Израиль Меттер - Товарищи

Было время, совсем недавно, разъезжали по периферийным городам и селам вербовщики трудовых резервов. После долгих уговоров, со слезами решались матери отправить своего сына или дочь в незнакомые места.

Разношерстная, шумная, иногда отчаянная толпа ребят расползалась по училищам. Нелегко было мастерам и преподавателям справиться с этим потоком. В одной и той же группе сидели великовозрастные, семнадцатилетние парни, с трудом запихивающие себя за парту — от них часто несло махоркой, — и рядом тринадцатилетние ребята.

Трудно было первые годы мастерам и преподавателям ремесленных училищ. Никаких традиций, никакого опыта. Два года обучения — это очень короткий срок, если за это время надо из тридцати неумелых подростков, иногда малограмотных, воспитать и выучить тридцать квалифицированных рабочих.

Бились, ошибались и побеждали мастера; воспитывал комсомол, превращая простых ребят в организованных, сознательных рабочих. Ученик настолько круто и за такой короткий срок менял свою биографию, что если бы удалось показать какому-нибудь выпускнику, каким он был два года назад, вероятно, тот не поверил бы и, возможно, обиделся.

Первые годы мастерами производственного обучения были в училищах пожилые люди, старые рабочие, добывшие свой седьмой-восьмой разряд многолетним трудом. Им принадлежит честь зачинателей этого славного и трудного дела. Они первые научились прививать зачастую бесшабашным ребятам любовь к умному труду; они развивали в подростках чувство ответственности перед своим государством.

И, пожалуй, лучшей наградой за их труд было то, что через пять-шесть лет в училище стали возвращаться их бывшие ученики мастерами производственного обучения.

Возник опыт, возникли традиции.

Сейчас уже нет никакой разверстки, никого не надо уговаривать, доказывать — слава молодых рабочих, воспитанников училищ, облетела всю страну. В биографии многих знаменитых людей есть слова: «Окончил ремесленное училище». Когда на заводе задумывают какое-нибудь новаторское дело, то проводниками его, исполнителями бывают в первую очередь недавние ремесленники…

Может быть, и не так подробно думал замполит, аплодируя шестой группе слесарей, но примерно эти мысли волновали его…

После передачи знамени директор прочел фамилии учеников, награжденных ценными подарками. Сменный мастер инструментального завода, Егор Иванович, торопливо записывал фамилии отличников, каждый раз делая большие глаза своему директору завода, сидящему в президиуме.

Ребята поднимались на сцену, и секретарь комитета вручала им подарки.

Когда директор назвал фамилию «Власов», Митя вздрогнул и, не рассчитав своего голоса, слишком громко выкрикнул: «Есть!» Витька Карпов изумленно посмотрел на него, но он уже ничего не видел и пробирался к сцене через весь зал. Он как будто нырнул в воду с открытыми глазами; было тихо, очертания людей были неточными, расплывчатыми…

Антонина Васильевна протянула Мите шахматы. Он взял их и прошептал: «Спасибо», а потом поклонился куда-то вбок, не то в зал, не то президиуму.

Вернуться на свое место ему уже не удалось, — он застрял между скамьями. Шахматы ходили по рукам, доска исчезала и появлялась.

Вышел на трибуну Василий Яковлевич и сказал короткую речь. Он сказал, что пять миллионов выпускников-ремесленников, которые получает Родина за пятилетку, это армия борцов за светлое будущее.

— Ваше ремесло — это не просто слесарное, токарное или фрезерное дело. Хорошие, квалифицированные мастера своего дела бывали и раньше, они есть и не только в Советском Союзе. Но нигде нет и никогда еще не было металлиста — строителя коммунизма; это высшая квалификация рабочего.

Он сказал, что еще в училище ребята должны держать равнение на эту почетную квалификацию, еще в училище надо проверять свои поступки этой мерой. Через две недели первый класс поедет домой на каникулы. Дома, попав в знакомую и любимую обстановку, они сами поймут, как изменились за этот год. Они не смогут сидеть сложа руки. Они будут вести себя в селе, в колхозе так, что люди скажут: «Да, к нам приехали настоящие помощники. Мы не зря отпускали их в училище, не зря государство тратит десятки миллионов на наших детей».

— А теперь я обращаюсь к вам, второклассники, к вам, будущие выпускники. Остались считанные дни до начала работы квалификационной комиссии. Вам будут присвоены разряды, вы получите направления на работу. Помните, что и от вас будут зависеть сроки строительства коммунизма. Кто плохо работает, кто не вкладывает в свое дело всю свою душу, тот срывает эти сроки, тот отдаляет коммунизм, отдаляет эпоху, за которую бились и погибали лучшие люди мира. Помните: где бы вы ни были, что бы вы ни делали, вы должны быть умелыми строителями коммунистического общества.

Зал поднялся. Аплодировали своему будущему, оно ощущалось сейчас совсем рядом, вот тут, за дверью училища. В эту минуту и Митя Власов, и Сережа Бойков, и Коля Белых — все юноши чувствовали себя уже не первоклассниками, а людьми, от которых вся страна ожидает больших и славных дел.

И только самый маленький гость на этом празднике, Витя Карпов, казался себе еще меньше и незначительнее, чем он был на самом деле.

Но разве настоящий друг, когда он счастлив до краев, не становится щедрым, разве ему не хочется, чтобы его приятель был так же богат, как и он?

— Слушай, Витя, ты только на год от меня отстанешь, поступай к нам в училище, — честное слово, не пожалеешь!.. Хочешь, я тебя с замполитом познакомлю?

И во время антракта Митя водил приятеля повсюду за собой, представляя его всем подряд:

— Витя Карпов. Из Лебедяни. К нам поступает.

Но когда началась художественная часть, он забыл обо всем. Сначала он волновался, не зная, скоро ли выйдет на сцену Таня Созина. Потом беспокоился, не заметят ли ребята, что он чувствует, когда она танцует. Ах, какой это был танец! Внутри Мити тоненько дрожала какая-то струнка, ему даже казалось, что он слышит, как она дребезжит. Он не позволил себе хлопать, когда фея закончила танец. И был бесконечно благодарен Витьке за то, что тот хлопал изо всех сил.

После концерта художественной самодеятельности «общежитейские» ребята пошли провожать городских по домам.

Костя Назаров заранее предупредил мать, чтоб она его не ждала, — он придет попозже.

Мать перед уходом разыскала мастера Матвея Григорьевича, отвела его в сторону и сказала:

— За сына спасибо, Матвей Григорьевич. А за другое, сами знаете за что, простите.

В город пошли веселой гурьбой. Шли с легким сердцем, дружелюбные, возбужденные, готовые на шалость и на подвиг.

Погода, еще с утра «заказанная» Митей в метеорологическом бюро, была такой великолепной, что все корабли мира смело отошли б от причала в кругосветное плавание.