Джинн Бёрдселл - Пендервики на улице Гардем

— Да нет, это мне звонил Пирсон! — Скай кинула свирепый взгляд на Розалиндин комод, хотя было ясно, что комод ни в чём не виноват. — Звал меня сходить с ним сегодня в кино! А я ему сказала, чтобы он пошёл подлечился.

— Ну? — спросила Розалинда, так и не дождавшись продолжения.

— Что — ну?

— И ты хочешь об этом поговорить?

— Нет, конечно. — Скай так вытаращила глаза, будто у Розалинды по бокам вдруг выросло ещё две головы — кроме той, что на подушке.

— Тогда дай поспать.

— Спи. Всё равно мне уже пора готовиться к игре. Ах да!..

Розалинда еле удержалась, чтобы не запустить в сестру настольной лампой.

— Что?

— Ианта спрашивает, не присмотрим ли мы за Беном завтра вечером. У них там завтра торжественное открытие нового научного корпуса, а её бебиситтер прийти не может.

— Скажи, что присмотрим. Иди.

— Правильно, я ей так и сказала. Потому что папа же не приглашает к нам на вечер бебиситтера, он говорит, что мы уже большие, тем более что нам ещё надо отслужить целый список… Ай-ай!

Розалинда всё-таки не стала швыряться лампами, зато она вскочила с кровати и вытолкала Скай за дверь. Всё, сёстры кончились, теперь можно наконец спокойно поспать. Она снова заползла под одеяло и спала и спала, пока её не разбудил — в последний раз этим утром — деликатный стук в дверь.

— Рози! Это я — тётя Клер. Пора собираться на футбол.

Тётя Клер! Вот уж ради кого совершенно не жалко встать. Выпрыгнув из-под одеяла, Розалинда распахнула дверь и бросилась к тётечке Клер на шею.

Тётя Клер чуть не задохнулась.

— Вот это моя Рози! Вот это моя девочка!

И Розалинда прекрасно поняла, почему она так сказала.

— Прости меня, тётя Клер. В последнее время я была такая несносная.

— Ну почему несносная. — Тётя Клер откинула со лба племянницы спутанную прядку. — Ничего подобного. Просто какое-то время ты вела себя сдержаннее, чем обычно.

— Папа всё тебе рассказал? Ты на нас сердишься?

— Да, всё, нет, не сержусь. А что, разве у меня сердитый вид?

Конечно же нет. Вид у тёти Клер был совершенно не сердитый, а ровно такой, как надо — и такой, каким он был всегда, всю Розалиндину жизнь. И как же всё-таки хорошо, что с враньём и недомолвками покончено. Розалинда снова обняла свою дорогую милую любимую тётечку — сильно-сильно. Но один незаданный вопрос у неё всё же оставался — тот самый, из-за которого она столько часов ворочалась в постели без сна.

— Тётя Клер, как ты думаешь, а мама бы сердилась?

— Сердилась — это она-то? На то, какие мы с вами сети на папу понаставили? Или на то, как он из них вывернулся и сбежал к себе на работу, с книжкой под мышкой? Ну уж нет, Рози! Думаю, что ваша мама хохотала бы до упаду.

— Правда? — Но из памяти вдруг вынырнула картинка: тётя Клер отпускает какую-то шуточку, а мама хохочет до слёз, чуть не задыхается от смеха — и никто на свете не умеет так радостно, так солнечно смеяться! Как же её старшая дочь могла об этом забыть? Розалинда смотрела на тётю Клер сияющими глазами. — Да, наверно, ты права.

— Конечно, права. Я всегда права! Ну разве что с этими самыми папиными свиданиями разок промахнулась. О-ой, как мы зеваем!..

— Извини, я не выспалась.

— А теперь уже и не выспишься. Через десять минут мы все едем на футбол!

За десять минут Розалинда успела принять душ, ухватить булочку со стола, но, кажется, так и не успела проснуться. Не проснулась она и пока ехали на стадион, хотя поездка оказалось довольно шумной: Скай, Джейн и Бетти хором выкрикивали: «Камерон! Металлик! Не жди! Пощады!», а тётя Клер забрасывала смеющегося мистера Пендервика именами книжных героинь, свидания с которыми, она уверяла, доставят ему много приятных часов. Скарлетт О’Хара! Мисс Марпл! Мэри Поппинс! В машине Розалинде было хорошо, но как-то сонно, мутно и туманно, как она потом объясняла Анне. Но она всё же была довольна, когда они наконец приехали и вышли из машины, потому что бродить просто так по стадиону ей сейчас нравилось больше, чем сидеть в окружении шумных родственников. А спустя две минуты она набрела на Ианту с Беном и стала ещё довольнее: Бен тут же протянул к ней ручки, и она тут же его взяла, и в нём уж точно не было ничего мутного и туманного. Наоборот, он весь был радостный и тёплый.

— Утя, — тихо сказал он Розалинде на ухо.

— Я знаю, — ответила она и побрела дальше — искать, где бы им с Беном примоститься.

Сегодня была финальная игра сезона, второй и решающий матч между «Антонио Пиццей» и «Камерон Металликом». Все прекрасно помнили, какой потасовкой закончилась прошлая встреча двух команд. Кроме того, все знали, что победитель этой игры становится чемпионом лиги. Это знали сами команды, это знали и зрители — а на матч сегодня съехались половина работников фабрики «Камерон Металлик» и вся пиццерия «Антонио Пицца» в полном составе. Это знала даже Розалинда, хотя к началу игры она опять успела впасть в сонное состояние и мало что замечала. Поэтому обо всём происходившем на поле она узнала позже, с чужих слов.

Скай, как и подобает капитану, играла невозмутимо и уверенно. В защите она действовала так стремительно, что вратарю «Пиццы» было практически нечего делать. Джейн тоже, как все потом говорили Розалинде, была в наилучшей форме, носилась по полю как спринтер и работала ногами как балерина. Пару раз она призывала в помощь ацтекских богов, но, ко всеобщему облегчению, ни разу не перевоплощалась в Мика Харта.

К концу первого тайма Розалинда пересела со скамейки на траву, решив, что там ей будет удобнее. Бен уснул у неё на коленях, а она просто сидела и клевала носом. Но она всё же смутно понимала сквозь дрёму, что счёт ещё не открыт. Видно, Мелисса Патноуд на этот раз твёрдо решила, что ни за что больше не даст сёстрам Пендервик себя затмить, и играла как никогда — её болельщики и не догадывались, что она может так играть. Остальные «Металлики» от неё не отставали: команда работала слаженно и синхронно, как единая бело-фиолетовая футбольная машина. Лучше всего у «Металликов» получалось караулить Джейн Пендервик, чтобы она не вкатила в ворота ни одного мяча. Они следовали за ней как тени, не оставляли её ни на секунду, но и правил не нарушали — действовали чётко и грамотно.

Это означало, что исход игры предугадать было невозможно, и к началу второго периода возбуждение болельщиков — всех, кроме Бена с Розалиндой, — дошло до предела. Кто-то потом даже уверял, что якобы мистер Пендервик выкрикивал боевые кличи на латыни, а тётя Клер с Иантой организовали «группу поддержки» и показывали Бетти, как должны танцевать настоящие чирлидерши, — но Розалинда не очень этому верила. Будь кругом так шумно, говорила она, до неё бы уже точно хоть что-то долетело.