Патрисия Сент-Джон - Трое отправляются на поиски

Лоб Давида болел, но он уже не чувствовал тошноты от головокружения и слез. Мальчик лежал на своей кровати в сгущавшихся сумерках и думал о том, что произошло, но он не находил ответов на вопросы, роем проносившиеся в его голове. Почему каждый день, когда он решает стать хорошим и даже молится об этом, прося у Бога помощи, кто-то словно толкает его делать то, что велит Ваффи? Почему так трудно сказать ему «нет»? Почему Давид не может стать светилом в мире, честным и послушным, не похожим на других? Он не знал. Вероятно, придется спросить у мамы…

Давид не чувствовал голода, он просто лежал и думал, и ждал, пока мама закончит укладывать Джоану в постель и уберет со стола. Наконец она вошла и присела рядом с ним на кровати. Давид пододвинулся к ней поближе и вдруг все ей рассказал — и о винограде, и о прыжке со скалы, и о том, как трудно говорить «нет» Ваффи.

Когда он закончил, наступила тишина. Потом мама сказала, покачав головой:

— В таком случае тебе больше нельзя играть с Ваффи. Я думала, ты поможешь ему стать лучше, но он заставляет тебя подчиняться ему, поэтому ты больше не должен никуда ходить с ним. Теперь ты будешь играть возле дома, где я всегда смогу видеть и слышать тебя.

— Но, мама, — чуть не плача, сказал Давид, — мне будет неинтересно играть только возле дома. Я больше никогда не сделаю ничего плохого. При случае я обязательно скажу Ваффи «нет», даю слово.

— То же самое ты обещал в прошлый раз, — вздохнула мама. — Если сам по себе ты не можешь вести себя хорошо, Давид, существует только один способ избегать неприятностей. Помнишь ли ты, о чем мы говорили вчера вечером?

— О чадах Божьих.

— Правильно. Скорее всего, ты никогда по-настоящему не хотел стать одним из них. Конечно, некоторым образом Бог постоянно присматривает за тобой и охраняет тебя от окружающего зла. Но иногда грех оказывается в тебе самом! Только тогда, когда Господь Иисус простит тебя и изгонит грех из твоего сердца, наполняя его Духом Святым, ты научишься говорить «нет» людям вроде Ваффи. Сам по себе ты слишком слаб, чтобы запирать дверь своего сердца перед всяким искушением; зато Бог обладает достаточной силой.

Давид, затаив дыхание, слушал маму. Теплый ветер, влетевший в комнату через открытое окно, пахнул морем, над мысом всходила полная луна. Казалось, весь мир притих в эту особенную минуту.

— Помнишь ли ты, как мы впервые оказались в этом доме? — спросила мама. — Неопрятные, грязные люди жили здесь, и они ни за что не хотели уходить, пока папа не выгнал их. Потом мы долго чистили, мыли, скребли полы и стены и только после этого стали тут жить. Теперь этот дом наш. Но, представь, что однажды мы бы все уехали и оставили в доме тебя одного, а те люди захотели бы вернуться, и перевернули бы все здесь вверх дном. Смог бы ты один остановить их?

— Наверное, смог, — ответил Давид. — Вместе с Ералашем.

— О нет, не смог бы, — ласково сказала мама. — У них была огромная собака. Но если бы они попытались приблизиться к дому сейчас, папа вышел бы им навстречу и сказал, что это наш дом, и им бы ничего не оставалось, как убираться восвояси. Так же и с грехом. Ты сам не можешь прогнать грех, ты не в силах затворить дверь перед искушением; но это может Иисус. Ты должен сказать Ему, что твое сердце похоже на заброшенный дом — наполнено греховными мыслями, и попросить Его прогнать грехи, войти в твое сердце, очистить добела и стать в нем хозяином, как папа хозяин в нашем доме. Вот когда ты будешь чадом Божьим, и пребывающий в тебе свет добра Иисуса начнет светить всему миру, так что все мы увидим его. Я бы не запрещала тебе играть с Ваффи, если бы знала, что ты уже стал чадом Божьим и что тебя охраняет Иисус.

