Вместо колонии для несовершеннолетних преступников — доверие и свобода! Но где-то в душе они сожалели, что так легко отделались. Ведь они готовились полностью испытать все горести и лишения графа Монте-Кристо.

В понедельник братья Зарухно и Громачевы ровно в шесть часов явились на спортплощадку всеобуча. Живнин поджидал их. Он провел мальчишек в раздевалку и спросил:

— Трусы и майки имеете?

— Трусы есть, а с майками плохо, родители не покупают.

— Ясно. Раздевайтесь до трусов. А тапочки захватили?

— Тапочек тоже нет.

Это Живнину не понравилось, и он сказал:

— К следующему занятию сшейте тапочки. У нас босиком не полагается.

Из портфеля он вытащил свои тапочки, показал, как надо их выкроить и сшить. Затем разделся, натянул светлые рейтузы, футболку и скомандовал:

— Пошли.

В большом зале около брусьев и турника занимались взрослые парни, я в дальнем конце на низкой скамейке сидело двенадцать мальчишек. Они по одному выходили на дорожку, разбегались, отталкивались ногами от трамплина и, сжавшись в комок, перепрыгивали «козла». Около мата их подхватывал высокий, гладко причесанный мужчина в полосатой футболке.

— Сразу фехтованию не обучают, — объяснил Николай. — Сперва укрепляют мышцы и развивают ловкость. Будете заниматься в детской группе у Александра Александровича Григорьева. Здесь его зовут Сан Санычем.

— Мы его знаем, — сказал Ромка. — Он левый форвард в сборной города.

— Верно, — подтвердил Николай, — но беда в том, что он вас не знает.

Когда физкультурники кончили прыгать, Николай Викторович подошел к инструктору и сказал:

— Я тебе привел ребят, о которых говорил.

— Ага, очень хорошо, — посмотрев на пришельцев, произнес Григорьев. — Мы их быстренько испытаем. Видали, как ребята прыгали? — спросил он. — Выходите на дорожку и разбегайтесь. Я тут подхвачу.

Мальчишкам не раз приходилось играть в чехарду, поэтому через «козла» они перепрыгнули словно лягушки, лишь Димка зацепился левой ногой и чуть не растянулся на брезентовом мате, но его подхватили сильные руки инструктора и поставили на ноги.

После прыжков через «козла» группа перешла к брусьям. Мальчишки, занимавшиеся с осени, одним движением выжимались, легко вскидывали ноги и, как наездники, оказывались верхом на брусьях. Сделав несколько махов всем телом, они перелетали через брус, соскакивали на землю и, приседая, вытягивали руки вперед.

Нико умел с ходу взлетать на живого мчавшегося коня, а тут вдруг опозорился: не смог выжаться. На брусья вскарабкался, вихляя всем телом. Это вызвало смех.

Слабаками оказались и Гурко с Ромкой, только тощий Димка правильно вскинул вверх свое тельце, но раскачиваться струсил и неловко соскользнул на землю.

— Чтобы догнать группу, вам придется отдельно потренироваться, — сказал Сан Саныч. — Ребята покажут, какие упражнения мы уже усвоили.

Повторяя то, что умели делать «старички», братья Грома-чевы и Зарухно так натрудили мышцы, что на следующий день с трудом поднялись с постелей и чувствовали себя изломанными. Но они не отступили: пришли на следующее занятие. Кроме того, в своем дворе Зарухно соорудили из жердей брусья, а вместо качелей повесили самодельную трапецию. Теперь они могли тренироваться не только в спортзале, но и дома.

Видно, Живнин переговорил с директором школы, потому что Щупак перестал придираться к Ромке и братьям Зарухно. Он даже как бы не замечал их. Впрочем, и сами ребята больше не давали повода для наказаний: меньше озорничали и старались учиться не хуже других. Ведь за «неуды» Сан Саныч не допускал к занятиям в спортзале, а если плохих отметок набиралось много — отчислял из группы. Приходилось тянуться.

Больше всего ребята любили оставаться после занятий в спортзале и совершать «воздушные путешествия». По правилам игры полагалось обойти как можно больше снарядов, ни разу не спускаясь на пол. Сперва мальчишки на одних руках поднимались к трапеции. Держась только ногами, раскачивались, пока не удавалось ухватиться за кольца, с колец переходили на канат, потом — на шведскую стенку, с нее — на шест, по шесту вновь поднимались до потолка и по наклонной лестнице спускались. Некоторые даже умудрялись еще кувырнуться на брусьях, пробежаться по «коню», перескочить на «козла», а с него на шест. Это развивало цепкость, смелость, силу в руках.

Однажды во время «воздушных путешествий» Николай Викторович позвал Ромку в раздевалку и там задал вопрос:

— Ты сам придумал знак вашей четверки или его где-то видел раньше?

— Видел, — признался Ромка. — Такой флажок у Анны, его ей мельник подарил. Я срисовал елку и ландыш.

— А кто такая Анна?

— Наша мачеха.

Расспросив, что делает Анна и часто ли бывает у мельника, Николай Викторович посоветовал:

— Больше своего знака нигде не рисуйте. Понял? Вы уже запутали одного следователя.

— Как запутали? — полюбопытствовал Ромка.

— А вот так, навели на ложный след. Человек мог месяц ненужными розысками заниматься. Хорошо, я вспомнил знак, который вы всюду развешивали.

— А кого ищет ваш следователь?

— Это тебе ни к чему знать.

Но разве от Ромки так просто отвяжешься?