Джинн Бёрдселл - Пендервики на улице Гардем

Но было ясно, что теперь уже ничто её не спасёт. Или… А если соврать? Сказать, что ей плохо и что она не может в таком состоянии играть? В конце концов, ей же правда плохо, очень плохо. Неужто они не сыграют без неё? Ну, прочтёт кто-нибудь вместо неё слова Радуги — у него всё равно лучше получится, чем у Скай, хоть она и репетировала как проклятая. И кому от этого станет хуже, если она денёк посидит дома?.. Или всё же так нечестно?

В дверь постучали, вошёл папа с едой на подносе.

— Дочка, по-моему, зря ты отказалась от ужина, — сказал он.

— Я не хочу.

А до этого она ещё отказалась от обеда. И от завтрака. Со вчерашнего вечера у неё крошки не было во рту, и теперь она чувствовала себя как-то странно. Но есть она всё равно не собиралась. Может быть, никогда.

— Всё же советую тебе подкрепиться перед выходом на сцену. Кстати, я тебе говорил, что мне нравится имя твоей героини? «Радуга» на латыни — Pluvius Arcus. Pluvius значит «дождевой», это прилагательное, a arcus, соответственно, «дуга», или «арка». Есть ещё слово «плювиальный», которое образовано от латинского pluvius… — Он умолк. — Извини, кажется, беседа об этимологии тебя сейчас не очень увлекает.

— Нет, почему, интересно.

— Ладно, не будем об этом, лучше поешь что-нибудь. Еда — прекрасное успокаивающее средство.

— Пап, мне не хочется, правда.

— Тогда я просто оставлю всё это у тебя на столе — на случай если ты проголодаешься в ближайшие несколько минут. — Мистер Пендервик поставил поднос и собрался уходить.

— Спасибо, пап. Постой минутку, я ещё кое о чём у тебя спрошу… А Марианна придёт?

— Нет. Надеюсь, ты не очень огорчена?

— Вообще не огорчена, — ответила Скай совершенно искренне: кажется, она впервые слышала хоть что-то приятное о Марианне. — Как-то не хочется, чтобы она судила обо мне по тому, как я играю на сцене.

— Скай, я уверен, что ты играешь совсем не так плохо, как тебе кажется.

— Плохо, пап. Ты даже не представляешь, как плохо… Но у меня к тебе ещё один вопрос. — У Скай оставалась одна-единственная, последняя соломинка, за которую она ещё могла ухватиться. Папа — самый честный человек из всех, кого она знает. И если он сейчас оставит ей хотя бы малюсенькую лазейку, она ею воспользуется. — Скажи, обман — всегда-всегда бесчестный поступок? Даже если это совсем крошечный обман, от которого никому хуже не будет?

— Гм-м, дочь моя! Это вопрос для философа, а я всего лишь ботаник.

— Я серьёзно, пап. Мне правда надо знать.

— Хорошо… — Он минутку подумал. — Пожалуй, нет, не всегда. Например, если человек прибегает к обману — иными словами, если он лжёт — ради спасения чьей-то жизни, то это может быть даже благородный поступок. Кстати, а как в нашем случае — речь идёт о спасении чьей-то жизни?

— Кроме моей? — Скай улыбнулась, чтобы показать, что и она способна шутить, но улыбка вышла довольно хилая.

— Ну а если обман совершается из трусости или из эгоизма, то я вынужден сказать так: даже крошечный обман есть поступок бесчестный. Я ответил на твой вопрос?

— Наверно. — Что ж, нет значит нет. Раз единственная лазейка — трусость, то эта лазейка не для Скай. Лучше уж тогда трусить на сцене, в роли Радуги. — Пап, передашь Джейн, что я буду готова через пару минут?

— Молодец, дочка, — сказал мистер Пендервик. — Audaces …

Но Скай его перебила.

— Пап, я тебя очень люблю, и спасибо тебе за совет, но латынь я сейчас не вынесу [42] Audaces fortuna juvat — вот что произнёс бы мистер Пендервик, если бы Скай дала ему договорить. Это очень мудрое латинское изречение, приписываемое древнеримскому поэту Вергилию. Такое мудрое, что, может быть, читатель, когда у него появится возможность заглянуть в латинский словарь, захочет посмотреть, что оно означает. .

— Понятно. — Он улыбнулся и поцеловал её. — Пойду заводить машину.

Скай закинула в сумку костюм Радуги и коробочку с гримом и вслед за папой сбежала вниз по лестнице. Сомнения были отброшены, и с этого момента ничто уже не могло поколебать её решимости: она будет играть в спектакле и пройдёт все выпавшие на её долю испытания. В машине она сидела, крепко вцепившись в сумку, и проговаривала свои реплики и сценические ремарки так чётко и быстро, что, пока папа довёз их до школы, они с Джейн успели оттараторить всю пьесу от начала до конца и начать по второму кругу. И когда они уже выбрались из машины, и бежали под дождём к крыльцу, и потом шли по коридору до актового зала, она твердила с мрачным упорством, не прерываясь ни на минуту:

— Спасибо, Койот, за то, что ты принёс нам еду. Дождя всё нет, без твоей помощи мы с сестрой могли бы погибнуть от голода. Смотрю мимо Мелиссы на Пирсона. Он мне кивает, оборачиваюсь к залу. Какие вести принёс ты нам из большого мира? Он рассказывает про воинов, я говорю…

— Гляди, программки! — Джейн взмахнула у Скай перед носом пачкой красных буклетиков, прихваченных со стола в вестибюле.

На репетициях мистер Балл говорил что-то насчёт программок, но Скай тогда было не до таких мелочей. Ей и сейчас было не до мелочей, поэтому она просто не глядя забрала у Джейн одну программку и на ходу сунула её в сумку.

— Я: На что воинам наша маленькая деревушка? Разве мало в других местах девушек, которых можно принести в жертву? Мелисса испуганно ахает, Пирсон кладёт руку ей на плечо.

— Скай, ну взгляни хоть одним глазком! Видишь, вот же про нас! — Джейн подсунула ей ещё одну программку, раскрытую посередине.

И Скай взглянула.

— Джейн! — Скай остановилась как вкопанная посреди коридора. — Это же моё имя! Тут написано, что я автор!

Рядом послышался смех: это актёры бежали в гримёрную переодеваться. Джейн проворно оттеснила сестру в сторону и постаралась закрыть её собой, чтобы остолбенения главной героини никто не заметил.

— Естественно, твоё имя! — прошептала она. — А ты как думала? — Джейн что угодно отдала бы за то, чтобы в программке стояло её собственное имя, но об этом она решила не говорить.

— Никак, — простонала Скай. — Никак я не думала. Я вообще не думала. Джейн, сколько же мы с тобой вранья нагородили? И его ещё придётся умножить на количество людей, которые прочтут вот эту программку — и сколько тогда получится? И чему в итоге будет равна моя честность? Отрицательной величине, вот чему!

В конце коридора появилось ещё несколько актёров, среди них Пирсон. Джейн торопливо огляделась: куда бы спрятать Скай, чтобы никто не видел, что с ней творится? Ага, до двери девичьего туалета всего пять шагов — значит, туда. И, пока Пирсон не успел разглядеть, в каком плачевном состоянии находится его партнёрша, Джейн схватила сестру за руку, отволокла её в туалет и захлопнула дверь.