Сергей Георгиев - Собаки не ошибаются

Честно говоря, про судно «Кореец» лучше бы писать «она», а не «он». Потому что «Кореец» — канонерская лодка. А названа в честь той канонерской лодки, которая давным-давно вела неравный бой с японцами на пару с другим славным кораблём, который звали «гордый Варяг», как поётся в песне.

А поскольку никаких военных действий на озере Мурино никогда не происходило, то грозная канонерская лодка с одновесельным движителем до поры до времени служила целям вполне мирным. Готовые в любой момент вступить в неравный бой с противником, Витька и Петька рыбачили.

Июнь стоял холодный и хмурый. Тучи неуклюже толкались в низком тесном небе, и с каждым днём их, казалось, становится всё больше и больше.

«Кореец», даже если несколько дней подряд лежал на берегу кверху плоским брюхом, не успевал просохнуть. Канонерка отяжелела, глубже обычного оседала в воде и стала не такой поворотливой.

Но гордый корабль с закутанным во всё тёплое экипажем продолжал нести службу. Потому что любое море, если не бороздят его острые носы кораблей, это не море, а просто большая лужа…

Петька опаздывал. Такого с ним раньше никогда не случалось. Витька в одиночку перевернул «Корейца», столкнул его на воду и пришвартовал к шатким мосткам. Уложил аккуратно удочки, банки с насадкой, черпак… А Петьки всё не было.

Бежать за Петькой — долго; живёт он на дальнем конце Горбунова, так полдня пробегать можно. Жил бы он, как Витька, на берегу, пусть даже противоположном, — тогда просто: вышел в плавание один, а по пути подобрал друга.

Перекладывать с места на место банки с наживкой и черпаки — не самое интересное занятие, когда у пирса стоит готовый к отплытию корабль. Спокойный и невозмутимый, Витька постепенно начал терять терпение. И в конце концов потерял его окончательно.

И тут заявился Петька! Он не мчался вприпрыжку, всем своим видом показывая, что опоздал совершенно случайно, проспал там или боролся с лесным пожаром и теперь старается как можно скорее загладить свою вину, нет! Петька плёлся, едва переставляя ноги; удочки уныло тащились за ним следом, одним концом болтаясь под мышкой, а другим царапая глинистую горбуновскую землю. Петька что-то внимательно высматривал под ногами — видимо, что-то очень важное, потому что метров с пяти не заметил ни Витьку, ни «Корейца».

Но и Витьке вдруг стало не до Петьки: рядом с другом, одетая в тёплую куртку и коричневые, заправленные в сапожки брюки, гордо вышагивала девчонка!

— Привет! — сказала она Витьке. — Так у вас плоскодоночка, да?

— Канонерская лодка! — куда-то в сторону буркнул Петька. И добавил чуть слышно: — Дура!

— Да, — неожиданно не поддержал друга Витька, — плоскодонка… Очень надёжная плоскодонка.

— Объясни ей, что мы женщин на «Корейце» не возим… Пусть домой идёт, к бабке!..

— Так где же мне устраиваться, на носу или на корме? — засмеялась девчонка.

— Да лучше на нос… — отозвался Витька. — С кормы я грести буду…

— Навязалась, а! — Петька странно посмотрел на своего капитана, плохо понимая, что происходит. По всем морским законам командир должен был выдворить эту «швабру» с боевого корабля, в крайнем случае приказать зашить в мешок и выбросить где-нибудь подальше от берега.

— Она к нам на целый месяц примотала!..

— К вам? — чему-то обрадовался Витька.

— А к кому же ещё! Родня! — фыркнул Петька и, словно оправдываясь, добавил: — Дальняя…

— Я буду вперёдсмотрящим! — с ходу объявила дальняя родня. — Ты, Петька, назадсмотрящим! А зовут меня — Марина! Морская значит!

— Выкинуть тебя надо с корабля… — уже довольно неуверенно гнул свою линию Петька. — Я ж объяснял, а она!.. И бабка сказала — возьмёшь с собой, аккуратненько покатаете. Я и так и сяк, и что весло у нас одно, и что лодка набухла…

— Вперёд! — весело крикнула девчонка. И Витька послушно отвязал «Корейца» и совсем не по-командирски сказал:

— Садись, Петь! Отчаливаем!

Витька несколькими точными гребками прогнал лодку мимо незаметного, но коварного островка-циновки, а Марина перегнулась через борт, ухватила рукой гибкий нервущийся стебель:

— А возле таких травок должна водиться рыба!

— Рыбу ей теперь подавай! — Петька сидел на своём обычном месте, на носу, а Марина — на средней банке (так по-морскому называются обыкновенные скамейки), спиной к Петьке. — Тебя что, кататься взяли или рыбу ловить? Кататься, вот и сиди!

— А удочки тогда зачем? — хитро спросила Марина.

— Погода сегодня не клевательная… — задумчиво заметил Витька. — Пасмурно. Ничего, наверное, брать не будет. А удочки мы с Петькой всегда берём. Судно должно выходить в плавание с полной оснасткой.

— Да что вы, самая клевательная погода! — заспорила Марина. — А даже если и не клевательная, я слово одно знаю… нет, даже не слово, а такое колдовское заклинание: скажешь его — и вся рыба наша!

— Слушай, а такого заклинания нет, что скажешь его — и ты не у нас в лодке, а у бабушки на кухне сидишь? — ехидно передразнил Петька.

— Попробуем, — решил Витька. — Только якорей… ну, грузов то есть, у нас нет. Будем рыбу ловить в дрейфе, понимаешь?

— Конечно! — озадаченно заморгала Марина.

— Чего тут не понять…

Витька положил весло на борт, уселся поудобнее и вытащил из пучка две самые удачливые свои удочки. Марина после недолгого раздумья выбрала себе коротенькую, размотала леску и, виновато улыбнувшись Витьке, так и замерла с удилищем в одной руке и крючком в другой.

Витька не понял, в чём дело, и двумя точными бросками послал коварную наживку почти под островок.

— Чего сидишь? — прикрикнул на родственницу Петька. — Сама напросилась рыбачить! «Рыба будет наша, наша будет!..» Будет она тут наша, как же!

— Я… я сейчас… — еле слышно пролепетала Марина.

И Витька изумился: та ли это девчонка, что гордо вышла к причалу?

— Да она червяков боится! — фыркнул Петька. — Эх, навязалась на нашу голову!

— Голов у нас, между прочим, две! — перебил его капитан сурово. — Ну-ка, давай сюда крючок!

Он быстро всадил жало в вёрткого тощего червяка и швырнул грузик недалеко от своих поплавков. Петька настроился таскать рыбу с другого борта.

Ветер поднял на озере лёгкую рябь, и стало заметно, что Маринин и Витькин поплавки торчат на одном месте как привязанные, зато Петькин тотчас же пустился в плавание.

— Клюёт! — заволновалась Марина.

— Гольфстрим! Экспериментально проверено! — спокойно объяснил Петька. И перебросил снасти на прежнее место. — На гольфстримах тоже, бывает, клюёт!

Витька его хорошо понял: ловить сегодня бессмысленно, с тем же успехом можно забрасывать удочки в колодец бабки Феши.