— Я могу стать им прямо сейчас? — спросил Давид.

— Конечно, — ответила мама. — Иисус обещал прийти к тебе, простить тебя и поселиться в твоем сердце, как в Своем доме, как только ты попросишь Его об этом. Ты можешь попросить Его прийти в твое сердце сию минуту, Давид. И уже сегодня вечером и навсегда стать чадом Божьим.

Давид выскользнул из-под одеяла и опустился на колени. Рядом с ним встала на колени и мама. Мальчик поведал Господу о краденом винограде, о прыжке со скалы и о том, что не может стать хорошим без Его помощи; попросил у Него прощения. После этого он позвал Иисуса в свое сердце, чтобы Тот наполнил его добром, любовью и силой говорить искушению «нет». Потом Давид снова забрался под одеяло и почувствовал, что никогда еще не был таким счастливым, даже тогда, когда впервые выиграл у Мюррея в шахматы, даже когда прыгнул в море с плавучей вышки или когда поймал на удочку большую сардину. Это было какое-то новое, неизвестное ему ощущение счастья, о котором он ничего не знал до сегодняшнего дня.

— Теперь я чадо Божье, — радостно шепнул он матери.

— Да, Давид, теперь Иисус охраняет тебя, и ты наверняка сможешь стать добрым и хорошим мальчиком.

Она поцеловала его в лоб и тихонько вышла из комнаты.

Давид лежал в своей кровати и думал. Неожиданно он вспомнил о маленьком пастухе, как тот рисковал жизнью, спасая козленка. Что он сказал тогда? «Я защищаю только своих… Эти козы — мои». Животные собрались у его ног и пошли за ним сквозь колючий кустарник, тыкаясь друг в дружку и спеша, но нисколько не заботясь о том, куда он их повел, ничего не боясь рядом с ним.

Вдруг Давиду захотелось, чтобы поскорее наступило завтра, и он мог встретиться с Ваффи, уже не страшась совершить следующий нехороший поступок. Теперь он был чадом Божьим, прощеным, хранимым, сильным благодаря силе Господа Иисуса, Который жил в его сердце, и мог говорить «нет» любым искушениям. Непослушный и «развращенный» народ… Несомненно, Ваффи был из их числа, так же как тот крестьянин, который пнул ногой девочку, и он, Давид, должен светить им, подобно свече в мире тьмы, подобно той высокой луне, что висит над мысом и освещает спокойное море, оставляя на воде серебристую дорожку своего света.

— Ты хочешь увидеть сегодня после школы Лейлу, ту больную девочку? — спросил папа, когда Давид вбежал в дом, перед обедом.

Сын поспешно снимал свой ранец, в то время как Ералаш с лаем прыгал у его ног.

— Она понемногу выздоравливает и хочет, чтобы кто-нибудь пришел ее навестить. За все время болезни к ней никто не приходил.

— Конечно! — воскликнул Давид. — Мне осталось наклеить всего две картинки на небольшую книжку, которую я приготовил ей в подарок. Я сделаю это после обеда и навещу Лейлу в четыре часа, когда вернусь из школы.

Мама напевала, чистя картошку, и Давид знал о причине ее приподнятого настроения: только что пришло письмо от Мюррея. Старший брат — третий ученик в классе по оценкам и имеет неплохие шансы попасть во второй состав школьной команды по футболу. Мюррей насмешил Давида, назвав директора школы в своем письме «Старый Орлиный Глаз». По всей видимости, брат был счастлив и спокоен. Письмо прочитали еще раз во время обеда, и Давид весь дрожал от восторга. Пройдет лишь год, и он тоже будет забивать голы и называть директора «Старым Орлиным Глазом». Потом Давид вспомнил, что Англия далеко, и задумался. Он по очереди посмотрел на маму, папу и Джоану, взглянул в окно, за которым росла мимоза и синела маленькая бухта, место их прогулок с Ваффи. Потом он ласково потрепал Ералаша за уши. Как все здесь будет без него? Как будут чувствовать себя папа и мама, когда он уедет? Невозможно представить!