Стефан Каста - Зеленый круг

В этом приступе тошноты было что-то странное, потому что спустя всего пару мгновений в сплошной серой мгле разверзается дыра. Она стремительно растет, а я просто смотрю на нее и чувствую, как в теле просыпаются новые слова-мучители. «Словно кто-то расстегнул „молнию“», — думаю я. Сначала мне страшно, я боюсь, что меня опять стошнит, но дыра в серой мгле растет все быстрее и быстрее, и прямо на моих глазах серость лопается с коротким глухим треском и раскалывается на две огромные половины. Между ними я вижу то, чего мы не видели уже целую вечность: на нас неожиданно хлынул поток света, и мы, беспомощные, застигнутые врасплох, забиваемся как можно дальше под крышу. Мы изо всех сил зажмуриваемся и кричим от боли.

«Свет, — проносится в голове. — Солнечный свет!»

Я слышу стоны остальных. Я пытаюсь думать, пытаюсь слушать. Напрягаюсь, чтобы не замечать боль в глазах, пылающих, словно раскаленные угли. Мне кажется, или вода и правда шумит не так оглушительно? Что это значит? Я не знаю. Никто из нас не знает. Я — лишь записывающее устройство. Просто лежу здесь и чувствую привкус слова «тоска», которым меня недавно вытошнило, и боль в глазах от слова «свет». Я лежу рядом с друзьями, вслушиваюсь, зажмурившись, в шум воды и вдруг отчетливо слышу крик Дины:

— ЗЕМЛЯ!

Сейчас происходит что-то важное. Я это сразу понимаю, напрягаюсь, чтобы не упустить ничего, ни единой мелочи. Пока не решаюсь открыть глаза. Боль все еще неописуема. Но я слушаю, замечаю любой нюанс в окружающем нас шуме, улавливаю новые оттенки в гуле бурлящей воды и что-то еще… Сперва я не понимаю, что это, затем прыскаю от смеха — это всего лишь стая белых птиц. Но проходит время, а они всё не улетают, и я понимаю: что-то действительно изменилось. Странно. Я жду, когда Дина снова закричит, но даже ей нужно быть осторожной. Замечаю, что остальные начинают двигаться, беспокойно ворочаться. Что это? Что происходит?

Я тянусь к Дэвиду, беру его за руку, чувствую, как он дрожит. Прижимаюсь к нему.

— Не бойся, — говорю ему. — Все будет хорошо. Дина знает, что делает.

Дэвид сжимает мою руку.

— Как больно, — всхлипывает он.

— Это свет, — говорю я. — Либо он исчезнет, либо мы привыкнем.

— Он не исчезает!

— Исчезнет, — бурчит Габриэль позади нас. — Это просто случайный проблеск. Наверняка такое и раньше случалось, правда, Юдит?

Я задумываюсь, хотя уже знаю ответ. Затем говорю:

— Такого давно не было.

Я слышу, как Габриэль вздыхает.

— Ты уверена? Думаешь, это что-то новое?

— Почти уверена.

Задремав, я сваливаюсь в воду. Она стала спокойнее, волны не такие огромные. У меня получается забраться обратно на плот. Ветер наконец-то стихает.

— Дина! — кричу я.

Ползу к ней на четвереньках. Колени скользят по доскам, когда волны накреняют наш огромный плот.

— Дина! — снова кричу я.

Прислушиваюсь, но различаю лишь шум воды. Продолжаю ползти ту же сторону, теряю равновесие и беспомощно растягиваюсь, когда плот обрушивается к подножию волны. И тут я слышу голос Дины:

— Сюда! Осторожнее!

Я почти бегу, согнувшись, снова поскальзываюсь и падаю на колени. Больно, но я не обращаю на это внимания. Сильные руки Дины подтягивают меня к себе.

— Ты что?! Это же смертельно опасно! — говорит она.

— Ты правда видела землю?

