Зизу Кордер - Львиный мальчик

— К станции мы подойдем не со стороны платформы, а по запасным путям и оттуда проберемся в поезд. Если потеряемся, встретимся уже на месте. У нас будет около часа до отхода поезда. По расписанию он должен отправиться в половине первого ночи. Большинство пассажиров будут уже в купе. Посадка начинается около десяти, так что у нас есть шанс проскользнуть тихо и незаметно.

— А билеты ты заказал? — серьезно осведомился лев. — Кажется, так поступают люди?

— Нет, сэр, — растерянно сознался мальчик, не сразу осознав, что старик всего-навсего шутит. — Нет, сэр, — повторил он уже с улыбкой, — но у меня есть план.

Львы и маленький человек еще долго обсуждали предстоящий побег. По правде сказать, Чарли было страшно. Очень страшно.

Вечером Чарли возглавлял цирковой парад. Маккомо все-таки попробовал заставить своего подопечного забраться на льва. Мальчик с наигранной опаской подошел к хищнику и даже попытался закинуть ногу ему на спину. Лев ловко крутанулся и оттолкнул горе-наездника, оставив тому на память длинную царапину. Царапина сильно саднила (потом, правда, лев долго извинялся). Дрессировщику же пришлось временно отказаться от своей затеи.

В итоге Чарли в своем нелепом костюме пришлось идти рядом со львами. Шесть хищников грациозно выступали бок о бок. Они были прикованы сверкающей цепью к металлической балке, катящейся за ними. Впереди метались акробаты, расчищая путь грозной процессии. Зрители восторженно ахали при виде золотистых зверей и темнокожего мальчика в алом камзоле, бесстрашно вышагивающего совсем близко от оскаленных пастей.

Цирковая процессия шествовала по набережной мимо собора Нотр-Дам — прибежища легендарного горбуна Квазимодо, вниз по улице Риволи, по саду Тюильри и дальше — по Елисейским Полям, прямо под Триумфальной аркой. Артисты обогнули арку и пошли обратно той же дорогой. За львами гордо вышагивали лошади и зебры. Ученый поросенок катил тележку, в которой восседали близнецы. Рядом шел венгр со своими дрессированными пчелами. Насекомые образовали живое подобие бороды прямо на лице хозяина. Сам майор Тибодэ ехал верхом на великолепном вороном жеребце. Танцовщицы выстроились за Пируэт. Не отставала от них и бородатая женщина. Все акробаты из семьи Лючиди крутили колеса и выделывали невероятные сальто. Замыкал шествие цирковой оркестр. Музыканты, облаченные в светло-голубую униформу, играли бравурный марш. Воздух был наполнен барабанной дробью, трелями кларнетов и завыванием саксофонов. Зрители восторженно кричали и брали из рук артистов рекламные листовки. Процессия возвратилась на корабль поздним вечером, когда все порядком устали.

— Зато теперь Париж знает, что мы приехали! — подбодрил циркачей майор Тибодэ. — Завтра будет аншлаг, это я вам обещаю!

Едва все уснули, Чарли попытался сойти с корабля, чтобы разведать дорогу к станции. Как на грех, его опять позвал Маккомо.

— Что-то я перетрудился, мальчик, — сказал он. — Разомни-ка мне шею.

Чарли пришлось остаться и массировать жилистую шею дрессировщика.

Надо сказать, в тот день весь корабль находился в нервном состоянии. Напряжение и возбужденное ожидание царили на палубе, проникая оттуда в клетки и трюмы. Неудивительно, ведь на следующий день было назначено представление.

Мальчик тоже был немного не в своей тарелке. Но он прекрасно знал, что ему предстоит, и это немного успокаивало. Чарли на время выбросил из головы все на свете: Рафи, других преследователей, аллерджинов, даже родителей. Он жил в предвкушении вечера на арене.

Поскольку это представление должно было стать первым для Чарли, майор Тибодэ великодушно разрешил мальчику устроиться рядом с униформистами — людьми, разравнивающими опилки в перерывах между номерами. Они стояли прямо за бордюром. Конечно, во время выступления львов Чарли пришлось бы отойти для исполнения своих прямых обязанностей… Зато в остальное время он мог наслаждаться зрелищем с самой выгодной точки.

Вечером толпа заполнила зал. Народу было! Люди шли от площади Бастилии. Шли все: пожилые дамы в вечерних платьях и дорогих мехах, уважаемые господа во фраках и смокингах, подозрительные личности в длинных черных плащах, семьи с маленькими детьми, шагали панки и рокеры в кожаных прикидах, суетились стайки молоденьких девчонок в разноцветных юбочках, степенно вышагивали священники, по привычке маршировали солдаты… Звучала разноязыкая речь. Чарли уловил английский и французский, расслышал даже арабский, но вот остальных языков он не знал. Мальчик отчаянно пытался отыскать в толпе женщину, хоть отдаленно напоминающую укротительницу тигров. Но все женщины, казалось, были на одно лицо.

Имперский посол вместе со свитой разместился в парадной ложе. Майор Тибодэ поднялся, чтобы приветствовать почетных гостей. Чарли видел, как майор отвешивает торжественные поклоны, целует ручки дамам и поминутно щелкает каблуками. Играла каллиопа. К счастью, в зале звук не был столь оглушительным, как на открытом воздухе. Зрители рассаживались по местам. От арены пахло свежими опилками, из-под купола лился приглушенный желтоватый свет. Чарли мучительно хотелось снова стать таким, как все, — просто зрителем в чудесном зале, обыкновенным мальчишкой, которого родители решили сводить в цирк.

Музыка становилась все тише, пока не смолкла совсем. Зрители тоже прекратили ерзать и перешептываться. В зале воцарилась тишина. Свет потускнел. По рядам прошуршали неуверенные хлопки. Свет погас. Люди молчали…

Тишина и темнота… Преддверие чуда… Преддверие настоящего чуда…

И вдруг напряженную тишину нарушила громкая барабанная дробь:

Тут же остальные инструменты заиграли в бешеном темпе. Разноцветные лучи беспорядочно заметались по арене и по залу, высвечивая ошеломленные, восторженные и изумленные лица людей. Откуда-то сверху посыпался серпантин. Из проходов выбежали акробаты и устремились на арену. Они прыгали в лучах прожектора, балансировали на мячах и делали головокружительные сальто. Один из них, в ярко-синем трико, подпрыгивал на батуте в самом центре засыпанного опилками круга. Гибкие тела мелькали в воздухе. Казалось, еще мгновение — и они неминуемо столкнутся… Но каждый пролетал по своей траектории, не задев соседа. На арену вывели пони в парадной сбруе. Акробаты взлетели на спины животных и принялись балансировать и кувыркаться.

Наконец акробаты раскланялись, прижимая головы к коленям и словно бы сгибаясь пополам. На арену в ярком свете прожектора вступил майор Тибодэ. Он был одет в голубой костюм с золотым галуном и сверкающими пуговицами. На ногах у майора красовались высокие сапоги, а в руке Тибодэ держал хлыст.