Николай Печерский - Важный разговор [Повести, рассказы]

Утром вышли лесорубы из барака и ахнули — снег завалил все тропинки и все дороги. Куда ни посмотришь — искрились высокие белые кучугуры, а над ними летали и стрекотали на своем непонятном языке бестолковые сороки.

А как раз в это время лесорубы ждали автомашины с продовольствием и всякими другими нужными в тайге вещами.

И видно, эти машины застряли где-нибудь в сугробах и не было им теперь ни ходу, ни проходу.

Лесорубы решили идти на помощь. Людей в тайге было мало, и поэтому вместе с мужчинами собрались и женщины.

Сначала ребят не хотели оставлять одних, но потом передумали.

— Пускай привыкают, — сказал отец Алика. — Крупа и картошка есть, дров сами наколют. Не маленькие.

Все послушались отца Алика потому, что он был тут самый ответственный и самый главный бригадир.

Отец Алика собрал всех ребят вместе и начал рассказывать, что им тут делать и как себя вести.

— Вместо себя оставляю бригадиром Колю Пухова, — сказал он. — Слушайтесь Колю и подчиняйтесь. А ты, Сема Пахомов, не хулигань и не вздумай курить, иначе тебе будет худо.

Сема Пахомов остался недоволен таким решением. Он заявил, что он вовсе и не курит, а курил всего два раза и поэтому тоже может быть бригадиром не хуже какого-то Кольки Пухова.

Отец Алика Семе не поверил и решения своего менять не стал.

Раз приказ — значит, приказ. И обсуждать его и крутить носом нечего.

Лесорубы взяли совковые лопаты и ушли.

Отец Алика сказал, что вернутся они не скоро, и если не управятся, то, может, и вообще заночуют возле таежного костра.

Но ребята были даже рады, что остались одни.

Это все-таки не шутка — жить одним в тайге.

Коля Пухов вынес на всякий случай из коридора топор-колун и положил его на видном месте. Ребятам Коля сказал, чтобы они не отлучались далеко от дома и были все вместе.

Сначала мальчишки покатались на лыжах-самоделках, а потом пошли топить печь и варить обед.

Печка эта была не простая, а особенная и обогревала она сразу две комнаты.

Чтобы никому не было обидно, печь всегда топили по очереди — то Пуховы, то Крамари, то Пахомовы, то Яковлевы.

Коля Пухов, который остался сейчас за бригадира, разделил всю работу на две части.

— Сейчас печку буду топить я с Аликом, а вечером — ты с Сережкой, — сказал он Семе Пахомову. — Согласен?

Сема согласился.

— Сейчас картошку будешь чистить ты с Сережкой, а вечером — я с Аликом. Согласен?

Сема снова кивнул головой и сказал, что он согласен.

Коля Пухов ушел с Аликом рубить дрова, а Сема и Сережа остались чистить картошку.

Дрова попались сырые, и Коле пришлось как следует попотеть. Тюкнет колуном по бревну, а потом не вытащит назад. Но все-таки Коля со своей работой справился. Измерил глазами, много ли нарубил, вытер потный лоб рукавом и сказал:

— На сейчас хватит, а вечером Семка с Сережкой нарубят. Понесли.

Коля и Алик собрали дрова и пошли в барак.

Пришли, а Семы и Сережки уже и след простыл. На столе стоит миска с водой, а в ней лежат всего-навсего две очищенные картошки.

Коля страшно разозлился на этих несчастных лентяев и пошел их разыскивать. Далеко не уйдут. Коля все ходы и выходы тут знает.

Сначала Коля заглянул на лесопилку, потом отправился к старой брезентовой палатке, где хранились ящики с гвоздями, пилы и запасные топоры. Коля подошел и услышал в палатке голоса.

Сема и Сережка были тут.

Нетрудно было догадаться, чем они занимались.

Когда Коля вошел, он чуть не поперхнулся от дыма.

В темноте тускло мерцал огонек папиросы. Сема сидел на ящике с гвоздями и учил своего дружка курить.

— Ты пускай из ноздрей, — угадал Коля Семин голос. — Чего зря дым переводишь?

Сема и Сережка заметили открытую дверь и сразу же затоптали папиросы.

И хотя Коля застал их на горячем, они все равно не сознались, начали вилять и выкручиваться.

Коля был сильный и вполне мог поколотить нахалов за вранье и за то, что они бросили работу.

Но Коля не стал бить Сему и Сережу, а только турнул их из палатки и послал чистить картошку.

Сема и Сережа пришли в барак и увидели, что делать им тут нечего. Пока они сидели на ящиках и пускали дым из ноздрей, Алик уже начистил полную миску картошки и выпил целую ложку рыбьего жира. На верхней губе у Алика золотились маленькие маслянистые кружочки.

Вскоре затрещали дрова, забулькал котелок, и в комнате сразу почему-то запахло летним солнцем и огородами.

Ребята навалились на котелок и очистили его в два счета. Съели и хорошую картошку, и ту, которая была с темными пятнами, и ту, что прилипла к стенкам и стала черной и жесткой, как ольховая кора.

После обеда полагалось полежать немного в кроватях, но ребята не стали устраивать мертвого часа. Какой тут сон, когда в тайге так тихо и хорошо и каждая снежинка на сугробе сверкает и лучится, будто настоящий самоцвет.

Коля Пухов хотел было пойти в лыжный поход за реку Бирюсу, но снова не нашел Семы и Сережи.

Только что были они тут, наяривали картошку, которую начистил Алик, и вдруг на тебе — будто в сугроб провалились.

Но Коля знал, что Сема и Сережа не в сугробе, а затеяли они какую-нибудь новую подлую штуку.

Сема и Сережа всегда такими были. Когда отец и мать были дома, еще ничего, а если одни оставались — просто беда. И стекла в окнах побьют, и ведро с водой опрокинут, и скатерть чернилами зальют. Короче говоря, пользы от них никакой, одни убытки.

Но больше всего тут Сема был виноват. Это он сбивал с толку Сережу и курил вместе с ним отцовские папиросы «Беломорканал».

Как Коля предполагал, так и вышло: Сема и Сережа снова отмочили номер.

Сема снял со стены двустволку отца и пошел с Сережей бить в тайге зайцев. Коля и Алик нашли непутевых охотников возле самой Бирюсы.

Сема лежал на снегу и целился куда-то в гущу леса. Сережа тоже примостился за сугробом, будто за бруствером окопа. Он дрожал от холода и просил, чтобы Сема дал пострелять и ему.

Коля Пухов, который был сейчас бригадиром, подошел к Семе и вырвал у него двустволку. Ружье было без патронов, но это все равно. Если ружье попадется дураку, оно и без патрона выстрелит.

Коле не хотелось ссориться с Семой и Сережей, но он не сдержался и сказал все, что знал и думал про них.

— Идите сейчас же домой и рубите дрова, — сказал он. — Я с вами цацкаться не буду.

Коля отвернулся и ушел с Аликом прочь. Ему было противно смотреть на этих людей. Раз живешь вместе, значит, надо делать все вместе — и на зверя ходить, и дрова колоть, и картошку чистить… А если каждый будет тянуть в свою сторону, тогда ничего не выйдет.

Коля чувствовал, что это было только начало и ему еще придется повозиться с этой публикой.

Так оно и получилось.

Сема и Сережа даже и не думали колоть дрова. Они заперлись в своей комнате и притихли.