Яан Раннап - Барьер трёх минут

Время остановилось.

Учитель физкультуры в нейлоновом тренировочном костюме, обтягивающем широкие покатые плечи, идёт ко мне от группы секундометристов. Синие штаны поблёскивают в лучах солнца, край брючины с шорохом трётся о тартуские кроссовки из коричневой выворотки. Хороший электрический зарядик должен сейчас нести в себе этот человек — ловлю я себя на первой после бега мысли и чувствую сожаление, что под рукой нет гальваноскопа.

Физрук останавливается в двух шагах от меня. Я медленно встаю на ноги. Он смотрит на меня, и на его лице с широким подбородком странное выражение. Я не могу понять, означает оно насмешку или улыбку. Так часто бывает, поди угадай, что написано у человека на лице.

Слова — другое дело. Слова более однозначны.

Ишь ты, он и усмехаться умеет.

— Ну, разве было так уж страшно? — слышу я его глухой голос. — Стоило ли так долго уклоняться? Три минуты сорок две секунды. Четвёрка по физкультуре тебе обеспечена.

1976

В пользе спорта никто в наши дни не сомневается, по крайней мере Ханнес. Да и как же можно сомневаться, если даже в работе добивается бóльших успехов тот, кто занимался спортом. Так в газетах пишут. Ханнес сам читал. Для монтажников-высотников очень полезна акробатика, для трактористов-бульдозеристов — бокс. В газете было, что те девушки, которые в школьные годы играли в настольный теннис или в волейбол, работая позже на часовом заводе, устанавливали на тридцать процентов шестерёнок больше, чем те, кто спортом не занимался. А девушки, сдавшие нормы ГТО, в цехе полупроводников выполняли трудовые нормы гораздо лучше тех, кто ГТО не сдал. Особенно полезен спорт в тех случаях, если работа требует подвижности. Например, в профессии официанта или почтальона. Об этом в газете не писали, это Ханнес сам сообразил. Уж если ты бегал кросс, ты и с подносом будешь носиться быстрее. Ясно так же, что почтальон-спортсмен скорее разнесёт газеты, чем не спортсмен — сопящий и задыхающийся почтальон.

И даже для людей умственного труда спорт необходим. Когда Спасский и Фишер в Рейкьявике вели матч за звание чемпиона мира, Спасский в свободное время махал ракеткой на корте, а Фишер ходил плавать. Или это Фишер стучал по мячу, а Спасский плескался в бассейне? Во всяком случае, оба занимались спортом, это Ханнес хорошо помнит.

Ханнес пока ещё не решил окончательно, станет он работником умственного или физического труда. Решать такие вещи в восьмом классе ещё рано. Но кем бы он ни стал, всё равно от спорта будет польза.

С этой мыслью Ханнес с весны бегает небольшие кроссы. Дом его стоит на краю посёлка, отсюда нетрудно совершать пробежки. Трусь-трусь-трусь — вниз с Аптечной горы, трусь-трусь-трусь — вдоль берега канавы в приозёрный ельник, а уж там тропок-дорожек сколько угодно. Ханнес никогда не бегает быстро. Быстро пусть бегают те, кто стремится к рекордам. Ханнеса рекорды не волнуют. Для нормального человека современные рекорды недосягаемы. Ханнес как человек думающий занимается спортом просто для укрепления здоровья.

По мнению Ханнеса, даже странно, как это некоторые люди могут сделать самоцелью сантиметры и секунды. Стоит учителю физкультуры принести на площадку рулетку, как парни чуть с ума не сходят. Каждый старается изо всех сил, чтобы прыгнуть дальше сантиметров на десять. Ну какое значение могут иметь эти десять сантиметров? Разве они что-то добавят человеку или отнимут у него? Обогатят его чем-то? Что бы там ни говорили, Ханнес всегда был выше сантиметров и секунд. Ханнесу как человеку мыслящему безразлично, будет ли он в списке прыгунов последним, предпоследним или где-то там в середине.

Учителя Ваарикаса такое безразличие буквально приводит в ярость.

— Да напрягись же ты, наконец! Быстрее разбег! — кричит учитель Ваарикас, когда Ханнес бежит обязательные сто метров или прыгает в длину. Но Ханнес и не думает ускорить разбег, а тем более напрягаться. Ноги бегут, как сами хотят, Ханнес их не подгоняет. Ханнес пробегает всё, что положено по учебной программе, и выполняет обязательные прыжки, улыбаясь и ясно понимая: «Важны не сантиметры или секунды. Важно, что ты занимаешься спортом».

И спортом Ханнес в самом деле занимается. Недавно, во время сбора металлолома среди всякой дребедени ему попался красивый круглый железный шар. Ханнес забрал его и унёс в лес под куст. Иной раз во время утренней пробежки неплохо для разнообразия и ядро потолкать.

Теперь как раз дело и обстоит так: Ханнес среди молодых ёлочек толкает ядро. Конечно, круга для толкания ядра в лесу нет. Границу толчкового круга Ханнес обозначил, положив на землю ветку.

Хорошо вот так заниматься спортом в одиночку. Ханнес поудобней укладывает ядро на ладонь и поднимает ногу, чтобы взять разгон. Мускулы напрягаются. Мгновение спустя, когда ядро вылетит из руки, можно, конечно, их снова расслабить. Усилие и расслабление — этим-то спорт и полезен для человека. Учитель Ваарикас глубоко заблуждается, считая, что у Ханнеса нет интереса к спорту. Интерес-то есть, только Ханнес не позволяет спорту завладеть собой. Думающий человек принимает спорт как развлечение, а не как азартную погоню за сантиметрами и секундами.

Ханнес представляет себе, будто в Ярвеском лесу среди ёлок идут Мюнхенские Олимпийские игры. Шестеро спортсменов вышли в финал и ждут своей очереди толкать.

Книгу об Олимпийских играх в Мюнхене Ханнес, конечно, читал, но кто там на самом деле участвовал в финале соревнований по толканию ядра, этого он не запомнил. Зато он знает имена многих знаменитых толкателей.

— Толкает Перри О’Брайен! — объявляет он одного из них и берёт ядро в руки.

О’Брайен был великим новатором в спорте. Ему первому пришла мысль начать разгон для толчка, повернувшись спиной к направлению толкания. Ханнес тоже делает так.

— Толкает О’Брайен, — объявляет он ещё раз и отправляет ядро в полёт.

Толчок он делает вполсилы. Ханнеса ведь не интересует, сколько метров пролетит ядро. Да этот О’Брайен толкал не так уж далеко. Вскоре появились последователи новатора, которые добились гораздо большего.

— Толкает Вудс! — объявляет Ханнес и отправляет железный шар чуть подальше шишки, отмечающей результат О’Брайена.

— Ренди Мэтсон! — произносит Ханнес, и ядро летит ещё дальше.

Какими только способами не старались спортсмены послать этот железный шар как можно дальше. И на Олимпийских играх в Мюнхене нашёлся человек, который предложил нечто абсолютно новое. Правда, победителем он в Мюнхене не стал, свой мировой рекорд он установил гораздо позже, но переполох он тогда вызвал большой. Никто раньше не видел, чтобы толкатель ядра вертелся в круге, как метатель диска.