— Нас отнесло в сторону, но теперь я совершенно уверена. Земля рядом.

— Мы сможем туда добраться?

— Возможно.

— Это оттуда светит?

— Вполне вероятно.

— И белые птицы тоже оттуда?

— Да.

— О, Дина, наконец-то!

Внезапно снова темнеет. Серая мгла окутывает нас, словно сырое одеяло.

— Нет! — кричу я.

— Это пройдет. Пользуйся случаем, дай глазам отдохнуть. Пойду вперед.

— Будь осторожнее, Дина.

Я слышу, как она быстро перемещается к передней части плота. Но вскоре все заглушает шум воды. Я медленно открываю глаза. По-прежнему жжет, но в серой мгле становится легче. Интересно, смогу ли я когда-нибудь снова привыкнуть к свету? У меня много вопросов.

Но сейчас не время для размышлений. Кажется, у нас появился шанс. Первый за долгое время! Если только это не просто долгий проблеск. С минуту я жду, что сквозь густой туман снова пробьется голос Дины и вернет мне надежду. Но она молчит. Белых птиц тоже больше не слышно.

Вместо этого я слышу, как остальные мои спутники зашевелились. Их шепот смешивается с монотонным гулом волн. Крик Дины и в них пробудил надежду.

— Что происходит, Юдит?

— Я не знаю. Дина снова ушла вперед.

— Это был настоящий свет?

— Думаю, да, Габриэль.

— Наконец-то!

Внезапно слышится треск. Новый просвет молниеносно увеличивается во мгле. Снова треск.

— Зажмуриться! — кричу я, когда на нас вновь обрушивается поток света.

— ЗЕМЛЯ! — раздается крик Дины.

Наконец-то наше скитание закончено. Мы нашли землю. На борту плота царит веселье. Мы ликуем, хлопаем в ладоши, обнимаемся. После путешествия в тумане длинной в вечность, день и ночь различались лишь оттенками серого, мы причалили к берегу. Вода успокоилась, и наш большой плот покачивается на широких волнах. Мы сидим под крышей и ждем наступления ночи. У всех на глазах временные повязки, которые Габриэль сделал из моего шарфика.

— Долго еще? — спрашиваю я.

— Меньше суток, — отвечает Дина. — Поднимем парус, как только стемнеет.

— Где мы? — спрашивает Дэвид, зная, что едва ли получит ответ. Мне кажется, я слышу, как Дина пожимает плечами и вздыхает.

— Поживем — увидим, Дэвид, — говорит она. — Мы можем быть где угодно.

— Как ты думаешь, здесь есть люди?

— Конечно, есть.

Оживление возрастает.

Когда опускается темнота, мы снимаем повязки. Стоим у перил и вглядываемся в очертания суши, к которой приближается наш плот. Но вокруг лишь густой мрак. Ни намека на свет, никаких костров, никаких запахов. Если бы голос Дины не звучал так убедительно, мы бы засомневались, есть ли вообще хоть что-нибудь в этой кромешной тьме.

Дина отдает приказ поднять парус, и на борту воцаряется лихорадочная активность. Мы с Дэвидом раскатываем овечьи шкуры и терпеливо привязываем их к фалу. Минуту спустя с меня градом катит пот.

— Парус готов! — кричу я.

— Поднять парус!

Дэвид и Габриэль вместе берутся за фал и поднимают парус. Мы чувствуем, как его наполняет ветер, и наш плот постепенно набирает скорость. Дина возвращается к нам и встает около меня.

— Ты ничего не замечаешь?

— Нет, а что?

Некоторое время она молчит, словно собирается с духом, затем говорит:

— На небе нет звезд, Юдит.

Я долго обдумываю слова Дины. Пытаюсь вспомнить беззвездные ночи. Но мои воспоминания какие-то блеклые. Или я сама вытеснила все из памяти? Я вообще не помню никаких ночей, ни звездных, ни беззвездных. Вместо этого я говорю: