Марта Финли - Элси выходит замуж

В голосе доктора Кинга звучало искреннее сочувствие. И снова наступила тишина. Затем Гарольд промолвил:

— Благодарю вас, доктор. Я так и думал, но мне не страшно. И я ни о чем не жалею. Жаль только тех, кто меня любит...

— Но все-таки не забывай, сынок, что ты можешь и выздороветь. Пути Господни неисповедимы. Так что не отнимай у близких надежду.

— Да, спасибо, что вы об этом сказали! Пусть надеются до последнего.

Доктор пошел к другим раненым, а Гарольд остался наедине со своими мыслями. Но размышлял он недолго, потому что в палату влетела раскрасневшаяся Мэй. Ее лицо сияло.

— Смотри! — воскликнула она. — Письма из дома. И весточка из Неаполя. Роза написала маме и приложила письмо для нас!

— Прочитай его вслух.

— А письмо от мамы? Вот, адресовано тебе, и конверт такой толстый!

— Его прочитаем последним. Я люблю откладывать самое лучшее напоследок.

Гарольд даже себе не признался, что известия об Элси для него намного важнее, чем полные любви строки, написанные рукой матери.

— Хорошо, — сказала Мэй и, сев возле кровати Гарольда, начала читать.

Роза долго описывала разные события неаполитанской жизни американцев, расспрашивала о родных и знакомых, и только к концу добралась до Элси:

«Но я ведь не рассказала о самом интересном. У нас прибавление семейства. На свет появился еще один мой внук. Он родился две недели назад. Его зовут Гарольд Аллизон Травилла.

Элси чувствует себя хорошо. Новорожденный все время спит, а мы только и делаем, что им восхищаемся. Все мы, и маленькие, и взрослые, так возле него суетимся, словно он не четвертый, а первый внук. Хорас стал настоящим патриархом. Подумать только, я — жена патриарха!

Элси — лучшая мать в мире. Она полностью отдает себя детям и умудряется быть с ними одновременно и нежной, и строгой. В вопросах воспитания они с мужем единодушны, и это очень благотворно влияет на малышей. Если дело касается принципиальных случаев, они требуют от ребенка безоговорочного послушания, но очень снисходительны, когда мягкость не приносит вреда. Я еще никогда не видела таких воспитанных и в то же время таких радостных и счастливых детей, как у Травилл.

Скажи Гарольду, моему дорогому, горячо любимому брату, что Элси с Эдвардом назвали ребенка в его честь».

— Ты рад? — спросила Мэй, прервавшись и взглянув на брата.

— Да, — ответил Гарольд с легкой, немного печальной улыбкой. — Хорошо, что они вспомнили обо мне. Надеюсь, они скоро приедут. Я очень хочу посмотреть на малыша. Я, кстати, всегда думал, что из Элси выйдет прекрасная мать.

— О возвращении, увы, ни слова, — заметила Мэй, дочитав письмо до конца. — Наверное, они вернутся, как только закончится война.

Мэй прочитала ему остальные письма и пошла трудиться. Гарольд лежал, погруженный в свои мысли. После чтения писем он почувствовал себя хуже. Из задумчивости его вывел новый сосед — офицер-южанин, поступивший утром.

— Простите, сэр, но я невольно услышал то, что читала эта юная леди — полагаю, ваша сестра.

— Да. Но вы не виноваты, — дружелюбно ответил Гарольд, — поэтому не стоит извиняться.

— Да, благодарю вас. Но вот о чем я хочу вас спросить. Вы знали лейтенанта Уолтера Динсмора, погибшего у Шайло?

— Да, знал и любил! — воскликнул Гарольд, приподнимаясь на локте и с живым интересом поворачиваясь к новичку.

— Значит, он из той семьи, что сейчас в Неаполе, — сказал офицер скорее самому себе, чем Гарольду.

— Объясните, пожалуйста, сэр.

— Письмо, которое вам прочитала сестра, пришло из Неаполя, от Розы Динсмор. В нем шла речь об Элси, мистере Травилле и их детях. Лейтенант Динсмор рассказывал мне о своем старшем брате, который временно живет в Неаполе, и о племяннице, миссис Элси Травилла. Перед тем как уйти в свой последний бой, Уолтер вручил мне небольшой пакет, который в случае его гибели просил передать миссис Элси Травилла. Не могли бы вы, сэр, взять у меня этот пакет и проследить, чтобы он попал к миссис Травилла?

— С удовольствием. Элси будет рада получить посылочку от Уолтера. Она его очень любила.

— Они ровесники?

— Почти. Дядя был немного моложе племянницы.

— Мы с Уолом последние полгода перед его гибелью крепко подружились и были почти неразлучны. Мисс Смит, принесите, пожалуйста, мой ранец, — попросил офицер, обращаясь к сиделке.

Достав из ранца маленький пакет, он передал его Гарольду, который некоторое время задумчиво его рассматривал, а потом бережно убрал и сказал:

— Большое вам спасибо. Я отдам его Элси собственноручно, если... если она достаточно быстро вернется из Европы.

По мнению Элси, Элмгроув, усадьба старшего мистера Аллизона, никогда не была столь прекрасна, как сегодня, ранним июньским утром 1865 года.

За прошедшие годы в особняке Аллизонов многое изменилось, но для Элси он остался тем же самым домом, который когда-то гостеприимно распахнул свои двери перед мистером Динсмором и его маленькой дочкой.

В нескольких сотнях метров от старого дома теперь располагался еще один. Там жил Эдвард Аллизон с женой и детьми.

Гости из Неаполя прибыли в Элмгроув накануне вечером. Динсморы разместились в особняке родителей, а Травиллы — у Эдварда и Аделаиды.

Солнце едва взошло, а Элси уже стояла у открытого окна, глядя на идиллические угодья за ручьем. Ах, Боже мой, ручей! Как беззаботно играла она с Гарольдом и Софи на зеленых берегах его прозрачных вод! Какими яркими и трогательными были эти воспоминания детства!

— Ах, Гарольд, Гарольд! — прошептала Элси вздыхая. — Он всегда был со мной таким добрым...

Мысли о Гарольде отозвались острой душевной болью: Элси отчетливо вспомнила их последнюю встречу, а потом подумала о сегодняшнем состоянии молодого человека. Элси еще не видела Гарольда, но хорошо знала, что несколько месяцев, проведенных в Андерсонвилле, настолько подорвали его здоровье, что долго он не проживет.

«Какими счастливыми мы были в детстве, — думала Элси. — А разве сейчас я не счастлива? Бог продолжает посылать мне все новые дары. Мне, жалкой грешнице! Тогда почему на долю Гарольда и Софи выпали столь суровые испытания?»

Тут размышления Элси были прерваны дружным топотом маленьких ног и звонкими детскими голосами:

— Доброе утро, мамочка!

— Доброе утро, мои хорошие, — сказала Элси, отходя от окна. Она поочередно обняла своих птенчиков. — Слава Тебе Господи, вы все здоровые, веселые. Ах, как любит нас Бог!

— О, мама! Ты сказала, почти как в моем стихе, — радостно удивилась Элси-младшая. — Сегодня утром мы выучили по одному стиху. Мой знаешь какой? «Бог есть любовь».