Александр Волков - Волшебник Изумрудного города

— Я хочу попросить у него немножко мозгов для моей соломенной головы, — отвечал Страшила.

— О, для него это пустяки! Мозгов у него гораздо больше, чем ему требуется.

— А я хочу, чтобы он дал мне сердце, — промолвил Дровосек.

— И это ему не трудно, — отвечал хозяин, лукаво подмигивая. — У него на веревочке сушится целая коллекция сердец всевозможных форм и размеров.

— А я хотел бы получить от Гудвина смелость, — сказал Лев.

— У Гудвина в тронной комнате — большой горшок смелости, — объявил хозяин. — Он накрыт золотой крышкой, и Гудвин смотрит, чтобы смелость не перекипела через край. Конечно, он с удовольствием даст вам порцию.

Все три друга, услышав обстоятельные разъяснения хозяина, просияли и с самодовольными улыбками посматривали друг на друга.

— А я хочу, — сказала Элли, — чтобы Гудвин вернул меня в Канзас.

— Где это Канзас? — спросил удивленный хозяин.

— Я не знаю, — печально отвечала Элли. — Но это моя родина, и она где-нибудь да есть.

— Ну, я уверен, что Гудвин найдет для тебя Канзас. Но надо сначала увидеть его самого, а это нелегкая задача. Гудвин не любит показываться, и, очевидно, у него есть на этот счет свои соображения, — добавил хозяин шёпотом и оглянулся, как бы ожидая, что Гудвин выскочит из-под кровати или из шкафа.

Всем стало немного жутко.

— А ты, маленький зверь, чего хочешь от Гудвина? — спросил хозяин у Тотошки.

Но песик только замахал хвостиком: ведь он был собачкой из такой страны, где животные совсем не умеют говорить.

Ужин был подан, и все сели за стол. Элли ела восхитительную гречневую кашу, и яичницу, и черный хлеб; она была страшно рада этим кушаньям, напомнившим ей родину. Льву тоже дали каши, но он ее съел с отвращением и сказал, что это кушанье для кроликов, а не для львов. Страшила и Дровосек ничего не ели. Тотошка съел свою порцию и вылизал тарелку.

Женщина уложила Элли в постель, и Тотошка устроился рядом с ней. Лев лег у порога комнаты и сторожил, чтобы никто не вошел. Железный Дровосек и Страшила простояли всю ночь в уголке, изредка разговаривая шёпотом.

На следующее утро, после нескольких часов пути, друзья увидели на горизонте слабое зеленое сияние.

— Это, должно быть, Изумрудный город, — сказала Элли.

По мере того как они шли, сияние становилось ярче и ярче, но только после полудня путники подошли к высокой каменной стене ярко-зеленого цвета. Прямо перед ними были большие ворота, украшенные огромными изумрудами, сверкавшими так ярко, что они ослепляли даже нарисованные глаза Страшилы. У этих ворот кончилась дорога, вымощенная желтым кирпичом, которая так много дней вела их и наконец привела к долгожданной цели.

У ворот висел колокол. Элли дернула за веревку, и колокол ответил глубоким серебристым звоном. Большие ворота медленно открылись, и путники пошли в сводчатую комнату, на стенах которой блестело бесчисленное множество изумрудов.

Перед путниками стоял маленький человек. Он был сголовы до ног одет в зеленое, и на боку у него висел зеленый чемоданчик. Увидев Элли и ее спутников, зеленый человечек спросил:

— Зачем вы пришли в Изумрудный город?

— Мы хотим видеть Великого Гудвина, — отвечала Элли.

— Много лет никто не просил у меня пропуска к Гудвину Ужасному, — задумчиво ответил человечек. — Он могуч и грозен, и, если вы пришли с пустой и коварной целью отвлечь Великого Гудвина от мудрых размышлений, он уничтожит вас в одно мгновенье.

— Но мы пришли к Гудвину по важным делам, — сказал Страшила. — И мы слышали, что Гудвин — добрый мудрец.

— Это так, — сказал зеленый человечек. — Он управляет Изумрудным городом мудро и хорошо. Однако для тех, кто приходит в город из-за пустого любопытства, он ужасен. Я — Страж Ворот, и раз вы пришли, я должен провести вас к Гудвину, только наденьте очки.

— Очки? — удивилась Элли.

— Без очков вас ослепит великолепие Изумрудного города. Даже все жители города носят очки день и ночь. Таков приказ мудрого Гудвина. Очки запираются на ключ, чтобы никто не мог снять их.

Он открыл зеленый чемоданчик, и там оказалась куча зеленых очков всевозможных размеров. Все путники, не исключая Льва и Тотошки, оказались в очках, которые Страж Ворот замкнул ключиком.

Страж Ворот тоже надел очки, вывел путников через противоположную дверь, и они оказались на улице Изумрудного города.

Блеск Изумрудного города ослепил путников, хотя глаза их были защищены очками. По бокам улицы возвышались великолепные дома из зеленого мрамора, стены которых были украшены изумрудами. Мостовая была из зеленых мраморных плит, а между ними были вделаны блестящие изумруды. На улицах было много народу.

На странных товарищей Элли смотрели с любопытством, но никто из жителей не заговаривал с ней: и здесь ’боялись Льва и Тотошки. Жители города были в зеленом, и кожа их была смугло-зеленоватого оттенка. Все было зеленого цвета в Изумрудном городе, и даже солнце светило зелеными лучами.

Страж Ворот провел путников по зеленым улицам, и они очутились перед большим красивым зданием, расположенным в центре города. Это и был дворец Великого Мудреца и Волшебника Гудвина.

Сердце Элли затрепетало от волнения и страха, когда она шла по дворцовой площади, украшенной фонтанами и клумбами.

Перед дверью стоял высокий солдат, одетый в зеленый мундир. У солдата была зеленая борода, спускавшаяся ниже колен. Он ужасно гордился своей бородой, и неудивительно: другой такой не было в стране Гудвина. Солдат то и дело вытаскивал гребешок и зеркальце и расчесывал бороду на разные лады, и, когда он занимался бородой, во дворец мог пройти кто угодно.

Страж Ворот оторвал солдата от любимого занятия.

— Вот чужестранцы, — сказал он. — Они хотят видеть Гудвина.

— Войдите! — ответил солдат, со вздохом спрятав гребешок и зеркальце. — Я передам Великому Гудвину ваше желание.

Путников ввели в приемную. Солдат попросил их вытереть ноги о зеленый половичок у входа и усадил в зеленые кресла.

— Побудьте здесь, а я пройду к двери тронного зала и доложу Гудвину о вашем прибытии.

Минут через десять солдат вернулся, и Элли спросила его:

— Видели Гудвина?

О нет, я его никогда не вижу! — последовал ответ. — Великий Гудвин всегда говорит со мной из-за двери, вероятно, вид его так страшен, что волшебник не хочет попусту пугать людей. Я доложил о вашем приходе. Сначала Гудвин рассердился и не хотел меня слушать. Однако, узнав, что на вас серебряные башмачки, он чрезвычайно заинтересовался и сказал, что примет вас всех. Но каждый день к нему допускается только один проситель — таков его обычай. И, так как ваше пребывание во дворце продлится несколько дней, он приказал отвести вам комнаты, чтобы вы отдохнули от долгого пути.